Юрий Колесников - Земля обетованная...

— А это что такое? Почему валяется корм?! Вы знаете, во что нам обходится каждая охапка сена?! Вы знаете, откуда мы ввозим корм?!

Эзра стоял перед управляющим еле живой от страха.

Старший инструктор военного дела Арье Херсон подошел к Хаиму и, методично постукивая стеком по толстой волосатой ноге — он был в шортах, гнусавя, проговорил:

— Не годится, молодой человек! У нас так не пойдет, нет, нет! Я не знаю, где вы учились хозяйству, но должен вам сказать со всей серьезностью, что здесь всегда, в большом и в малом, надо проявлять аккуратность и активность, болеть душой за все, что делается в киббуце… И имейте в виду, что без этих качеств вам нечего думать о том, чтобы стать холуцем. А это ведь очень почетно у нас! Вы же еще совсем молодой человек!..

Хаим спокойным тоном ответил, что уже не первый год считает себя холуцем.

— И мне от этого ровным счетом ни холодно и ни жарко… — Он усмехнулся. Ему был смешон этот высокомерный франт, отвратительно его холеное лицо, напомаженные волосы, толстые, волосатые ноги и главное — это самодовольство, презрение, с которым он посматривал на него, Хаима, на черного Эзру, словно они были не люди, а скоты.

Заметив усмешку Хаима, Арье Херсон покраснел от злобы, волосатая рука судорожно сжала стек; Арье вспомнил: ему что-то говорили об этом новичке, рассказывали какую-то пикантную историю о его жене. Но что именно, Арье сейчас не мог припомнить, да и не хотел. Какое ему дело до этого парня, которому судьбой уготовано возиться в коровьем навозе? Кто дал ему право ухмыляться и сидеть, когда начальство разговаривает с ним! Он решил, что этот парень, длительное время утаивавший принадлежность своей жены к иной вере, с равным успехом может сочинить о себе любую небылицу. И, приняв такое предположение за непреложный факт, принялся срамить Хаима. А Хаим, представив себе, в какое дурацкое положение ставит себя этот высокомерный франт, невольно еще и рассмеялся.

Арье Херсон назвал Хаима наглецом и самозванцем. Услышав крики своего помощника и решив, что Хаим проявил непочтительность к старшему инструктору военной подготовки, Игол Мейер, в свою очередь, набросился на молодого киббуцника.

— Почему вы грубите? — спросил, он, подходя к Хаиму. — Вы же холуц! И не просто какой-то там холуц!.. Прошли «акшару» в знаменитом квуца Иосефа Трумпельдора! Не всякий удостоен такого почета… И вместо того, чтобы показывать здесь всем пример, вы ведете себя, как юнец… Осмеливаетесь насмехаться над начальником клуба. А он здесь еще и старший инструктор военной подготовки! Что у вас тут произошло?

— Да ничего особенного. Я просто сказал хавэру Херсону о себе то, что сказали вы. А он почему-то назвал меня наглецом и самозванцем…

Арье Херсон растерянно посмотрел на управляющего.

— Мне известно было только то, что этот киббуцник выдавал свою жену-гречанку за еврейку, — старался поддержать свой престиж Херсон. — И поэтому, естественно, предположил, что…

Однако управляющий не дал ему договорить: начальство поспешило удалиться.

— Хавэр межгиях Мейер! — крикнул им вдогонку Хаим. — А между прочим, охапку сена, за которую вы бранили Эзру, обронил и не успел убрать до вашего прихода я… Эзра тут ровным счетом ни при чем. Так что прошу прощения!

Игол Мейер обернулся, как всегда прищурив левый глаз и склонив к плечу голову, хотел что-то сказать, но махнул с досады рукой, резко повернулся и поспешил за Херсоном.

На Эзру весь этот эпизод произвел сильное впечатление: впервые в жизни он встретил человека, заступившегося за него.

Все с большим уважением и доверием относился он к Хаиму, каждодневно убеждаясь в том, что этот киббуцник, прошедший какую-то «акшару» в «знаменитом квуца», работает наравне с ним, «фрэнком» Эзрой, до пота лица и никогда ни единым словом не принижает его человеческого достоинства. Наоборот, не раз случалось, что Хаим осаживал и стыдил киббуцников, подтрунивавших над Эзрой, прогонял прочь мальчишек, избравших мишенью для своих по-детски эгоистичных забав этого чудаковатого, добродушного и молчаливого великана.

Все чаще убеждался Эзра в том, что хотя Хаим холуц и «не просто какой-то там холуц», как сказал тогда управляющий, тем не менее он, как и Эзра, чуждается людей, поэтому, пожалуй, отношения их с каждым днем становились все более дружескими, хотя Эзра не мог преодолеть своей рабской покорности, застенчивости и нелюдимости. На приглашения Хаима заглянуть вечерком к нему домой Эзра отвечал уклончивым обещанием зайти как-нибудь в другой раз. Увидев однажды Хаима вместе с Ойей, он сделал вид, будто не заметил их, ускорил шаг и свернул в сторону. Когда же Хаим поделился с ним своим радостно-тревожным чувством, связанным с ожиданием ребенка, лицо Эзры впервые за время их знакомства расплылось в белозубой улыбке, в глазах засветилось счастье, словно не Хаим, а он, Эзра, вот-вот должен был стать отцом.

Очень огорчился Эзра, когда узнал, что Хаим включен в военизированную группу, которая должна отбыть куда-то на несколько дней. Подготовка к поездке велась уже давно, но держалась в тайне. Поговаривать об этом стали лишь в день приезда в киббуц трех тяжело нагруженных грузовиков с холуцами из других хозяйств. Все они присоединились к военизированной группе местного киббуца и поступили под командование старшего инструктора военной подготовки Арье Херсона.

С утра до вечера холуцы, включенные в военизированную группу, в том числе и Хаим Волдитер, загружали машины. Плуги и сеялки, походная кухня и ящики с провиантом, палатки и матрасы, автогенные аппараты с кислородными баллонами и бочки с маслом, соляркой и питьевой водой — все эти и подобные предметы не давали Хаиму и другим холуцам-новичкам оснований догадываться о подлинном характере предстоящей операции.

К концу рабочего дня утомленные киббуцники из военизированной группы разошлись по домам. Хаим хотел было просить разрешения остаться в киббуце в связи с плохим самочувствием жены, но раздумал. Он был уверен, что Арье Херсон, да и сам Игол Мейер превратно истолкуют его просьбу и не разрешат остаться, хотя Ойя действительно больше чем когда-либо нуждалась в его присутствии.

Придя домой, Хаим умылся, поужинал и хотел было выйти с Ойей погулять возле дома, как прибыл гонец с приказом срочно экипироваться в обмундирование, полученное днем на складе, и явиться к месту сбора в полной готовности к отъезду.

К фуражному складу, у которого собрались холуцы из военизированной группы, подкатил дизельный грузовик. И тут выяснилось, что под огромной горой силоса скрыт склад оружия. Участникам военизированной группы выдали новенькие винтовки и два легких пулемета, ящики с боеприпасами, шанцевый инструмент и другое военное снаряжение.