Всеволод Гаршин - Сигнал - русский и английский параллельные тексты

There was only one drawback--he always had to get the inspector's permission for the least little thing he wanted to do. В хозяйстве только у него помеха была: что ни задумает сделать, обо всем дорожного мастера проси, а тот начальнику дистанции доложит; пока просьба вернется, время и ушло. Semyon and his wife were even beginning to be bored. Стали Семен с женою даже скучать. Two months passed, and Semyon commenced to make the acquaintance of his neighbours, the track-walkers on either side of him. Прошло времени месяца два; стал Семен с соседями-сторожами знакомиться. One was a very old man, whom the authorities were always meaning to relieve. He scarcely moved out of his hut. Один был старик древний; все сменить его собирались: едва из будки выбирался. His wife used to do all his work. Жена за него и обход делала. The other track-walker, nearer the station, was a young man, thin, but muscular. Другой будочник, что поближе к станции, был человек молодой, из себя худой и жилистый. He and Semyon met for the first time on the line midway between the huts. Semyon took off his hat and bowed. Встретились они с Семеном в первый раз на полотне, посередине между будками, на обходе; Семен шапку снял, поклонился. "Good health to you, neighbour," he said. - Доброго, - говорит, - здоровья, сосед. The neighbour glanced askance at him. Сосед поглядел на него сбоку.

"How do you do?" he replied; then turned around and made off.	- Здравствуй, - говорит. Повернулся и пошел прочь.
Later the wives met.	Бабы после между собою встретились.
Semyon's wife passed the time of day with her neighbour, but neither did she say much.	Поздоровалась Семенова Арина с соседкой; та тоже разговаривать много не стала, ушла.
On one occasion Semyon said to her:	Увидел раз ее Семен.
"Young woman, your husband is not very talkative."	- Что это, - говорит, - у тебя, молодица, муж неразговорчивый?
The woman said nothing at first, then replied:	Помолчала баба, потом говорит:
"But what is there for him to talk about?	- Да о чем ему с тобой разговаривать?
Every one has his own business.	У всякого свое...
Go your way, and God be with you."	Иди себе с богом.
However, after another month or so they became acquainted.	Однако прошло еще времени с месяц, познакомились.
Semyon would go with Vasily along the line, sit on the edge of a pipe, smoke, and talk of life.	Сойдутся Семен с Василием на полотне, сядут на край, трубочки покуривают и рассказывают про свое житье-бытье.
Vasily, for the most part, kept silent, but Semyon talked of his village, and of the campaign through which he had passed.	Василий все больше помалчивал, а Семен и про деревню свою и про поход рассказывал.
"I have had no little sorrow in my day," he would say; "and goodness knows I have not lived long.	- Немало, - говорит, - я горя на своем веку принял, а веку моего не бог весть сколько.
God has not given me happiness, but what He may give, so will it be.	Не дал бог счастья. Уж кому какую талан-судьбу господь даст, так уж и есть.
That's so, friend Vasily Stepanych."	Так-то, братец, Василий Степаныч.
Vasily Stepanych knocked the ashes out of his pipe against a rail, stood up, and said:	А Василий Степаныч трубку об рельс выколотил, встал и говорит:
"It is not luck which follows us in life, but human beings.	- Не талан-судьба нас с тобою век заедает, а люди.
There is no crueller beast on this earth than man.	Нету на свете зверя хищнее и злее человека.
Wolf does not eat wolf, but man will readily devour man."	Волк волка не ест, а человек человека живьем съедает.
"Come, friend, don't say that; a wolf eats wolf."	- Ну, брат, волк волка ест, это ты не говори.
"The words came into my mind and I said it.	- К слову пришлось, и сказал.
All the same, there is nothing crueller than man.	Все-таки нету твари жесточе.
If it were not for his wickedness and greed, it would be possible to live.	Не людская бы злость да жадность - жить бы можно было.
Everybody tries to sting you to the quick, to bite and eat you up."	Всякий тебя за живое ухватить норовит, да кус откусить, да слопать.
Semyon pondered a bit.	Задумался Семен.

