Федор Достоевский - Преступление и наказание, Часть 3

He lay down on the sofa, and turned to the wall, utterly exhausted. Он лег на диван и отвернулся к стене в полном изнеможении. Avdotya Romanovna looked with interest at Razumihin; her black eyes flashed; Razumihin positively started at her glance. Авдотья Романовна любопытно поглядела на Разумихина; черные глаза ее сверкнули: Разумихин даже вздрогнул под этим взглядом. Pulcheria Alexandrovna stood overwhelmed. Пульхерия Александровна стояла как пораженная. "Nothing would induce me to go," she whispered in despair to Razumihin. "I will stay somewhere here... escort Dounia home." - Я ни за что не могу уйти! - шептала она Разумихину, чуть не в отчаянии, - я останусь здесь, где-нибудь... проводите Дуню. "You'll spoil everything," Razumihin answered in the same whisper, losing patience--"come out on to the stairs, anyway. - И все дело испортите! - тоже прошептал, из себя выходя, Разумихин, - выйдемте хоть на лестницу. Nastasya, show a light! Настасья, свети!

I assure you," he went on in a half whisper on the stairs-"that he was almost beating the doctor and me this afternoon!	Клянусь вам, - продолжал он полушепотом, уж на лестнице, - что давеча нас, меня и доктора, чуть не прибил!
Do you understand?	Понимаете вы это?
The doctor himself!	Самого доктора!
Even he gave way and left him, so as not to irritate him. I remained downstairs on guard, but he dressed at once and slipped off.	И тот уступил, чтобы не раздражать, и ушел, а я внизу остался стеречь, а он тут оделся и улизнул.
And he will slip off again if you irritate him, at this time of night, and will do himself some mischief...."	И теперь улизнет, коли раздражать будете, ночью-то, да что-нибудь и сделает над собой...
"What are you saying?"	- Ах, что вы говорите!
"And Avdotya Romanovna can't possibly be left in those lodgings without you.	- Да и Авдотье Романовне невозможно в нумерах без вас одной!
Just think where you are staying!	Подумайте, где вы стоите!
That blackguard Pyotr Petrovitch couldn't find you better lodgings...	Ведь этот подлец, Петр Петрович, не мог разве лучше вам квартиру...
But you know I've had a little to drink, and that's what makes me... swear; don't mind it...."	А впрочем, знаете, я немного пьян и потому... обругал; не обращайте...
"But I'll go to the landlady here," Pulcheria Alexandrovna insisted, "Ill beseech her to find some corner for Dounia and me for the night.	- Но я пойду к здешней хозяйке, - настаивала Пульхерия Александровна, - я умолю ее, чтоб она дала мне и Дуне угол на эту ночь.
I can't leave him like that, I cannot!"	Я не могу оставить его так, не могу!
This conversation took place on the landing just before the landlady's door.	Г оворя это, они стояли на лестнице, на площадке, перед самою хозяйкиною дверью.
Nastasya lighted them from a step below.	Настасья светила им с нижней ступеньки.
Razumihin was in extraordinary excitement.	Разумихин был в необыкновенном возбуждении.
Half an hour earlier, while he was bringing Raskolnikov home, he had indeed talked too freely, but he was aware of it himself, and his head was clear in spite of the vast quantities he had imbibed.	Еще полчаса тому, провожая домой Раскольникова, он был хоть и излишне болтлив, что и сознавал, но совершенно бодр и почти свеж, несмотря на ужасное количество выпитого в этот вечер вина.
Now he was in a state bordering on ecstasy, and all that he had drunk seemed to fly to his head with redoubled effect.	Теперь же состояние его походило на какой-то даже восторг, и в то же время как будто все выпитое вино вновь, разом и с удвоенною силой, бросилось ему в голову.
He stood with the two ladies, seizing both by their hands, persuading them, and giving them reasons with astonishing plainness of speech, and at almost every word he uttered, probably to emphasise his arguments, he squeezed their hands painfully as in a vise. He stared at Avdotya Romanovna without the least regard for good manners.	Он стоял с обеими дамами, схватив их обеих за руки, уговаривая их и представляя им резоны с изумительною откровенностью, и, вероятно для большего убеждения, почти при каждом слове своем, крепко-накрепко, как в тисках, сжимал им обеим руки до боли и, казалось, пожирал глазами Авдотью Романовну, нисколько этим не стесняясь.

