Василий Шукшин - Калина красная [сборник]

Сценарий «Печек-лавочек» был представлен в 1969 году в студию «Мосфильм». В 1971 году В.Шукшин написал заявку директору киностудии имени А.М.Горького, в которой изложил содержание сценария:

“Это опять тема деревни с «вызовом», так сказать, в город. Иван Расторгуев, алтайский тракторист, собрался поехать отдохнуть к Черному морю. История этой поездки и есть сюжет фильма. Историю эту надо приспособить к разговору об:

1. Истинной ценности человеческой.

2. О внутренней интеллигентности, о благородстве.

3. О достоинстве гражданском и человеческом.

Через страну едет полноправный гражданин ее, говоря сильнее – кормилец, работник, труженик. Но с каких-то странных пор повелось у нас, что деревенского, сельского надо беспрерывно учить, одергивать, слегка подсмеиваться над ним. Учат и налаживают этакую снисходительность кому не лень: проводники вагонов, дежурные в гостиницах, продавцы... Но разговор об этом надо, очевидно, вести «от обратного»: вдруг обнаружить, что истинный интеллигент высокой организации и герой наш, Иван Расторгуев, скорее и проще найдут взаимный интерес друг к другу, и тем отчетливее выявится постыдная, неправомочная, лакейская, по существу, роль всех этих хамоватых учителей, от которых трудно Ивану.

И всем нам.

Если попытаться найти в данном сюжете жанр, то это комедия. Но, повторяю, разговор должен быть очень серьезным.

Под комедией же здесь можно разуметь то, что является явным несоответствием между истинным значением и наносной сложностью и важностью, какую люди пустые с удовольствием усваивают. Все, что научилось жить не по праву своего ума, достоинства, не подлежащих сомнению, – все подлежит осмеянию, т.е. еще раз напомнить людям, что все-таки сложность, умность, значимость – в простоте и ясности нашей, в неподдельности.

Иван с женой благополучно прибыли к Черному морю (первый раз в жизни), но путь их (люди, встречи, столкновения, недоумения) должен нас заставить подумать. О том, по крайней мере, что если кто и имеет право удобно чувствовать себя в своей стране, то это – работник ее, будь то Иван Расторгуев или профессор-языковед, с которым он встречается. Право же, это их страна. И если такой вот Иван не имеет возможности устроиться в столичной гостинице, и, положим, с какой лихостью, легкостью и с каким-то шиком устраиваются там всякого рода сомнительные деятели в кавычках, то недоумение Ивана должно стать и нашим недоумением. Мало сказать – недоумением, не позор же это нам? Вот коротко о чем сценарий...”

Ответ на вопрос о происхождении присловья «Печки-лавочки» можно найти в книге С.В.Максимова «Крылатые слова».

«В крестьянской избе, – пишет Максимов, – печь занимает целую треть всего помещения, а лавки наглухо приделываются к трем стенам обычно четырехстенного рубленого бревенчатого жилого сруба».

Здесь и истоки выражения «печки-лавочки», первоначальное значение – совместное дружное житье, дружба и лад. В словаре Даля можно найти: «У них и печки, и лавочки, все вместе (дружны)».

Со временем значение выражения менялось: оно стало более широким и менее определенным по значению, приобрело шутливую окраску и получило тот смысл, который сохранился до нашего времени: печки-лавочки – это домашние дела, заботы, а также вообще бытовые подробности, житейские истории и просто смешные пустяки. Выражение стало поговорочным присловьем, оно практически совсем потеряло буквальный смысл, связанный с русской печью и лавками в избе.

Впервые – «Наш современник», 1973, №4.

Первоначально – литературный сценарий одноименного фильма. Сценарий написан осенью 1972 года в Москве, в больнице.

Киноповесть оказалась, таким образом, в тени кинофильма. Пытаясь проанализировать эту ситуацию и, в частности, понять тот факт, что публикация повести не вызвала откликов, тогда как фильм мгновенно оказался в центре внимания, журнал «Вопросы литературы» провел по обоим произведениям дискуссию, пригласив выступить в ней преимущественно писателей и литературных критиков. В дискуссии участвовали Б.Рунин, Г.Бакланов, С.Залыгин, В.Баранов, Л.Аннинский, К.Ваншенкин и В.Кисунько. У фильма, как и у повести, нашлись противники: К.Ваншенкин говорил о «просчетах», о «сентиментальности многих эпизодов», о «банальности персонажей», об «умозрительности концепции». В.Баранов упрекал автора за «театральные эффекты», за «мелодраматизм» мотивировок и зато, что «сентиментально-умилительные интонации Егора мало вяжутся с подлинно крестьянским мироощущением человека-труженника на земле».

С.Залыгин, отвечая критикам, сказал: «...нам пора уже отдать себе отчет в том, что в лице Шукшина мы встречаемся с уникальным явлением нашего искусства... Нужно об этом помнить при оценке и изучении его творчества... Без этого неизбежно возникает ошибка: произведение отнюдь не рядовое, выдающееся мы оцениваем по меркам, к которым привыкли, рассматривая вещи проходные, стандартные. Шукшин в отличие от всех нас дает нам образ, обладающий своею собственной, а не нашей логикой, своими, а не нашими понятиями, – в этом и заключается его большое художественное открытие...»

Материалы дискуссии были показаны В.М.Шукшину, и он написал по ним статью «Возражения по существу». Из тактических соображений В.М.Шукшин говорит в статье «только о фильме», а киноповесть желает «оставить в покое», однако речь идет, по существу, о жизненной концепции автора, очень важной для понимания его замысла в обоих случаях.

22 мая 1974 года в газете «Правда» появилась подготовленная Г.П.Кожуховой беседа с В.М.Шукшиным – «Самое дорогое открытие» – где, в частности, Шукшин говорит о «Калине красной». (См. беседу «Если бы знать...» в наст. издании, т. 5)

Впервые – «Искусство кино», 1974, №7.

В киноповести были использованы сюжетные линии рассказов «Коленчатые валы», «Степкина любовь», фрагменты из других рассказов.

По киноповести на «Мосфильме» был снят режиссером В.Виноградовым фильм «Земляки» (1975). Не собираясь сам делать фильм, В.Шукшин намеревался в нем сыграть роль Ивана Громова, но ему это не удалось из-за участия в фильме «Они сражались за Родину».

Большинство рецензий на фильм носило критический характер, зрители и критики убедительно доказывали, что «без Шукшина» пропал конфликт, появилась не свойственная ему слащавость, идилличность.

Впервые – «Звезда», 1975, №6.

В основу киноповести легли рассказы «Вянет, пропадает», «Владимир Семенович из мягкой секции», «Космос, нервная система и шмат сала», «Племянник главбуха» и характерологические штрихи из других произведений.