"I don't know, brother," he said; "perhaps it is as you say, and perhaps it is God's will."	- Не знаю, - говорит, - брат. Может, оно так, а коли и так, так уж есть на то от бога положение.
"And perhaps," said Vasily, "it is waste of time for me to talk to you.	- А коли так, - говорит Василий, - так нечего нам с тобой и разговаривать.
To put everything unpleasant on God, and sit and suffer, means, brother, being not a man but an animal.	Коли всякую скверность на бога взваливать, а самому сидеть да терпеть, так это, брат, не человеком быть, а скотом.
That's what I have to say."	Вот тебе мой сказ.
And he turned and went off without saying good-bye.	Повернулся и пошел, не простившись.
Semyon also got up.	Встал и Семен.
"Neighbour," he called, "why do you lose your temper?"	- Сосед, - кричит, - за что же ругаешься?
But his neighbour did not look round, and kept on his way.	Не обернулся сосед, пошел.
Semyon gazed after him until he was lost to sight in the cutting at the turn.	Долго смотрел на него Семен, пока на выемке на повороте стало Василия не видно.
He went home and said to his wife:	Вернулся домой и говорит жене:
"Arina, our neighbour is a wicked person, not a man."	- Ну, Арина, и сосед же у нас: зелье, не человек.
However, they did not quarrel. They met again and discussed the same topics.	Однако не поссорились они; встретились опять и по-прежнему разговаривать стали, и все о том же.
"All, mend, if it were not for men we should not be poking in these huts," said Vasily, on one occasion. "And what if we are poking in these huts?	- Э, брат, кабы не люди... не сидели бы мы с тобою в будках этих, - говорит Василий.
It's not so bad. You can live in them."	- Что ж в будке... ничего, жить можно.
"Live in them, indeed!	- Жить можно, жить можно...
Bah, you!...	Эх, ты!
You have lived long and learned little, looked at much and seen little.	Много жил, мало нажил, много смотрел, мало увидел.
What sort of life is there for a poor man in a hut here or there?	Бедному человеку, в будке там или где, какое уж житье!
The cannibals are devouring you.	Едят тебя живодеры эти.
They are sucking up all your life-blood, and when you become old, they will throw you out just as they do husks to feed the pigs on.	Весь сок выжимают, а стар станешь - выбросят, как жмыху какую, свиньям на корм.
What pay do you get?"	Ты сколько жалованья получаешь?
"Not much, Vasily Stepanych--twelve rubles."	- Да маловато, Василий Степанович. Двенадцать рублей.
"And I, thirteen and a half rubles.	- А я тринадцать с полтиной.
Why?	Позволь тебя спросить, почему?
By the regulations the company should give us fifteen rubles a month with firing and lighting.	По правилу, от правления всем одно полагается: пятнадцать целковых в месяц, отопление, освещение.

Who decides that you should have twelve rubles, or I thirteen and a half?	Кто же это нам с тобой двенадцать или там тринадцать с полтиной определил? Чьему брюху на сало, в чей карман остальные три рубля или же полтора полагаются?
Ask yourself!	Позволь тебя спросить?..
And you say a man can live on that?	А ты говоришь, жить можно!
You understand it is not a question of one and a half rubles or three rubles--even if they paid us each the whole fifteen rubles.	Ты пойми, не об полуторах там или трех рублях разговор идет. Хоть бы и все пятнадцать платили.
I was at the station last month. The director passed through. I saw him.	Был я на станции в прошлом месяце; директор проезжал, так я его видел.
I had that honour.	Имел такую честь.
He had a separate coach. He came out and stood on the platform...	Едет себе в отдельном вагоне; вышел на платформу, стоит, цепь золотую распустил по животу, щеки красные, будто налитые... Напился нашей крови. Эх, кабы сила да власть!..
I shall not stay here long; I shall go somewhere, anywhere, follow my nose."	Да не останусь я здесь долго; уйду, куда глаза глядят.
"But where will you go, Stepanych?	- Куда же ты уйдешь, Степаныч?
Leave well enough alone.	От добра добра не ищут.
Here you have a house, warmth, a little piece of land.	Тут тебе и дом, тепло, и землицы маленько.
Your wife is a worker."	Жена у тебя работница...
"Land!	- Землицы!
You should look at my piece of land.	Посмотрел бы ты на землицу мою.
Not a twig on it--nothing.	Ни прута на ней нету.
I planted some cabbages in the spring, just when the inspector came along.	Посадил было весной капустки, так и то дорожный мастер приехал.
He said: 'What is this? Why have you not reported this?	"Это, говорит, что такое?
Why have you done this without permission?	Почему без доношения?
Dig them up, roots and all.'	Почему без разрешения?
He was drunk.	Выкопать, чтоб и духу ее не было".
Another time he would not have said a word, but this time it struck him.	Пьяный был. В другой раз ничего бы не сказал, а тут втемяшилось...
Three rubles fine!..."	"Три рубля штрафу!.."
Vasily kept silent for a while, pulling at his pipe, then added quietly:	Помолчал Василий, потянул трубочки и говорит тихо:
"A little more and I should have done for him."	- Немного еще, зашиб бы я его до смерти.
"You are hot-tempered."	- Ну, сосед, и горяч ты, я тебе скажу.
"No, I am not hot-tempered, but I tell the truth and think.	- Не горяч я, а по правде говорю и размышляю.

Читать дальше