Николай Фомичев - Неожиданные люди

Вадим Петрович, снисходительно чуть-чуть, улыбался.

— Слушай! — спохватился Жорка. — А начальство наше, в Куйбышеве, препятствовать не станет?

— А что нам начальство? Этот вопрос мы и сами в состоянии решить, — сказал Вадим Петрович, днем еще звонивший Капителину и заручившийся его согласием.

— А кто заказчик будет?

— Лесопольский горсовет.

— Э-эх! — шлепнул себя по коленке Жорка. — Эти — не пойдут на цветные дома. Публика там консервативная в жилотделе, я знаю. Они будут шокированы, когда увидят на проекте красный цвет домов, да еще вперемежку с зеленым!..

— Ничего, — успокоенно улыбнулся ему Вадим Петрович. — У нас там свой человек, Триандафилов. Он поддержит, когда нужно будет.

— А, черт! — вскричал Селиванов, весь уже красный от возбуждения. — Да за такое дело даже выпить не грех! У тебя там в баре случайно не найдется чего-нибудь такого? — Жорка щелкнул пальцами.

— Случайно найдется, — таинственно улыбнулся Вадим Петрович, поворачиваясь к бару и открывая его зеркальное нутро…

Они опрокинули по две рюмки коньяку и, между делом, обговорили основные принципы архитектурно-планировочного решения будущего микрорайона…

На следующий день, приказом директора филиала, была утверждена бригада для работы над конкурсным проектом, где, среди авторов-руководителей, значились: Выдрин, Солодов, Ненашев, Селиванов и Барабанов.

Жорка работал в эти дни как одержимый, допоздна просиживал за чертежной доской и вскоре притащил для обозрения Вадиму Петровичу и Ненашеву кучу эскизных проектов различных вариантов планировки. Поиск оригинального решения осложнялся тем, что будущий микрорайон, в соответствии с Генпланом, был жестко ограничен с одной стороны прямолинейным берегом Волги, а с другой — под углом расходящейся с ней магистралью Лесопольск — Аэропорт, и в этот треугольник нужно было ухитриться «вписать», и как можно интересней, жилой микромассив минимум из двух кварталов. И Жорка это сделал. Во всяком случае, один из представленных им вариантов, по общему мнению, вполне отвечал понятию «оригинальный» и в то же время учитывал законы инсоляции и ветровой защиты. В плане микрорайон представлял собой две спирали Архимеда левого и правого вращения, одна из которых располагалась в углу треугольника, образованного Волгой и шоссе, а другая, в два раза большего диаметра, — под ней; при этом внешняя ветвь малой спирали перетекала плавно в ветвь большой, так что вкупе контуры рисунка напоминали искаженную, асимметрическую по горизонтали, восьмерку. Ветви этой двойной спирали и служили (как и в первой, не осуществленной Жоркиной планировке) осями, по которым размещались, каждый со своим углом поворота в отношении солнца и ветра, жилые дома. Во внутренней части обеих спиралей Жорка расставил несколько башен малахитово-зеленого цвета, а по краям спирали расположил белые и кирпично-красные стоквартирные пятиэтажки, между которыми поставил девятиэтажные башни тоже зеленого цвета. На макете, изображавшем в цвете будущий микрорайон, особенно была заметна выигрышная сторона такой планировки: с какой бы точки наблюдатель ни смотрел, глаз радовался праздничному сочетанию красных и белых параллелепипедов-домов на фоне малахитовой зелени фасадов центрального куста девятиэтажных башен, а ритм и пластика объемов зданий были так продуманы, что ансамбль смотрелся как единое, гармоническое целое. С неменьшей тщательностью проработал Жорка и художественное оформление фасадов: для цветовой увязки зданий предусматривалась соответствующая разделка швов: красные и зеленые панели имели белую разделку, а белые — красную или зеленую; своеобразие и выразительность каждому жилому корпусу придавали и удачно найденные компоновка и пропорции балконов, эркеров и лоджий, простеночная часть которых, для создания объемного контраста, имела цвет, противоположный основному: белый для красного и зеленого фасадов и красный — для белого фасада. «Сказочный город!» — при взгляде на макет Жоркиной работы сказал Ненашев и, не сумев сдержать радости при виде удачи коллеги, вдруг улыбнулся Жорке с таким чистосердечием, что Вадима Петровича, считавшего себя запевалой новой идеи, кольнуло ревностью. «Да, этот вариант пойдет», — сдержанно кивнул он Жорке и попросил Ненашева поторопиться с детальной проработкой проекта.

Рабочее проектирование двигалось к завершению, как вдруг к Вадиму Петровичу явился ГИП Барабанов и выразил протест по поводу конструкции фундаментов. Дело в том, что новый, цветной микрорайон предусматривалось возвести на пирамидальных сваях — новинке в области фундаментостроения: по единодушному мнению Солодова и Вадима Петровича, только такой тип фундаментов, обладавший гораздо большей несущей способностью, чем обычные сваи, и потому суливший значительный выигрыш в затратах труда и времени, мог обеспечить реальность заданных сроков строительства (пока что не всего микрорайона, а только одного, меньшего его квартала). И вдруг нашелся человек, да еще и не конструктор, а архитектор, который вознамерился оспорить такое решение…

В то утро Вадим Петрович, сидя за своим столом, в прекрасном настроении от мысли, что конкурсные дела идут пока что, как задуманы (и даже тихонечко подсвистывая своему настроению), визировал бумаги, когда со словом «Позвольте?» отворилась дверь и в кабинет шагнула элегантная фигура Барабанова, облаченного в светлый костюм спортивного покроя.

ГИП № 1 занимал когда-то немалые должности на оборонных стройках, покамест прогрессирующая гипертония не заставила его найти работу поспокойней, и Вадим Петрович, чтя послужной список Барабанова и памятуя о его принципиальных выступлениях на советах, хотел иметь такого человека в союзниках — так, на всякий пожарный случай, — и именно поэтому включил его в состав руководителей конкурсного проектирования, что уже само по себе должно было быть почетно для Барабанова. И когда ГИП № 1, с привычно независимым видом усевшись в кресло, стал излагать свои возражения относительно конкурсного проекта, это явилось полной неожиданностью для Вадима Петровича.

Возражения Барабанова сводились к тому, что пирамидальные сваи, возможно, эффективные в сухих грунтах, в условиях увлажнения, случись оно по какой-либо причине, неминуемо просядут, что может привести к разрушению зданий.

— Нет-нет, в Лесопольске, где нередки разливы Волги, а уровень грунтовых вод имеет склонность к повышению, применение пирамидальных свай — слишком рискованное предприятие! — в заключение сказал Барабанов, и его поджарое, смуглое, как у араба, лицо в обрамлении серебристо-седой шевелюры выразило непреклонность.