Сергей Чупринин - Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года

Определенную тревогу вызывает поведение поэта Е. Евтушенко. Его официальные заявления о том, что он все осознал, что он является «бойцом за революцию», находятся в явном противоречии с его практическими действиями. Двуликое лицо Евтушенко видно из письма, написанного им одному из своих корреспондентов в январе сего года: «Я однажды смалодушничал и признал свою несуществующую вину (речь идет о моей „Автобиографии“). Я не испугался, мне было просто все до крайности противно, и мне хотелось, чтобы от меня отвязались. А я ведь знал, что моя автобиография принесла большую пользу нашей Родине, ленинизму…».

Основной заботой Евтушенко, как это вытекает из имеющихся материалов, является стремление всеми силами возродить свою былую популярность» (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1958–1964. С. 687–690).

30 января.В «Правде» статья Самуила Маршака «„Правдивая повесть“ об „Одном дне Ивана Денисовича“» Александра Солженицына. По мнению автора,

Повесть правдива, строга и серьезна… В сущности Александр Солженицын написал повесть не о лагере, а о человеке… Люди как бы держали труднейший экзамен. Выдержат – выживут…

Январь.Альманах «Наш современник» преобразован в ежемесячный журнал. Главным редактором назначен Борис Зубавин.

Выходит первый номер журнала «Наука и религия».

Журналы в январе

В «Новом мире» (№ 1) 659повесть Анатолия Кузнецова «У себя дома», статья Владимира Лакшина «Иван Денисович, его друзья и недруги» 660. В «Иностранной литературе» (№ 1) восемь новелл Франца Кафки в переводе Соломона Апта. В «Юности» (№ 1) поэма Беллы Ахмадулиной «Моя родословная».

«Моя родословная», – 26 января занес в дневник Павел Антокольский, – образец такого грозного оптимизма, которого не было в поэзии со времен греческих мифов ( П. Антокольский . С. 9).

В «Искусстве кино» (№ 1) сценарий Беллы Ахмадулиной «Чистые Пруды». В «Дружбе народов» (№ 1) письмо «Атака в одиночку», подписанное врачом из Пензы Б. Механовым, в котором резко отрицательно оценивались и сам замысел поэмы А. Твардовского «Теркин на том свете», и его художественное воплощение.

Это письмо, как стало широко известно в литературной среде, первоначально поступило в журнал «Октябрь», откуда было передано в «Дружбу народов», где его основательно переписали и идеологически заострили. С этой целью в Пензу был командирован сотрудник редакции А. Богданов, «поработавший» с Б. Механовым и получивший как соавтор половину гонорара, причитающегося за публикацию, хотя и не поставивший под ней свою подпись.

Вся эта акция была проведена главным редактором «Дружбы народов» В. Смирновым без ведома большинства членов редколлегии и не считаясь с несогласием тех сотрудников редакции, кто был о ней осведомлен. В знак протеста против как подобных действий редактора, как и самого письма, оскорбительного для Твардовского по тону, Э. Межелайтис, А. Сурков, Янка Брыль заявили в Секретариат правления СП СССР о своем выходе из редакционного совета «Дружбы народов» 661.

Цензура задерживает выпуск первого номера «Звезды» за 1964 год, в котором содержалась повесть М. Алексеева «Хлеб – имя существительное» 662.

Во многих новеллах этой повести, – сообщает цензор В. Ф. Липатов начальнику Ленгорлита Ю. М. Арсеньеву, – содержится критика на колхозное строительство в прошлом и настоящем <���…> Такой подбор и изложение негативного материала перерастает рамки критики и в целом начинает работать не на нас, а против нас <���…> Здесь и описание того, как огульно раскулачивали крестьян в период коллективизации, и как колхозникам навязывают против воли их председателей, и о номенклатурных работниках всех масштабов (цит. по: А. Блюм // Звезда. 2004. № 1. С. 155).

2 февраля.Запись в дневнике Корнея Чуковского:

Говорил Маршак о своем разговоре с Косолаповым, директором Гослита, по поводу поэта Бродского, с которым тот расторг договор:

– Вы поступили как трус. Непременно заключите договор вновь… и т. д. ( К. Чуковский . Т. 13. С. 380).

Игорь Огурцов на квартире у Михаила Садо зачитывает первый вариант «Программы военно-политической организации Всероссийский социал-христианский союз освобождения народа», где сказано:

Освобождение народов от коммунистического ига может быть достигнуто только вооруженной борьбой.

Для полной победы народу необходима своя подпольная армия освобождения, которая свергнет диктатуру и разгромит охранные отряды олигархии (http://vshson.narod.ru/programma-bbed.html)

Всего во ВСХСОН на начало 1967 года было 28 членов, и еще 30 считались кандидатами. Все вступавшие в организацию приносили присягу:

Я (имярек), верный сын России, клянусь Отечеству и народу бороться с тоталитарной коммунистической системой, губящей страну, за возрождение Великой России, ее славы и благосостояния, не щадя усилий, имущества и самой жизни. Да поможет мне Бог! Да здравствует социал-христианская Россия!

3 февраля.Вениамин Каверин обращается с письмом к секретарю ЦК КПСС М. А. Суслову в связи с тем, что на киностудии «Мосфильм» внезапно была остановлена работа над экранизацией его повести «Семь пар нечистых», которую вел молодой режиссер Владимир Мотыль.

Отвечая на запрос Суслова, 4 марта председатель Комитета по кинематографии А. В. Романов сообщил, что

объясняется эта рекомендация не «страхом перед социальной остротой темы», а очевидной нецелесообразностью получить еще один фильм на тюремно-лагерную «культовую» тему в канун 50-летия Октябрьской революции (Кинематограф оттепели. 1998. С. 37–38) 663.

11 февраля.В Центральном Доме литераторов дискуссия о журнальной критике 1963 года. Однако, – как рассказывает в дневнике Владимир Лакшин, —

забыли все другие журналы и прочие статьи и целый вечер выли по-волчьи вокруг одной, посвященной «Ивану Денисовичу».

Председательствовал Д. Еремин. Выступала фаланга кочетовцев – А. Дремов, В. Назаренко, С. Трегуб, И. Астахов, а потом еще главные специалисты по лагерной теме – Б. Дьяков и генерал Тодорский. Это было самое неприятное – они говорили эмоционально, со слезой, что я оскорбил их, оскорбил всех коммунистов, оказавшихся в лагере. <���…>

А. Дымшиц, заключая, говорил, что я холодными руками коснулся святой и трагической темы. И вообще все обсуждение напоминало коллективный донос: я узнал, что я ревизионист, идеалист и одновременно напоминаю китайских догматиков. <���…>

Хуже всех были «либералы» и сочувствующие. Многие подходили ко мне в перерыве, прочувствованно жали руку, приветствовали, хвалили статью, но никто, ни один человек не выступил ( В. Лакшин . «Новый мир» во времена Хрущева. С. 193–194).