Илья Миксон - Святое дело

— Не знал, что вам нужно.

— Не знали! Умоляю: если вам попадутся еще хорошие игрушки, берите и на меня. А где Ниночка?

— В кино.

— Одна?!

— Нет, с Красновым. — «Скорее бы отделаться от тебя!» Но сделать это, он знал, было не так просто.

— Какой вы благородный! Мой Панюгин ни до чего не способен додуматься! Я вечно должна бегать на танцы одна-одинешенька!

Как-то в первом часу ночи долетел торопливый стук в соседнюю дверь и затем голос Панюгиной: «Открой, скоренько! Я замерзла!» Он вспомнил и улыбнулся:

— Ходите вдвоем.

— А с ребенком кто будет? — она выдержала паузу. — А почему вы дома, Сергей Васильевич? У вас ведь пока нет детей!

— Занят.

— Занят? — Она игриво подняла палец. — А я пришла к Ниночке показать новое платье. Мило, верно?

— Вы лучше ее спросите, — отмахнулся Стрельцов. — Она в этом больше меня понимает.

— Нет, меня интересует ваше мнение! — настойчиво напрашивалась на комплимент Матильда Ивановна.

— Ничего, неплохо подогнано. Впрочем, вот кого спросите! — Стрельцов увидел входившего Круглова и обрадовался ему: — Иван Павлович, хорошее платье?

— Во-первых, здравствуйте!

— Здравствуйте, доктор! — приблизилась Матильда Ивановна и закружилась, показывая обнову. — Нравится?

Иван Павлович озабоченно поправил очки.

— Постойте, не вертитесь. Все мелькает перед глазами, ничего не разберу.

Стрельцов захохотал. Матильда Ивановна обиженно остановилась.

— Теперь другое дело, — удовлетворенно произнес Иван Павлович. — Ну что ж, по-моему, недурно. Модное, наверное?

— Последний крик! — сверкнула глазами.

— Ну, если последний, то еще ничего, жить можно, — сказал Иван Павлович, пряча за очками насмешку. — А удобно в нем? Можно садиться?

— Конечно! Только осторожно.

Стрельцов, воспользовавшись тем, что переадресовал непрошеную гостью, возвратился к столу и снова занялся волчком. Матильда Ивановна подхватила Ивана Павловича под руку и отвела в угол.

— Вы уже знаете? — заговорщически прошептала и многозначительно кивнула в сторону Стрельцова. — Ах, а еще доктор! Они ждут ребенка!

Иван Павлович смущенно поправил очки, невнятно забормотал:

— Может быть… Вполне вероятно… Это естественно…

— Не естественно, а точно! Он уже игрушки закупает. Сегодня волчок достал!

Иван Павлович еще раз оглянулся и все понял. Вначале улыбнулся, потом, не в силах сдержать себя, рассмеялся.

— Что тут смешного? А-а! Все вы на один фасон! — громко и презрительно воскликнула Матильда Ивановна и, подобрав полы хвостатого платья, ушла к себе.

— Что случилось?

Иван Павлович снял очки, протер глаза и лишь тогда успокоился.

— Матильда Ивановна увидела твой волчок и решила, что ты в отцы готовишься.

— Логика у нее железная! Вот тип!

— Каждое следствие имеет свои причины. Такова диалектика.

— Да, ведь ты философ, в вечернем университете учишься.

— А почему бы и тебе не поступить?

— Некогда, — нахмурился Стрельцов. — Сам знаешь, как я занят. День и ночь бегаю, высунув язык.

— Вот-вот. Сергей Миронович Киров как-то метко сказал о таких деятелях, как ты.

Стрельцов насторожился.

— Есть люди, которые попросту не умеют планировать свой день. И бегают они, положив язык на плечо. «А вы, — посоветовал им Киров, — попробуйте снять с плеча язык, и у вас сразу найдется время и для работы, и для самообразования, и для семьи». Попробуй последовать мудрому совету, Сергей!

— Спасибо! А кто батареей командовать будет?

— Ты.

— Опять я!

— Первый долг, — спокойным тоном продолжал Иван Павлович. — Но ты забываешь, что у тебя коллектив.

— Верно. И я — руководитель этого коллектива.

— Ру-ко-во-ди-тель! Это означает, что ты обязан быть выше своих подчиненных. И не на полвершка, а на две головы!

— Что ты говоришь мне азбучные истины!

— Мало знать истины, необходимо придерживаться их в жизни. Руководитель! — Иван Павлович нервно поправил очки. — Руководить — это значит предвидеть, организовать, приказывать и проверять.

— И каких же качеств мне, по-твоему, недостает?

— Видишь ли, — уже спокойно произнес Иван Павлович, — твоя проверка зачастую смахивает на перепроверку. Не доверяешь ты по-настоящему ни своим офицерам, ни тем более сержантам.

— Я уже слышал это сегодня, — досадливо махнул Стрельцов.

— От кого?

— От жены.

— Верно? Вот умница! Даже дома, наблюдая за тобой, пришла к тому же выводу. А я имел возможность убедиться на месте, в батарее.

— Да что вы мне все нотации читаете? Батарея моя на хорошем счету?

— Что из этого?

— Как — что? Значит, правильно, с душой работаю!

— Относительно «души» — не возражаю. Но ведь не ты один работаешь, весь коллектив! Что касается «правильно» — небольшое «но»…

В комнату ввалилась шумная компания.

— Напрасно ты не пошел, Сережа! — воскликнула еще с порога Нина. — И фильм хороший, и потанцевали немного.

— Павел танцевал с Ниной Михайловной с таким видом, будто в его руках не женщина, а хрупкая ваза! — сказал Ярцев.

— Тем более чужая! — подхватил Иван Павлович.

— Я ему доверяю!

— Единственное, что мой муж способен доверять другим, — это свою жену! — не сумев скрыть обиды, сказала Нина и отвернулась к гостям: — Раздевайтесь!

— Спасибо, — отказалась Надя. — Мы пойдем. Уже поздно.

— Да, нам пора, — поддержал Ярцев. — Остаешься, Павел?

— Нет. Мне в батарею зайти нужно.

Нина проводила их до дверей.

— Так вы узнайте, пожалуйста, — попросила, прощаясь с Надей.

— Непременно!

— Пора и мне. Я, собственно, за чемоданом зашел. — Иван Павлович уже неделю как устроился на частной квартире. До этого он так и жил в медпункте, а вещи хранились у Стрельцовых. — Пора и честь знать. Да и за багаж дорого платить придется!

Стрельцов и Нина остались одни.

— Кто она такая? — спросил после паузы он.

— Надя? Педагог. Знаешь, училась в Москве и добилась назначения в родную Пятидворовку.

— Как это «добилась»?

— А вот представь себе, добилась. К министру обращалась! Милая девушка, верно?

— Ничего… О чем ты ее просила узнать?

— А ты не будешь возражать? — она с надеждой заглянула в глаза.

Стрельцов пожал плечами:

— Как же я могу заранее сказать?

— Надя обещала узнать о работе для меня на стройке или в школе; в Доме офицеров уже занято место.

— На стройке? Как же ты будешь добираться туда?

— Так я и знала! — с горечью сказала Нина. Руки бессильно повисли вдоль тела.

— Я просто интересуюсь, как ты будешь добираться. Логично, кажется! — Он все больше раздражался. — До стройки три километра.

— Автобус ходит. В хорошую погоду и пройтись приятно… Засиделась я дома, Сережа…

Он сразу успокоился, заговорил вразумительно, как с маленьким ребенком: