Владимир Глушаков - Цветение калины

— Ну-у… работать вот так. Вы ж не робот. Вам же замуж выходить, а вы — словно маску на лицо накинули, а? Или что — тоже с секретом?

Ядовито усмехаясь и поигрывая брелком на пальце, продавщица молча смотрела на Сергея, пока ее, наконец, не позвали в другой конец отдела.

«Как с такой жить? — сокрушенно думал Сергей, направляясь к киоску за свежей вечерней газетой. — Это ж не человек, а бормашина».

— Есть «Футбол-хоккей»? — с надеждой глядит на пожилого киоскера парень примерно одних лет с Сергеем.

— Разобрали. Завоз ровно в десять… не опаздывайте.

— А может, номерок остался? — Покупатель не торопится уходить, окидывает грустным взглядом на витрине обложки толстых и тонких журналов.

— Повторяю, юноша, утром нужно приходить за «Футбол-хоккеем», — В голосе киоскера — мужчины пенсионного возраста — прозвучали скрытные благодушные нотки.

— Никак, знаете, не получается… Вторая смена. — Парень выжидающе поглядывает на киоскера.

— Не знаю, не знаю… Впрочем, один экземпляр, кажется, завалялся. Да, вам повезло. — Согнувшись, он достает из-под прилавка «завалявшийся» экземпляр. — Разумеется, с нагрузкой.

— О чем разговор, — оживился парень.

— Пожалуйста. «Рекламный буклет» — то, что вам как раз и нужно.

— Идет. — Парень размашистым движением засовывает «Футбол-хоккей» в боковой карман куртки, а «Рекламный буклет», за который уплачено в три раза дороже, — в урну, предусмотрительно, иначе и не скажешь, поставленную тут же, у киоска.

— «Вечерку». — Сергей быстро развернул газету, словно надеясь найти в ней ответы на те вопросы, которые задал ему сегодня город, пробежал взглядом заголовки…

«Что ж получается? — медленно сворачивая газету, он разочарованно поглядел в ту сторону, где в гомонливой людской толпе скрылся удовлетворенный обладатель спортивного еженедельника. — Выходит, овцы целы и волки сыты. Но кто же третий пострадал оттого, что «Рекламный буклет» прямо из типографии угодил в урну? Кто?..» Сергей поглядел на часы: Вера будет дома не раньше чем через час-полтора, то есть когда нужно будет забирать из яслей сына. Побродить еще по городу? Нет, на сегодня впечатлений, пожалуй, хватит. Ноги-руки гудят, и в голове пошумливает, будто сутки с комбайна не слезал.

Перебирая мысленно лица и события уходящего дня, Сергей огорченно ловил себя на том, что ничего, кроме мелочного и случайного, он не увидел пока в городе: голодные, заброшенные дети у Колхозного рынка, которые по милости родителей оказались предоставленными самим себе; жалкая личность в каракуле и пьяный хохмач с авоськой деревенских яиц; продавец-робот в хозмаге и парняга с тракторного, помешанный на «Футболе-хоккее»… Он понимал, что это лишь щепки в мутноватой весенней воде у берега, — строевые бревна в надежной связке знают речной простор, где быстрое и сильное течение, где на перекатах, звонкая и чистая, закипает волна. Так на реке — так и в жизни… Однако настроение было паршивое. А может, уехать, пока не засосало? Не получается отпуск в городе. Видно, зря я тут болтаюсь у людей под ногами. Куда ж податься? На БАМ остается… А может, дальше, в Приморье, рыбку попробовать ловить?

Он машинально развернул газету, словно еще надеялся отыскать в ней ответ на донимавшие его вопросы, и нечаянно зацепился взглядом за неброский заголовок: «Голосую за бригадный подряд». Бригадир токарей Волгоградского тракторного завода Зиновий Золотаренко, гостивший на минском тракторном, делился с коллегами опытом подрядной системы труда и оплаты, на которую они у себя, в цехе, перешли два года назад и которая сегодня привилась, во всем объединении. Небывалой свежестью и мощью дохнули на Сергея скупые газетные строки:

«….где сдельщина, там и приписки, и деление работ на выгодные и невыгодные, и замораживание рацпредложений, и штурмовщина, и потакание «лидерам», в целом порождающие нездоровую обстановку в рабочем коллективе…».

«А ведь верно! — подумал Сергей. — В корень глядит бригадир! Молодец!» Газету со статьей аккуратно свернул и спрятал в боковой карман, где лежали документы, еще не подозревая, что к статье этой он обратится еще не раз…

Когда добрался по адресу, Вера была уже дома.

— А я думала, не придешь… — Черные, слегка настороженные глаза ее излучали какой-то добрый, волнующий свет. — Проходи.

— Почему так решила? — Сергей задержал на Вере внимательный взгляд.

— Что уж тут решать… Догадываюсь, что подумал обо мне, когда встретил у штучного. Скажи, как получилось, что ты был вместе с этими детьми?

— На рынке встретил. Жаль стало…

— Ну и чем же ты можешь облегчить их участь?

— В следующий раз приду к твоей Алле с милицией.

— Ну и что? Их с мужем и без тебя не сегодня-завтра лишат родительских прав… Успеют дети на казенные харчи.

— Хуже не будет, чем у таких родителей.

— Поэтому и стараюсь бывать у них время от времени. Сестра как-никак, — тихо выговорила Вера, глядя в сторону. — Ну отправят ее еще раз в ЛТП… А с детьми-то что будет?

— Прости. Куда это положить? — Сергей глянул по сторонам, комкая в руках увесистый пакет с замком, молотком и стамеской.

— Сюда, пожалуйста, на стул. Что это?

— Замок. С английским секретом.

— Ой, ну зачем! — всплеснула руками Вера. — Я тоже купила…

— Ну, не беда. Поставим сразу два.

— Два? — удивленно округлив Глаза, почему-то полушепотом переспросила Вера. — А если они… одинаковые?

— Неважно, — тоже полушепотом, доверительно заметил Сергей. — Раз уж они оба с секретом — ключи к ним разные.

— Нет, серьезно? — В округлившихся глазах Веры проблеснула радость, она смущенно, по-детски зажимая ладонью рот, прыснула. Спохватилась: — Ой, чего ж мы у порога! Идем на кухню.

Черноголовый малыш, не обратив на вошедших на кухню никакого внимания, увлеченно плескал ложкой суп из тарелки прямо на пол.

— Вот, полюбуйся! — Вера остановилась, будто наткнулась на невидимое препятствие, кинулась к раковине за тряпкой. — Негодник, ты что наделал?..

Малыш, изогнув губы подковкой, часто заморгал длинными, как у матери, ресницами, выжидая удобный момент, чтобы зареветь.

— Вера, не кричи на парня, — мягко заступился Сергей. Быстро вернулся в прихожую, достал из кармана полушубка кулек. — Держи, кузнечик!

— Здрасьте: за проступок — конфеты. Это педагогично? Кроме того, вредно на ночь. — Вера отжала грязную тряпку, ополоснула ее под струей горячей воды и только после этого искоса, с лукавинкой, взглянула, на Сергея. — Разве можно мужчинам после этого доверять воспитание детей?

— Можно и нужно. Проверено: получается лучше.

— Что — серьезно? — Вера улыбнулась и, бросив тряпку, махнула рукой. — Ладно, давай чай пить!