Давид Самойлов - Мемуары. Переписка. Эссе

В 1973 году у меня вышла книга «Стих русской советской поэзии» [398] Баевский В. С. Стих русской советской поэзии. — Смоленск: СПГИ им. К. Маркса, 1972. , некоторые вопросы там рассматривались на материале стиха С. Я любил то, что он делал, приблизительно с 1955 года. Он мало печатался, его первая книга вышла только три года спустя, но в Москве у него был круг почитателей. У меня собралась довольно большая папка его текстов, ходивших по рукам в машинописи, тогда это называлось самиздатом. Свою книгу с подобающей надписью я послал С. Он тогда занимался историей русской рифмы, и глава о рифме в моей книге привлекла его внимание. Там я рассматривал явление, которое назвал теневой рифмой. Лучше всего показать его на примере из С.

Рифменные пары «даты — солдаты», «ребятам — сорок пятом» связаны созвучием и между собой: «даты — ребятам» или «солдаты — сорок пятом», — это неточные рифмы, весьма распространенные в поэзии XX века. Таким образом, все четыре стиха оказываются тесно скреплены друг с другом.

С. не раз возвращался к этому явлению в наших разговорах и в переписке. Сразу по получении книги он тепло откликнулся и пригласил меня в гости. Я попал в идиллию: большая пятистенная изба [399] В это время Самойлов с семьей жил в поселке Опалиха в ближнем Подмосковье. , в ней хозяйничает молодая жена, сам сидит в кресле с крохотным сыном на коленях, другой сын, чуть постарше, жмется к нему, здесь же вертится дочь Варя, которой, если не ошибаюсь, предстояло идти в первый класс. Идиллическое начало было в природе С., на нем основана лирическая поэма «Цыгановы», есть у него стихи с подзаголовком «Идиллия». В обстановку деревенской избы вписался немецкий кабинетный рояль. Здесь в гостях у С. побывали академик Сахаров, Генрих Бёлль, Владимир Высоцкий. В полных драматизма монументальных воспоминаниях Сахарова С. посвящены сердечные строки. Высоцкий играл в спектакле «Павшие и живые» о судьбах поэтов на войне, который на долгие годы утвердился в репертуаре Театра на Таганке. Композиция была написана С. в соавторстве с Ю. Любимовым [400] Композицию спектакля «Павшие и живые» написали Д. Самойлов, Б. Грибанов и Ю. Любимов. . У Высоцкого здесь было две, казалось бы, взаимоисключающих роли: Михаила Кульчицкого и фашистского солдата-оккупанта. Он пел песни собственного сочинения, и созданный им образ стоит передо мной; а песня звучит в ушах:

В наше неидиллическое время идиллические настроения могут быть только легкими вздохами, веяниями. Я познакомился с С. в трудную для него минуту. Он подписал одно из писем протеста, которые тогда лучшие люди среди интеллектуалов стремились противопоставить наступлению реакции. За это его стихи были отлучены от типографского станка [401] Самойлов подписал коллективные письма в защиту А. Синявского и Ю. Даниэля, а затем — А. Гинзбурга и Ю. Галанскова. После этого был рассыпан набор книги избранного «Равноденствие» в издательстве «Художественная литература» и вычеркнут из плана сборник в «Советском писателе». . С. и стал писать «Книгу о русской рифме», чтобы иметь заработок, занимаясь интересным и своим делом. Но приходилось принимать радикальное решение: либо становиться в открытую оппозицию к власти и идти по тернистому пути диссидента, либо искать компромисс, экологическую нишу, которая позволила бы наиболее полно выразить в творчестве себя, свое время. С. заговорил со мною об этом при первой же нашей встрече.

— Знаете, что значит солдату подняться с гранатой против танка? А если он один раз поднялся, нельзя требовать от него, чтобы он и другой раз встал с гранатой против танка.

С. свой выбор сделал, и не всегда разговор о нем облекал в столь суровые образы. В характере С. было много жизненной силы и прямо солнечной субстанции. Однажды у нас с ним разгорелся спор по поводу книги А. А. Лебедева о Грибоедове [402] Лебедев А. А. Грибоедов. Факты и гипотезы. — М.: Искусство, 1980. . Я ценю этого литератора. Он опубликовал интересную переписку с С. и очерк о нем [403] Лебедев А. А . Поэт плеяды // Лебедев А. А. Обязанность жить. — М.: Сов. писатель, 1987. С. 228–265. . Но книга его о Грибоедове мне не понравилась. С., напротив, оценил ее весьма высоко. Он мне написал: «О книге Лебедева я с Вами не согласен. Вы ее рассматриваете как книгу-исследование. А она вовсе таковой не является. Это скорей роман-концепция. И написана она весьма умным и твердым человеком. Лебедев не осуждает и не прославляет грибоедовский “компромисс”. <���…> Обрисовывается личность очень своеобразного и “отдельного” человека — Грибоедова — и вовсе не преследуется цель сделать его примером того, “как надо” или “как не надо”. <���…> А насчет компромиссов наших современников, то все мы не без греха. Или Вы предлагаете что-либо новенькое?» (03.08.81)

Я возразил С. эпиграммой:

И остался доволен тем, как лапидарно изложил свой взгляд. В стычках такого рода С. был необыкновенно забавен и находчив. При встрече он сообщил мне свою еще более короткую эпиграмму, которая убедительно подвела итог затянувшейся дискуссии:

Возражать было невозможно.

Раздумья о дилемме, которую в 70-е годы решали его совестливые современники, С. выразил в стихах — в посвященном Л. 3. Копелеву «Часовом» и особенно настойчиво в следующем восьмистишии:

Один из моих приездов в Пярну совпал с днем смерти Брежнева. Мы с С. гуляли вдоль моря. Он объявил:

— Сегодня я решил не работать. Смогу сказать: «На переломе двух эпох / Я не писал плохих стихов».

Я попробовал поправить:

— Тогда уж лучше: «На переломе двух веков / Я не писал плохих стихов». Рифма точная.

С. тотчас возразил:

— Перелома веков еще нет. А [х] и [ф] хорошо рифмуют. В русском языке эти звуки близки. Моя нянька говорила: «Хочешь пиряникох?»

С. был решительно прав. В русском языке звуки [ф] (как произносится [в] в конце слова) и [х] оба фрикативные, оба глухие и отличаются только местом образования. С. обладал абсолютным языковым слухом.