Петр Капица - Завтра будет поздно

— Дозвольте войти? — спросил он.

— Пожалуйста.

Тучный торговец вошел в прихожую, снял белую фуражку и, как бы интересуясь, не отсырели ли потолки, заглянул в комнату, на кухню и спросил:

— Когда же вы за квартиру начнете платить?

— Честно говоря, мы даже не знаем, сколько она стоит, — призналась Катя.

— Это надо было узнать при въезде, — заметил домовладелец. — Сейчас цены на квартиры поднялись. А так как вы занимаете одну из лучших, то придется платить по восьмидесяти рубликов.

— Восемьдесят рублей в месяц? — удивленно спросила девушка.

— А как же вы думали? К зиме еще больше возьму.

— Ноу нас же нет таких денег!

— Это меня не касается. Надо было выбирать квартиру по средствам. Не заплатите — в суд подам, выселю. Даю вам неделю срока.

Не прощаясь, домовладелец нахлобучил фуражку и ушел.

— Вот ведь шкуродер! — возмутился Дементий. — Его бы за глотку да тряхнуть покрепче. Узнал бы, как людей грабить!

— Не вздумайте только платить, — вмешалась в разговор Наташа. — На него надо жалобу в исполком написать.

— Я чувствую, что это все проделки Аверкина, — сказала Катя. — Вот ведь подлец! Домовладелец по его указке приходил. Не зря же он заглядывал в комнаты. Теперь даже страшно оставаться одной.

— Бери браунинг и не трусь! — подбодрил ее Дема.

Он ловко вставил в пистолет обойму с патронами и сказал:

— Помни, здесь семь патронов. Стреляет автоматически.

Аверкин в присланной Кате записке не лгал, ему действительно с трудом удалось освободиться на три часа. Все эти дни участвовал в облавах и обысках.

Старший брат вызвал его к себе и сказал:

— Бросай все мелкие дела, тебе поручается самое важное. Надо быстрей выяснить, куда мог скрыться главный руководитель большевиков Ульянов-Ленин. Вот его фотография и описание примет. Когда-нибудь ты его видел?

— Приходилось.

— В общем, учти: он перешел на нелегальное положение. Подбери старых агентов и действуй. Помни, ждет большая денежная награда и продвижение по службе. И не забывай: он человек опытный и умный. Сторонников у него не меньше, чем врагов. Особенно на флоте и в рабочих районах. Как нападешь на след, немедля сообщи.

Подобрав себе помощников, Аверкин прежде всего установил слежку за квартирой на Широкой улице, где до последних дней жил Ленин. Двух агентов он отправил на разведку в Кронштадт, а одного к дому Алешиной.

Собираясь к девушке, он решил намекнуть ей об опасности, грозящей Ульянову-Ленину. Он надеялся вызвать доверие к себе и получить хотя бы ниточку, по которой можно двигаться в верном направлении. «Алешина, конечно, предупредит своих, — рассуждал он. — Она — одному, тот — другому… появится цепочка. Только не упускай ее! И ты нащупаешь след».

Он сам видел, как к Алешиной прошел Рыкунов, и обозлился: «Вот ведь подлая! Не с одним, так с другим путается. Не засаду ли устроила?»

Написав Кате записку, Аверкин послал к ней мальчишку, а сам зашел к домовладельцу и попросил его припугнуть Алешину выселением. Домовладелец охотно выполнил его поручение и, вернувшись, услужливо доложил:

— Заметил, есть подозрительные: какой-то бугай здоровенный и барышненка невысоконькая.

Дождавшись ухода Ершиной и Рыкунова, Аверкин поднялся на второй этаж, достал свой ключ, сунул его в замочную скважину и дважды повернул. Дверь лишь едва приоткрылась, она была на цепочке. В образовавшуюся щель даже рука не проходила.

Аверкину казалось, что он возился с дверью осторожно, но Катя все же расслышала шум. В коридоре вспыхнул свет, и девушка появилась на пороге. Лицо ее было бледным, а руки она держава за спиной.

— Кто здесь? — окликнула Катя дрогнувшим голосом.

— Это я, — негромко ответил Аверкин. — Откройте, Екатерина Дмитриевна.

— Как вы открыли дверь? У вас ключ подобран?.. Черт знает что!

— Это потом… очень важное сообщение…

— У меня никого нет дома… я не могу вас впустить. Как вы не понимаете, что это неприлично?

— Понимаю, все понимаю, — зашептал в щель Аверкин. — Такое дело, что минуты нельзя… Вашего Ленина объявляют вне закона. На поиски пущены все тайные агенты… даже собака Треф. Сегодня начнутся облавы и обыски…

— А для чего вы мне все это говорите? — с деланным возмущением спросила Катя. — Я-то при чем?

— Тиш… тише! — зашикал на нее Аверкин. — Зачем так громко? Я ведь как друг… Откройте на минуточку.

— Уходите! — не снижая голоса, потребовала Катя. — Мне ничего от вас не нужно.

Захлопнув дверь перед его носом, она закрыла ее на крюк.

«Вот паршивка! — ругнулся про себя Аверкин. — Неужто догадывается? Но ей не выдержать. Сегодня же побежит к своим. А мы люди негордые, у нас терпения хватит».

Избавясь от Аверкина, Катя действительно задумалась: «Как же сообщить нашим? И это надо сделать быстрей. А вдруг провокация? К тому же он теперь следить будет. Ну и пусть! Я же войду в дом, где кроме райкома еще находятся отделы районной думы и Совета. Мало ли туда людей ходит».

Катя дождалась возвращения матери и бабушки, которые два раза в неделю ходили в госпиталь стирать белье раненым. Положив в сумочку оставленный Демой браунинг, она сказала матери, что скоро вернется, и пошла на Большой Сампсониевский проспект.

На сумеречной улице пешеходов было немного. Девушка шла быстрым шагом и временами оглядывалась. Один раз ей показалось, что какая-то тень мелькнула на той стороне улицы и прижалась к стене. «Идут следом», — решила Катя. Она вытащила из сумочки пистолет, сунула его за пазуху. Но по пути к ней никто не приставал.

В районном комитете партии шло какое-то совещание. В приоткрытую дверь Катя разглядела Гурьянова, сидевшего невдалеке от входа. Просунув голову в комнату, она поманила его к себе. Гурьянов без промедления поднялся и вышел в коридор.

— Что, от отца письмо пришло? — спросил он.

— Нет, нужно срочно посоветоваться с вами.

Девушка отвела Гурьянова в конец коридора к окну и рассказала ему об Аверкине, его домогательствах и последнем сообщении. Старый слесарь выслушал ее, нахмурился и спросил:

— Думаешь, что шел следом?

— Уверена.

— Хорошо, побудь здесь. Я сейчас со своими ребятами поговорю, надо проучить этого типа. Сегодня как раз мы толковали о патрулировании в районе. Пора отвадить шпиков.

Когда Гурьянов ушел, Катя прижалась к косяку окна и стала наблюдать за улицей. Но сколько она ни вглядывалась во мглу, никого подозрительного не заметила.

Гурьянов пропадал недолго. Вскоре он вернулся с тремя рослыми парнями и сказал:

— Растолкуй им, по каким переулкам ходишь.

Катя в нескольких словах объяснила дружинникам, где проходит кратчайший путь к ее дому, и сказала о приметах Аверкина. Парни тут же при ней договорились, в каком месте лучше всего устроить засаду, и по одному ушли. Девушка же осталась в помещении.