Виктор Стариков - Рябиновая ветка

В райкоме была уже несколько раз. Стоит ли надоедать?

Все же она решила побывать в райкоме.

Над улицей стоял неумолчный звон ручьев. Огромная лужа отражала голубое небо и величественные белые облака. Елена Андреевна долго искала, где ей перейти на другую сторону улицы, и все же набрала в туфли воды. Теперь это ее рассердило.

Посещение райкома партии только расстроило Казанцеву. Первого секретаря, Ковалева, не оказалось, он находился в колхозах. Второй секретарь, пожилой, болезненный человек, недавно вышедший из больницы, устало выслушал, обещал во всем разобраться и спросил:

— Что это у вас столько грызунов развелось? Вы их травите чем-нибудь. Нельзя же так… Нехорошие разговоры ходят.

Казанцева поняла, что Савин уже побывал здесь.

В грустном настроении покинула она райком. Вспомнила о безразличном отношении мужа к ее работе и не захотела идти домой. Ноги сами понесли ее на участок.

Наташа сидела за столом и, шевеля сочными губами, писала что-то в тетради.

— Что будем делать, Наташа? — задумчиво спросила Елена Андреевна, останавливаясь посредине комнаты. — Подвел нас Савин.

Наташа отложила в сторону тетрадь и вытерла рукой губы, словно после еды.

— А зачем вам эти опыты? — сердито, низким голосом заговорила она. — Растут томаты, краснеют, и хватит. Ради кого стараться-то? Вы бьетесь, дом забываете, себя не помните за работой. А Савину ничего этого и не нужно. Очень надо стараться! Плюнула бы я на вашем месте…

— Что ты говоришь, Наташа? Понимаешь ли, что ты говоришь? Только подумай…

Наташа ничего не ответила и отвернулась.

…Казанцева вспоминала, как друзья отговаривали ее от переезда в этот тихий город, затерявшийся среди лесов и полей Зауралья, пугали глушью, скукой, пустотой.

— Трудно вам там будет, — предупреждали ее.

Муж только молчаливо согласился на переезд; он не очень верил в успех работы Елены Андреевны.

А городок оказался еще меньше, чем рисовало воображение. Он вырос из села, протянувшегося длинной улицей вдоль реки. С годами пристроилась повыше вторая, за ней третья. Так образовался город из трех длинных улиц и множества коротких переулков.

Что и говорить — город невидный, похвастать ему нечем, не блещет он красивыми улицами, какими-нибудь особенными зданиями. Все здесь просто, скромно, приспособлено к жизни сельского районного центра.

Одноэтажный город оставил Казанцеву равнодушной, но когда она увидела богатые земли за рекой и хозяйкой переступила порог сортоиспытательного участка, прикрепленного к колхозу, ей показалось, что она нашла свое настоящее место.

Казанцевы приехали осенью, в полосу дождей. Серые поля сливались с тусклым горизонтом. Ветер рябил свинцовую поверхность реки, на берегах по ветру вытягивали гибкие ветки густые тальники. Сыро, неуютно. Но в ясные солнечные дни все чудесно преображалось, словно затейливые мастерицы раскладывали яркий ковер. Полосы сверкающей озими чередовались с золотом стерни, желтели березы, и сухим огнем горели одинокие осины на коричневой земле огородных участков. Чем ближе шло к зиме, тем ярче становились краски: словно природа хотела оставить память не о хмурых и грустных днях, а об осеннем красочном наряде.

Всю первую зиму Елена Андреевна готовилась к закалке томатных семян, просматривала свои записи, перечитывала книги. Еще работая в зерносовхозе, она несколько лет подряд выращивала томаты, закаливала своим способом семена. Сослуживцы были благодарны за ранние помидоры. Ей же хотелось провести опыты на больших площадях, проверить все в производственных условиях; теперь эта возможность появилась.

Семена в мешочках помещали в погреб, где температура была до пяти градусов ниже нуля. Затем их несколько раз переносили из теплой светлой комнаты в темноту холодного подвала, нежный росток то пробуждали к жизни, то усыпляли. Высаженные на грядки томаты, закаленные температурными колебаниями, не страшась заморозков, с необыкновенной быстротой шли в рост. Кустики поднимались низкие, но сильные, густо усеянные желтыми цветами.

Колхозники, горожане — огородников тут было много — приходили на участок полюбоваться ранними крупными помидорами.

Подозревали, что новый агроном привез семена неизвестного скороспелого сорта.

На второй год случилась беда: в конце мая ударили сильные заморозки, погубили завязи на фруктовых деревьях, сожгли томатную и капустную рассаду. Доверие к Елене Андреевне пошатнулось. На третий и четвертый годы она все поправила. Теперь шла пятая весна…

Из жителей города учитель биологии Алексей Петрович Поташкин чаще других навещал сортоиспытательный участок. Елена Андреевна всегда была рада этим посещениям и особенно обрадовалась ему в этот тяжелый день: хоть с ним можно душу отвести.

Алексей Петрович сидел на диване, поставив между коленами палку, опершись на нее сцепленными тонкими кистями, и внимательно наблюдал за женщиной… Такой он видел Казанцеву впервые.

— Смотрю я на вас, а лицо-то у вас нехорошее, Елена Андреевна. Неприятности?

— Большие.

— Не мыши ли?

— Уже знаете? Успел Савин. Теперь пойдут разговоры… Нет, не мыши, а Савин. Не ладится у меня с ним, Алексей Петрович.

— Тяжелый человек, — согласился учитель.

— А теперь и у самой не ладится, — виновато призналась Елена Андреевна. — Только вам об этом говорю, Алексей Петрович, — добавила она. — Убеждают меня многие, что не за свое дело взялась. Ведь здесь сортоиспытательный участок, а не исследовательская станция. Наша задача скромная: проверяй присланные семена.

— Интересно… Продолжайте. — Учитель слушал, насупившись, постукивая пальцами по ручке палки. — Что же дальше?

— Может быть, они правы, надо заниматься только своим прямым делом.

— Не только спорить, но и слушать вас неприятно, — сердито произнес Алексей Петрович. — Перед кем смирились? Перед Савиным! Вот этого не ожидал.

— А что мне делать? Савин людей с теплицы и парников снял.

Учитель встал и прошелся по комнате. За окнами слышался звон ручьев.

— Обратили внимание, как сосны в лесу растут? Деревья все высокие, сильные, ровные, без сучков, только вершинки зеленеют. Вот так и надо жить — тянуться вершиной к свету, сбрасывая лишние сучья. Захандрили, Елена Андреевна? Трудностей испугались?

— Не испугалась…

— А перед Савиным смирились? Нелегко вам сейчас. Но не ждите, что легче будет.

— Утешили.

— А я в утешители не набиваюсь.

— Хоть посоветуйте.

— Не поняли о сосенках-то? Больше советов давать не буду. А вот пришлю завтра моих мальчишек-кружковцев. Устроит это вас?

— Ой, Алексей Петрович!..

Морщинки заиграли вокруг глаз учителя. Он положил руку на плечо женщины.