Илья Миксон - Святое дело

— Товарищ лейтенант, — горячо заговорил Рябов. — Очень прошу, не нужно…

— Но почему?

— Смеяться будут: «Для других станки выдумывает, а сам стреляет хуже всех».

— Ну уж, хуже всех! Пойдемте, пойдемте, научитесь стрелять.

В комнате было шумно. Временами голоса стихали, в тишине сухо щелкал ударник, и тотчас раздавался дружный смех. Испытание станка превратилось в стрелковое соревнование. Фиалкин, веселый, откровенно счастливый, после каждого удачного «выстрела» менял капсюль и отходил в сторону.

Когда вошли Краснов с Рябовым, целился Синюков. Маленький черный кружок мишени был приколот кнопками к стене.

Заметив лейтенанта, сержант Ваганов хотел подать команду, но Краснов остановил его.

Синюков целился недолго. Раздался «выстрел». Громко треснул капсюль, сизый дымок взлетел перед дулом карабина.

Солдаты одобрительно зашумели.

— Молодец, Синюков!

— Лихо!

— Правильно дает!

Синюков небрежным движением откинул карабин и с шутливым высокомерием раскланялся.

— Пустяки! Помню, когда я участвовал в международном состязании по стрельбе… — начал он, покручивая усики и обводя взглядом товарищей, но вдруг осекся, увидев лейтенанта.

— Продолжайте, — заулыбался Краснов.

— Дело прошлое, товарищ лейтенант, что вспоминать!

Все рассмеялись.

— Разрешите-ка, я попытаюсь.

— Пожалуйста, товарищ лейтенант.

В эту минуту Краснов сильнее всего на свете боялся промахнуться. Конечно, смеяться никто не будет, но какой стыд!

В напряженном молчании стукнул ударник, будто где-то далеко упал на плаху топор. Промах!

Краснов быстро перезарядил и снова выстрелил.

Позор!

Фиалкин, внимательно следивший за станком, неожиданно пришел на выручку.

— Разрешите, товарищ лейтенант, станок, кажется, расстроился, выверить нужно. Наведите еще раз.

Краснов почувствовал холодный пот на лбу.

— Есть.

Фиалкин зажал карабин и вытянул немного шомпол с иглой. Иглы не совпадали. Станок был сбит.

— Синюков, твоя работа. Нельзя так оружие швырять.

Легко, как ветер, прошелестел общий вздох облегчения. Краснов понял, с каким ревнивым интересом следили за ним солдаты. Для них авторитет командира значил многое. И то, что в промахах был повинен не лейтенант, а кто-то другой, сразу разрядило тягостное молчание.

— Глаз умный, — подтолкнул Синюкова Джутанбаев, — а рука глупая.

Все засмеялись. Но Краснов угадал, что смех этот был вызван не шуткой. Он уверенно поднял карабин, отыскал цель. На этот раз целился спокойно. Он выстрелил три раза подряд, и все три раза удачно.

— Вот как нужно стрелять! — выразил общее одобрение сержант Ваганов и сам присел к станку.

После Ваганова стрелял Джутанбаев, но безуспешно. Солдат потемнел и отошел к окну. Синюков направился было к нему, чтобы отплатить за насмешку, но Ваганов остановил его:

— Не трогай.

Фиалкин куда-то исчез и вскоре появился в сопровождении старшины Нестерова.

Старшина оценивающе оглядел станок, неторопливо приложил к плечу приклад. Стрелял Нестеров метко, и Краснов спокойно ожидал выстрела. Но первая попытка не удалась.

Нестеров озадаченно осмотрел станок.

— А ну еще!

Не повезло ему и во второй раз. Синюков прикусил губу, чтобы не рассмеяться.

Еще и еще стрелял Нестеров — и все мимо.

Солдаты переглянулись. Синюков открыто улыбался, Краснов отвернулся, чтобы не показать свою досаду. Старшина снова прицелился.

Гулко треснул капсюль. Запахло кисловатым дымом.

— Хороший станок! — громко одобрил Нестеров, будто ничего не произошло.

— Хороший! — подхватил Синюков, его так и подмывало задеть старшину. — Сразу не попадешь!

— Точно, — согласился Нестеров, не замечая издевки, — без дураков. Тяп-ляп не пройдет!

Он повернулся к Краснову:

— Вы уже пробовали, товарищ лейтенант?

— Три раза подряд попал! — восхищенно сообщил Джутанбаев.

— И вы научитесь стрелять отлично, — заметил солдату Краснов.

— Обязательно! — воскликнул Джутанбаев и сжал руку Фиалкина. — Молодец, друг! Голова!

— Светлая голова, — пробасил Нестеров. — Точный станок. Чуть-чуть не так — промазал! Сам убедился. И мелкую, и крупную мушку брал, и спуск дергал, и мушку придерживал — ни в какую! Пока все точно не сделал, не мог попасть. Хороший станок!

Глаза Синюкова округлились. Так вот оно что!

Краснов подумал: старшина испытывал станок, а он, командир взвода, думал только о себе, боялся промахнуться. Значит, нет у него такой твердой уверенности в себе, как у старшины батареи.

Старый служака, золотые шевроны на рукаве гимнастерки, старшина Нестеров не выставлял напоказ свою армейскую мудрость, не подсмеивался над неловкими шагами молодого офицера, умел незаметно, исподволь подать добрый совет, случайно оброненным словом, мимолетным взглядом удержать от ошибки, вовремя вспомнить фронтовой эпизод с прозрачной моралью, преподать урок личным примером — «делай, как я». Лейтенант в душе был благодарен старшине и немного завидовал ему.

— Сколько капсюль стоит? — поинтересовался Нестеров.

— Девять рублей пачка, — ответил Фиалкин.

— Порядок. Куда дешевле патронов! Вот тебе и режим-экономия!

Нестерову несколько раз делали замечание, что нужно говорить не «режим-экономия», а «режим экономии», но старшине так полюбились сдвоенные слова, что он никак не мог отрешиться от них.

— Смирно! — вдруг крикнул Нестеров.

В комнату вошел Фролов. Он поздоровался с солдатами, затем подал руку Краснову. Спустя несколько секунд пришел Стрельцов. Оба они стреляли по нескольку раз. Краснов с завистью подметил, что Фролов повторил то же, что и старшина. Испытывал станок и Стрельцов, но первый выстрел произвел точно, и Краснов видел, что комбат, как и он сам, побаивался опозориться. Лишь после удачного выстрела Стрельцов начал проверять станок, не преминув перед этим громко заявить:

— Ну-ка, проверим теперь, какая у него точность!

— К поощрению нужно представить! — сказал Фролов.

— Я уже решил это, — сухо ответил Стрельцов, давая понять, что не нуждается в мелочной опеке.

Когда офицеры ушли, Синюков подмигнул Фиалкину:

— Доставай мешок для премии!

— Синюков… — предостерегающе протянул старшина.

— Слушаюсь! — быстро ответил Синюков и умолк.

По совету майора Лукьянова Краснов подготовил беседу о героях-однополчанах. Чтение «Истории полка» дало богатый материал для конспекта и настолько увлекло, что он несколько вечеров подряд просидел в рабочей комнате, жадно листая страницу за страницей.

Краснов и раньше немало читал о подвигах фронтовиков, но сейчас незнакомые герои были для него особенно близки и дороги. Ведь он служил в полку, в котором служили они, — под одним знаменем! А солдат-связист Гуткин даже в той же батарее. В книге истории полка о подвиге Гуткина сказано было мало, и Краснов расспросил о нем Стрельцова.