They sometimes pulled their hands out of his huge bony paws, but far from noticing what was the matter, he drew them all the closer to him.	От боли они иногда вырывали свои руки из его огромной и костлявой ручищи, но он не только не замечал, в чем дело, но еще крепче притягивал их к себе.
If they'd told him to jump head foremost from the staircase, he would have done it without thought or hesitation in their service.	Если б они велели ему сейчас, для своей услуги, броситься с лестницы вниз головой, то он тотчас же бы это исполнил, не рассуждая и не сомневаясь.
Though Pulcheria Alexandrovna felt that the young man was really too eccentric and pinched her hand too much, in her anxiety over her Rodya she looked on his presence as providential, and was unwilling to notice all his peculiarities.	Пульхерия Александровна, вся встревоженная мыслию о своем Роде, хоть и чувствовала, что молодой человек очень уж эксцентричен и слишком уж больно жмет ей руку, но так как в то же время он был для нее провидение, то и не хотела замечать всех этих эксцентрических подробностей.
But though Avdotya Romanovna shared her anxiety, and was not of timorous disposition, she could not see the glowing light in his eyes without wonder and almost alarm. It was only the unbounded confidence inspired by Nastasya's account of her brother's queer friend, which prevented her from trying to run away from him, and to persuade her mother to do the same.	Но, несмотря на ту же тревогу, Авдотья Романовна хоть и не пугливого была характера, но с изумлением и почти даже с испугом встречала сверкающие диким огнем взгляды друга своего брата, и только беспредельная доверенность, внушенная рассказами Настасьи об этом странном человеке, удержала ее от покушения убежать от него и утащить за собою свою мать.
She realised, too, that even running away was perhaps impossible now.	Она понимала тоже, что, пожалуй, им и убежать-то от него теперь уж нельзя.
Ten minutes later, however, she was considerably reassured; it was characteristic of Razumihin that he showed his true nature at once, whatever mood he might be in, so that people quickly saw the sort of man they had to deal with.	Впрочем, минут через десять она значительно успокоилась: Разумихин имел свойство мигом весь высказываться, в каком бы он ни был настроении, так что все очень скоро узнавали, с кем имеют дело.
"You can't go to the landlady, that's perfect nonsense!" he cried.	- Невозможно к хозяйке, и вздор ужаснейший! -вскричал он, убеждая Пульхерию Александровну.
"If you stay, though you are his mother, you'll drive him to a frenzy, and then goodness knows what will happen!	- Хоть вы и мать, а если останетесь, то доведете его до бешенства, и тогда черт знает что будет!
Listen, I'll tell you what I'll do: Nastasya will stay with him now, and I'll conduct you both home, you can't be in the streets alone; Petersburg is an awful place in that way....	Слушайте, вот что я сделаю: теперь у него Настасья посидит, а я вас обеих отведу к вам, потому что вам одним нельзя по улицам; у нас в Петербурге на этот счет...
But no matter!	Ну, наплевать!..
Then I'll run straight back here and a quarter of an hour later, on my word of honour, I'll bring you news how he is, whether he is asleep, and all that.	Потом от вас тотчас же бегу сюда и через четверть часа, мое честнейшее слово, принесу вам донесение: каков он? спит или нет? и все прочее.
Then, listen!	Потом, слушайте!

Then I'll run home in a twinkling--I've a lot of friends there, all drunk--I'll fetch Zossimov--that's the doctor who is looking after him, he is there, too, but he is not drunk; he is not drunk, he is never drunk!	Потом от вас мигом к себе, - там у меня гости, все пьяные, - беру Зосимова - это доктор, который его лечит, он теперь у меня сидит, не пьян; этот не пьян, этот никогда не пьян!
I'll drag him to Rodya, and then to you, so that you'll get two reports in the hour--from the doctor, you understand, from the doctor himself, that's a very different thing from my account of him!	Тащу его к Родьке и потом тотчас к вам, значит, в час вы получите о нем два известия, - и от доктора, понимаете, от самого доктора; это уж не то что от меня!
If there's anything wrong, I swear I'll bring you here myself, but, if it's all right, you go to bed.	Коль худо, клянусь, я вас сам сюда приведу, а хорошо, так и ложитесь спать.
And I'll spend the night here, in the passage, he won't hear me, and I'll tell Zossimov to sleep at the landlady's, to be at hand.	А я всю ночь здесь ночую, в сенях, он и не услышит, а Зосимову велю ночевать у хозяйки, чтобы был под рукой.
Which is better for him: you or the doctor?	Ну что для него теперь лучше, вы или доктор? Ведь доктор полезнее, полезнее.
So come home then!	Ну, так и идите домой!
But the landlady is out of the question; it's all right for me, but it's out of the question for you: she wouldn't take you, for she's... for she's a fool...	А к хозяйке невозможно; мне возможно, а вам невозможно: не пустит, потому... потому что она дура.
She'd be jealous on my account of Avdotya Romanovna and of you, too, if you want to know... of Avdotya Romanovna certainly.	Она меня приревнует к Авдотье Романовне, хотите знать, да и к вам тоже... А уж к Авдотье Романовне непременно.
She is an absolutely, absolutely unaccountable character!	Это совершенно, совершенно неожиданный характер!
But I am a fool, too!...	Впрочем, я тоже дурак...
No matter!	Наплевать!
Come along!	Пойдемте!
Do you trust me?	Верите вы мне?
Come, do you trust me or not?"	Ну, верите вы мне или нет?
"Let us go, mother," said Avdotya Romanovna, "he will certainly do what he has promised.	- Пойдемте, маменька, - сказала Авдотья Романовна, - он верно так сделает, как обещает.
He has saved Rodya already, and if the doctor really will consent to spend the night here, what could be better?"	Он воскресил уже брата, а если правда, что доктор согласиться здесь ночевать, так чего же лучше?
"You see, you... you... understand me, because you are an angel!" Razumihin cried in ecstasy, "let us go!	- Вот вы... вы... меня понимаете, потому что вы -ангел! - в восторге вскричал Разумихин. - Идем!
Nastasya!	Настасья!
Fly upstairs and sit with him with a light; I'll come in a quarter of an hour."	Мигом наверх и сиди там при нем, с огнем; я через четверть часа приду...
Though Pulcheria Alexandrovna was not perfectly convinced, she made no further resistance.	Пульхерия Александровна хоть и не убедилась совершенно, но и не сопротивлялась более.

Читать дальше