Шабданбай Абдыраманов - Белый свет

Прошли месяцы, прошел год. Такетай так и не встал на ноги. В углу коровника настелили соломы и туда положили Такетая, укутав войлоком. Так он все время и лежал. И голос его слабел, уже еле слышался. Но он дышал, сердце его билось.

Кто бы ни приносил ему еду, он просил об одном:

— Люди, убейте меня! Не пожалейте одну пулю, а если пожалеете — убейте камнем. Доброе мне сделаете, доброе.

У кого рука поднимется убить его? Так и лежал он между жизнью и смертью. Наверно, и теперь еще мучается…

«Неужто и Саяку уготовлена такая участь?! Нет, нет, — успокаивал себя Шакир, — у Саяка есть «опорный дух». И, засыпая, он снова, увидел белобородого старика и Саяка, идущего за ним в своей короткой ветхой телогрейке.

…Пару дней спустя родители послали Шакира на базар в Джалал-Абад с одним их родственником купить соль, спички и другие нужные вещи.

Они отправились в полночь и на базар пришли, как только взошло солнце.

Широко раскинулся базар. Народу полно. Разноязыкий гомон. Здесь и киргизы, и русские, и узбеки. Многие покупают не за деньги, меняют вещи на муку, рис… Возле чайханы на мангале жарятся шашлыки. Рядом продаются манты. Снуют по базару с детьми на руках в широких ярких юбках цыганки. Вдруг Шакир увидел слепого в солдатской шинели. Он играл на гармони и что-то пел по-русски. Вокруг стояли женщины. Слова песни были непонятны Шакиру, но, глядя на женщин, утиравших слезы, догадался, что слепой поет о своей несчастной судьбе. Потом в его шапку, лежавшую на земле, со звоном полетели монеты.

Шакир бы еще задержался здесь, но родственник торопил его, и они двинулись дальше.

А в другом конце, базара старики слушали другого слепого, киргиза, сидевшего у стены. Качая головой, он нараспев читал суры из Корана.

«Если бы не Бекмат, вот так бы где-нибудь на базаре пел Саяк», — подумал Шакир.

Возвращаясь в поддень домой, Шакир и его родственник заметили этих двух слепых. Держась за руки, они шли с базара, о чем-то бодро разговаривая. «Чему они так радуются? Или у них сегодня много подаяний?»

Раннее весеннее утро. Шакир выбежал на улицу, заглянул во двор Саяка. Тот сидел на чарпае и что-то мастерил. Худые длинные пальцы его ловко двигались.

— Иди сюда! Иди! — позвал Саяк, повернувшись в его сторону. — Ночью я слышал пение кекликов [47] Кеклик — горная куропатка. . Их голоса — как звонкие капли брызнувшего дождя. Они подбадривали, звали друг друга.

Шакир слушал молча.

— У тебя есть желе? [48] Желе — шнурок с силками; его натягивают невысоко над землей. — спросил Саяк, продолжая сучить нить из конского волоса.

— Нет, — сказал Шакир, толком еще ничего не понимая.

— У меня есть три желе: каждое длиною десять маховых саженей, — Саяк раскинул руки, показывая длину маховой сажени. — Мне этого хватит. Аллах даст, кеклики не пройдут мимо моих силков, — Саяк радостно заулыбался. — Скажи своей маме, пусть она найдет шнур подлинней. Я тебе быстро сделаю желе.

— А что такое желе? — спросил Шакир растерянно. Саяк покачал головой, мол, ничего-то ты не знаешь.

— Осенью кеклики уходят на юг по нашему Длинному гребню. Говорят, они уходят туда, где зимы не бывает. А весной, когда растает снег, они возвращаются на север. Вот мы на гребне и растянем желе — шнур, на котором много силков, и, поймав кекликов, сварим шурпу, приготовим вкусный кебаб!

— А они что, летать не умеют?

— В том-то и дело, что долго лететь они не могут. Они поднимаются в воздух, когда на пути их ложбины, ущелья. Все остальное время они бегут по гребням.

До вечера сучили в четыре-пять рядов длинный из конского хвоста волос, готовили силки, привязывали их к шнурам. Саяк обновил все свои старые желе и сделал одно для Шакира.

Пришли Жокен и Калыс. И они уже подготовили свои желе. Оказывается, много ребят идут за кекликами, отпросились в школе. «Торопиться надо, а то займут наши места», — волновался Жокен. В этом деле Шакир ничего не понимал и потому помалкивал.

…Вчетвером они быстро шли по тропинке, тянувшейся вверх по ложбине. Только под вечер поднялись на Длинный гребень. В закатный час он казался огромным живым существом, лежащим меж двух широких долин, упиравшимся в них своими ребристыми склонами.

Мальчики замерли, глядя на пылающее, все в золотом огне, небо, на громады горных хребтов, сверкающих заснеженными вершинами, и словно текущие среди пологих холмов долины с пашнями и кыштаками. Замер и Саяк, наверно, их состояние передалось и ему.

— Черный мыс — мой! — вдруг крикнул Жокен и побежал по гребню занять место за глубокой ложбиной.

Черный мыс кеклики миновать не могут: перелетая через ложбину, приземляются обязательно на нем. Не миновать им и силков Жокена.

За следующей ложбиной занял место Калыс.

— Ладно, — успокаивал себя Саяк. — Аллах поможет — повезет и нам.

Саяк спешил, то и дело поторапливал Шакира, но тот не поддавался, сдерживая его, вел на подъем осторожно, обходя впадины и бугры.

Длинный гребень сужался на глазах. Саяк вдруг остановился.

— Видишь два больших, плоских, как доска, камня? — сказал он, как бы проверяя то, что ему уже известно, и тут же спросил у Шакира, как выглядит это место. — «Первое желе растянем здесь», — решил Саяк, осторожно раскручивая привязанное к поясу желе.

Они вбили в землю два колышка, крепка натянули на них желе, наломали стеблистого, толщиной в палец, курая, сделали из него подпорки. Потом Саяк наладил желе: скользя пальцами по шнуру, раскрыл каждый силок. Руки его работали чутко и быстро.

Второе желе растянули метрах в двухстах от первого. Третьим было желе Шакира. А для последнего своего желе Саяк облюбовал следующий мыс.

Как только растянули последнее желе, Саяк присел на корточки и прочитал суру из Корана, молитвенно проведя ладонями по лицу. Потом что-то пробормотал под нос и дунул в сторону желе: суф, суф! Шакиру стало смешно, потому что друг дул на желе, как мулла на больного человека, изгоняя из него нечистый дух.

— Чего смеешься? — рассердился Саяк.

— Да не над тобой, просто так, — успокоил его Шакир.

— Пошли теперь к первому желе. Но, смотри, не перешагивай через них, обходи, — предупредил Саяк.

— А что будет?

— Засядет злой дух.

Когда они вернулись к первому желе, Саяк сказал:

— Шакир, выбери место, где есть караганник, чтобы оттуда было видно желе. Сделай там шалаш. Когда кеклики будут идти, спрячемся.

Шакир выбрал такое место, связал верхушки растущих рядом кустов караганника и вместе с Саяком покрыл их сверху прошлогодней травой. Работой своей он остался доволен. Шалаш получился на славу. Теперь было место, где спрятаться.

Они уселись возле шалаша плечом к плечу. Солнце только что зашло. Воздух еще прозрачен. В небе ни облачка.