Илья Миксон - Святое дело

— Понимаю, согласен, — все так же просто сказал Журавлев. Видно, что решение созрело у него давно.

— Тогда рад. Больше на одного хорошего офицера будет в артиллерии! Готовьтесь. Сегодня же напишите докладную. — Генерал повернулся к Родионову: — Оформить.

Уже садясь в машину, подбодрил совсем было упавшего духом лейтенанта:

— Огневую позицию оборудовали отлично. А что до отдельных ошибок, старайтесь, чтоб их было меньше. Скорее набирайтесь опыта. — И крепко пожал руку.

— Надо было на линию выслать. Связь-то прервалась, — хмуро заметил полковник Родионов.

— Да-да, верно. Спасибо, Василий Игнатьевич, подсказал. Запомните, лейтенант, в армейской службе нет мелочей. Все важно!

Командир полка тоже простился за руку, но не преминул напомнить неприятный случай на марше:

— Только на подножках не ездить, не в цирке.

— Лихач? — спросил генерал, усмехнувшись.

Полковник молча кивнул.

— Ишь ты! — неопределенно пробасил генерал. — Молодость!

Майор уехал с генералом. Подполковник Юзовец немного задержался. Вытирая платком лысину, спросил с ласковой улыбкой:

— Строгий у нас генерал?

— Хороший, — откровенно признался Краснов.

— У нас все начальники хорошие, — мягко, но назидательно сказал подполковник. — С такими служить, служить и служить.

Он надел фуражку, убрал скомканный платок.

— Ну, как говорится, держитесь молодцом, дорогой!

Краснов пожал влажную руку подполковника и подумал: «Милый человек».

Стояла непогода. Начавшийся с ночи дождь не прекращался ни на минуту. Во мглистом дождливом сумраке тонули громады сопок, вплотную подступавшие к двухэтажному зданию казармы. По квадратным стеклам окон струились бесконечные потоки. Из водосточных труб беспрерывно и монотонно хлестала вода. И казалось, что вместе с этими хлюпающими звуками сквозь толстые стены проникала промозглая октябрьская сырость.

В классе было сумрачно и неуютно. За столами, втянув голову в плечи, сидели солдаты. Только трое из них старательно водили карандашами. Остальные безучастно смотрели на плакат, по которому скользила указка, равнодушно слушали тихий голос лейтенанта Краснова. Иногда он умолкал, и в наступившей тишине усиливалось хлюпанье, солдаты медленно переводили взгляды на окна, глубже втягивали головы, поеживались. Лейтенант уже несколько раз подмечал скучающие взгляды и с горечью думал, что его длинный и неинтересный рассказ опостылел солдатам, как этот нескончаемый и нудный дождь. Занятие явно не клеилось. И все облегченно вздохнули, когда наступил перерыв.

Краснов закрыл тетрадку с конспектом и поспешил в канцелярию. Вслед за ним туда пришел командир взвода управления старший лейтенант Ярцев, но его тут же позвали к телефону. Звонил дежурный по полку капитан Стрельцов. Стрельцов сказал, что командир полка направился в подразделения и, вероятно, зайдет к ним.

— Смотрите, чтоб там порядок был!

— Не беспокойтесь, не подведем, — заверил Ярцев. — Краснов!

Лейтенант выглянул из-за двери.

— Аврал! Хозяин идет!

— К нам?

— Нет, к любимой теще, — сверкнул зубами Ярцев. — Прекращай занятия, наводи глянец!

Он умчался в свой взвод, на ходу отдавая одно за другим приказания: «Подтянуть ремни!», «Остапенко, перешить подворотничок!», «Сержанты, проверить заправку коек!».

Управленцы, видимо, были приучены к подобным авралам. Один из связистов, не вынимая оружия из пирамид, протирал металлические части промасленной ветошью. Два солдата, натянув нитку, выравнивали в линеечку треугольники полотенец на постелях. Остальные торопливо надраивали латунные пуговицы, натирали носки сапог.

«Вот это выучка!» — позавидовал Краснов и, не раздумывая больше, последовал примеру старшего лейтенанта.

— Сколько времени в нашем распоряжении?

— Минут двадцать, не больше, — ответил Ярцев. — Хозяин обычно начинает с первого… Смирно!

В дверях выросла округлая фигура подполковника Юзовца.

— Вольно, вольно, — замахал руками Юзовец. — Порядочек наводите? Ну-ну, давайте, давайте.

И скрылся так же неожиданно, как появился. На беду, полковник Родионов начал обход с батареи Стрельцова.

— Товарищ старший лейтенант! — крикнул заранее предупрежденный Ярцевым дежурный. — Идут!

— По местам!

Ярцев бросился в свой класс.

Краснов заскочил в канцелярию за конспектом. Солдаты продолжали выполнять его приказания. Когда в сопровождении Юзовца вошел Родионов, одни возились у пирамиды, другие разглаживали складки на одеялах.

— Батарея, сми-ирно!

Лейтенант как вкопанный замер с тетрадкой в руке. В наступившей тишине из полуоткрытой двери класса звучал приятный тенор Ярцева.

Краснов настолько растерялся, что забыл отдать рапорт. Но из класса уже вылетел Ярцев.

— Товарищ полковник!..

Командир полка махнул рукой: «Не нужно». По лицу его нетрудно было заметить, что он сразу разгадал попытку пустить пыль в глаза начальству.

— Батарея занимается согласно расписанию…

— «Расписанию», — недовольно буркнул Родионов и пристально взглянул на старшего лейтенанта. Затем повернулся к Краснову: — Почему люди заняты другими делами? Всех в класс!

Полковник ушел с Ярцевым. Юзовец последовал за ними.

Оставшиеся до конца занятия полчаса были для Краснова настоящей пыткой. Голос то и дело срывался, говорил он, уткнувшись в конспект, не смея взглянуть на солдат.

Когда наступил долгожданный перерыв, Краснов, чтобы не встретиться с начальством, умышленно задержался в классе, однако вошел Стрельцов, промокший, злой, позвал в канцелярию.

— Кто вам дал право срывать занятия? — полковник уставился в лицо твердым, немигающим взглядом.

Юзовец укоризненно покачивал головой. Ярцев сосредоточенно осматривал комнату.

Краснов молчал. Сказать, что виноват Ярцев? Он такой же командир взвода, да и подлость это — сваливать на других.

— Виноват, — глухо произнес Краснов. Лицо его горело.

— «Виноват»… — огорченно сказал полковник. Он поднялся со стула, тяжело прошелся по комнате и снова остановился против лейтенанта: — Да вы даже не представляете всей глубины своей провинности. Все можно простить: и недостаток знаний, и отсутствие опыта. Многое можно простить. Но ложь, очковтирательство — ни за что! Ни за что! — в сердцах повторил он еще раз. — И солдаты вам не скоро простят это.

— Нехорошо, нехорошо, — скороговоркой вставил подполковник Юзовец.

— Никогда больше не повторится, — тихо сказал Краснов.

Родионов испытующе оглядел молодого офицера. На какое-то мгновение полковнику стало жаль его. Но командир полка слишком дорожил своими подчиненными, чтоб прощать им проступки.