Николай Фомичев - Неожиданные люди

И Леня Маркин, взяв документы, отправился восвояси. Когда были вывешены списки участников конкурса, фамилии Маркина там не оказалось, и кое-кто из приятелей Лени спрашивал его с удивлением:

— Старик, ты почему не участвуешь в конкурсе?

И Леня Маркин, делая хорошую мину при плохой игре, отвечал с добродушной усмешкой:

— А зачем мне этот хомут, лаборатория? Ту же зарплату я буду получать как завсектором, зато хлопот меньше.

В глубине души он, разумеется, был оскорблен такой несправедливостью — сменять его, Леню Маркина, на какого-то кота в мешке, варяга; и, весь уйдя в себя, он терпеливо ждал знакомства со своим преемником…

Но вот явился новый зав, обыкновенный кандидат, по виду не очень примечательный человек, такого же примерно возраста, как Маркин. Несмотря на свою непримечательность, он мгновенно оценил обстановку, отдал бразды административного правления Птицыной, а сам, как говорится, с головой ушел в науку, систематически и твердо прокладывая курс для докторской своей диссертации… А Птицына могла торжествовать: два-три самых яростных недруга ее, и в том числе Катюша, уволились, и в коллективе наступила тишь да гладь да божья благодать. Леня Маркин попытался было возглавить в своем секторе оппозицию новому лабораторному начальству, но, не имея ни определенной системы, ни сколь-нибудь твердой поддержки сотрудников, махнул на все рукой и, отказавшись от своих честолюбивых надежд, решил вернуться к прежней жизни без забот и треволнений.

Но вернуться к прежней, столь приятной жизни, вдруг помешала Маркину жена. По-своему истолковав фиаско мужа, она, едва он только приходил домой, принималась осыпать его градом упреков, насмешек и даже оскорблений.

— Эх ты, папочка! — говорила она с ласковой укоризной, и этот тон, а главное, слова казались Лене Маркину возмутительными. — Ну, на что ты способен, скажи?.. Руководитель из тебя не получился. Докторскую ты не делаешь. Все вечера ты проводишь за картами, шахматами или смотришь этот дурацкий футбол!.. Ты хоть бы взялся монографию писать! Бесхарактерный ты мужчина. Тюфяк ты, папочка! Илюша ты Обломов, вот ты кто! Неужели так и доживешь свой век Обломовым?..

И терпеливый Леня Маркин наконец взорвался, в доме разразился скандал, первый неприличный скандал в жизни Маркина…

Ну, скажите, что остается человеку, которого в самых лучших его устремлениях не поняли ни сослуживцы, ни родная жена? Конечно же куда-нибудь уехать, встряхнуться и забыть все неприятности. И Леня Маркин, спешно выхлопотав отпуск, сел в самолет и полетел на юг, к морю, «где солнце сияло и расцветала весна»…

Леня Маркин был далек от мира искусства, но кто из нас, обыкновенных смертных, не мечтает хотя бы на краткое время окунуться в романтичный мир богемы? И Маркин тоже не лишен был этой слабости. Вот почему, приземлившись в Симферополе, он приказал таксисту везти себя в Коктебель, в это лучезарное обиталище поэтов и художников. Как вы могли уже убедиться, организаторскими способностями Маркин не очень-то блистал, но что касается умения устроиться — в этом с ним могли сравниться лишь немногие. Приехав в Коктебель, он моментально разыскал одну из старых служительниц Дома творчества Литфонда и, поселившись к ней на квартиру, с удовольствием убедился, что живет на территории самой заповедной обители.

Наутро, чувствуя себя уже причастным к писательскому миру, Леня Маркин облачился в новенькие шорты оранжевого цвета, в белоснежную тенниску и, бросив на плечо махровое полотенце, отправился на заповедный пляж. И когда перед ним предстало ожидаемое препятствие в виде старой и сухой как вобла сторожихи с нарукавной повязкой, то на ее вопрос: «Пропуск ваш, молодой человек» — наш герой с удивлением ответил:

— Как, разве вы меня не знаете? Я — Достоевский из пятого корпуса.

И, обаятельно улыбнувшись старухе, с достоинством прошествовал к морю…

Море, белопесчаный пляж, кипарисы, южное богатство базара — кому это теперь внове, а тем более — Маркину, каждый год отдыхавшему на Черноморском побережье? Но одно дело, когда вы наслаждаетесь южной экзотикой вместе с семьей, на самой заурядной здравнице всеобщего предназначения, и совсем иное — когда, подобно Маркину, вы приезжаете на юг один, свободным как молодой холостяк и отдыхаете вы в заповеднике, где вам на каждом шагу может встретиться знаменитость. Чувство, которое вы испытываете при этом, непередаваемо, и, если вы попытаетесь выразить его одним словом — «блаженство», оно покажется вам банальным. Тем не менее, для краткости скажу, что именно блаженством был охвачен Леня Маркин, когда, растянувшись на теплом, мелком, как бисер, песке коктебельского пляжа, он загорал, убаюканный мягкими всплесками моря и нежным дуновением свежего, напоенного морским ароматом воздуха. Стоит ли говорить, что треволнения недавних дней успели улетучиться из его безмятежной души, и лишь единственная страсть могла его волновать теперь — азарт ожидания знакомств, интересной компании и развлечений. Те, с кем он желал сойтись — писатели, поэты и поэтессы, — ходили и лежали рядом и по виду ничем не отличались от обыкновенных смертных, но Леня Маркин знал, сколь обманчиво такое впечатление, и в ожидании счастливого случая с любопытством посматривал на этих людей, сумевших оседлать Пегаса. Некоторые из них казались ему удивительно знакомыми, хотя он готов был побиться об заклад, что никого из них не знает, ибо познания Лени Маркина в литературе, как ни прискорбно нам в этом признаться, были поверхностными, к тому же современных авторов он не читал и, не видевши их портретов, искренне сожалел теперь об этом. Впрочем, для одинокого человека да еще с таким общительным характером, как у Лени Маркина, нет ничего проще пляжного знакомства, и буквально на другой же день приезда исполнилась его мечта — он познакомился с одной из популярных поэтесс, настолько популярной, что творчество ее, хотя и понаслышке, известно было даже Маркину. Представляясь поэтессе, Леня Маркин скромно назвался научным работником и, дабы исключить расспросы о своей прозаической профессии, добавил, что работает в почтовом ящике, чем вызвал неподдельное уважение в глазах собеседницы. Надо сказать, что ничего поэтического в этой поэтессе Леня не нашел. Лицо у нее было самое заурядное, фигура — и того заурядней, и только глаза были хороши, большие, ясные — в их глубине всегда таилась печаль. Не так давно она разошлась с мужем, известным писателем, и жила теперь одна, воспитывая сына-подростка. Естественно, больше всего ее волновала проблема воспитания подростков, и, увидев в Лене Маркине умного человека, она поделилась с ним своими мыслями на этот счет. Но Маркин испытывал полнейшее равнодушие ко всякого рода моральным проблемам и, лишь для вида поддерживая разговор, чуть не зевал от скуки. Однако скучать ему пришлось недолго: у Аллы, как мы условно назовем популярную поэтессу, оказалась целая куча веселых молодых друзей, прозаиков, художников, эссеистов и проч., — и очень скоро Леню Маркина приняли в этом кругу как своего: кому не понравится человек такой внушительной внешности, с такими мягкими манерами, человек, с добродушного лица которого почти никогда не сходит улыбка, да к тому же еще отличный игрок в преферанс, — игрок, разумеется, не по страсти, а удовольствия ради, гитарист и исполнитель популярных песенок?..