Владимир Глушаков - Цветение калины

Забирая на полную грудь воздух, Сергей шагал и чувствовал, как непонятная тихая радость, несмотря на цепочку неприятностей на работе, исподволь подтачивает его, как талая вода — осевший ноздреватый снег, забирает в свой полон, и душа полнится чем-то большим, и уже неохота придавать значение всяким мелочам, вроде того, что трамвай вот опять запаздывает, а со стороны погромыхивающих вдалеке корпусов потягивает, если принюхаться, едковатым запахом дыма. Лишь голые верхушки сосен будили тревогу — она, эта тревога, жила в нем с тех пор, как впервые заметил усыхающие деревья в городской черте…

Когда слухи о происшествии на транспортной дорожке дошли до Чуприса, тот экстренно провел в бригаде грузчиков небольшое собрание. По сути, случай на транспортной дорожке послужил лишь поводом для давно назревшего разговора: почему грузчики плохо работают?

— Да разве ж можно… разве можно на этой ломачине работать? — привычно булькал в клочковатую поросль вокруг рта Корень, имея в виду свою «черепаху». — Сколько раз… сколько раз просил новую машину — не дают, — обиженно разводил он руками. — Никому, значит, не болит голова, что мы мучаемся, а спрашивать… спрашивать, говорю, все умеют!.. Дубровный в бригаде без году неделя, а электрокар получил новенький. Это как?..

— Ты как маленький, дед, — хмыкнул рядом Косой. — Будь у тебя брат начальником смены, ты б тоже катал на новеньком каре. Не знаешь, как это делается?..

— Где ж правда, Степа… — канючил дальше Корень, взывая уже к Чупрису.

Тот, равнодушно пожав плечами, перевел взгляд на подхватившегося с деревянного ящика Сергея.

— Будь по-вашему. Раз все дело только в электрокаре, я уступаю свою машину Кореню с напарником, а сам сяду за баранку «черепахи».

— Тебя, слушай, никто не заставляет этого делать, — торопливо вставил Чуприс — Как ты выбивал в транспортном электрокар, я помню, и ты Кореня тут не слушай…

— Нет. В завтрашнюю же смену я докажу, что на «черепахе» можно работать не хуже, чем на другом электрокаре. И скорость у нее появится, уверяю вас! Для этого только нужно вовремя ставить машину на подзарядку в аккумуляторную, а не гонять зря по кольцевой… Откуда ж у той «черепахи» будет скорость, если вы постоянно садите аккумуляторы?..

На том и порешили. Неразлучную «пару на электрокаре» перевели на новенький, уже бывший Сергеев, электрокар. Сергея посадили на другую, только что вышедшую из капремонта машину, а «черепаху» все-таки пришлось оформлять на списание.

В транспортном механик равнодушно выслушал Сергея, широко зевнул, так что хрустнула челюсть, невольно поморщился, торопливо кивнул.

— Ага, знаю. Вон в углу, — показал глазами туда, где еще вчера стояла на подзарядке «черепаха». — За сорок седьмым номером. Только что из капиталки. Летает, как ласточка. Магарыч, учитывая некоторые обстоятельства, ставишь с получки. Такой, видишь, закон… — Он опять хотел было разверзнуть рот во всю ширь, но не рискнул и лишь клацнул зубами, подавляя зевок.

Сергей осторожно приблизился к свежеокрашенной тележке неопределенного цвета — ближе к зеленовато-серому; корпус ее буквально пестрел от зарихтованных вмятин и казался пожеванным, на месте фар зияли две черные дыры, вместо сигнала вились из рулевой колонки три цветных проводка… Так что разочароваться было от чего. Правда, каким-то шестым чувством Сергей угадал, что в создавшейся ситуации он не вправе бурно реагировать на несправедливое отношение к нему, не вправе, как говорится, качать права. Вместо этого Сергей зачем-то представил, как Косой заталкивает в глазницу от фары длинный нос разбитого ботинка сорок пятого размера — так, чтобы ногу нельзя было обратно выдернуть, если не приложиться к ней с обратной стороны увесистым предметом, и однажды Сергей проучил сачка Косого, впритирочку съехавшись — передок в передок — с «черепахой» Кореня якобы для доверительной беседы, и будто ненароком защемил ногу Косого, отчего тот взревел благим матом…

— Ну, рад, земеля? — Механик, по-своему расценив настроение Сергея, сразу сделался будто ближе, и взгляд у него потеплел. — Подлечили — машина ништяк. Погоняй пару месяцев — опять, глядишь, на новую посодют. — И, крайне довольный, отправился по своим делам.

Доставшийся Сергею электрокар, несмотря на капремонт, доверия не внушал. Это он понял еще в транспортном, пробуя ход тележки, — ее упрямо, как ни удерживай рулем, вело в левую сторону.

Возле термички — места сбора электрокаров — нетерпеливо поджидал первую тележку Иван. На ходу подсев к брату, махнул рукой:

— Давай в пятый механический; шпону прихватим — и обратно.

— Понял. Держись, рулевое портачит.

— Ну, как тебе у нас? Не жалеешь, что из отдела рванул? — поинтересовался Иван.

— Жалею, что время там потерял, — охотно признался Сергей, цепко удерживая непослушную баранку на поворотах.

— Вряд ли ты и у нас задержишься… Учиться тебе надо.

— Отнес бумаги в политехнический. Студент-вечерник нулевого курса.

— На подготовительном, что ли? Правильно: никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. И плюнь в глаза тому, кто попытается тебя отговаривать. Я понимаю, что это не мед — работать и учиться. Да не так черт страшен, как его малюют. Я, кажется, только вчера собирал эти самые справки по форме 288, а куда все ушло?.. Я б и теперь не отказался подучиться на курсах, да, видать, уже не придется. Посылают же на эти самые курсы усовершенствования разных там бухгалтеров, агрономов? Ну! А мне позарез нужно. Даже Чуприс покрикивает: «Не владеешь вопросом!» — Иван попытался передразнить начальника цеха, но вышло не смешно. — Тормозни-ка! Давай заодно прихватим тот вон ящик… Кажись, она? — Иван зарыл руку в мелкие, как горох, деталюшки. — Она, точно.

Вдвоем легко, играючи, забросили ящик в кузовок. Словно чувствуя неловкость за недавний доверительный тон, Иван ни с того ни с сего вдруг предложил:

— Попробуй-ка пройти на скорости поворот!

Сергей осторожничал, и на это у него были причины, однако неожиданное предложение Ивана прозвучало вызовом: как можно сплоховать перед братом, даже если он начальник смены?

Поворот крутой, тележку почти разворачивает в обратную сторону (конечно, переусердствовал!), и только чудом они не переворачиваются на скользком полу, но рядом — никакой паники. Спокойная, уверенная команда:

— Отпусти чуток руль… Скорость держать!

Электрокар стремительно, забирая влево, приближается к кювету.

— Так, плавно доворачивай на себя, выравнивай… Все. Завтра этот поворот на меньшей скорости тебе самому не захочется проходить… А знаешь, когда я сидел в техбюро, — неожиданно возвращается Иван к начатому разговору, — как ни чудно, ближе был к делу, к людям. Сделался начальником — раз в трое суток стал появляться в корпусе. И никто, наверное, не заметил, кроме меня, как отдалился человек от того, чем живет коллектив. Да что там говорить? Раньше на работу приходил, теперь — на дежурство… Разницу чуешь? Ты думаешь, чего это я вздумал исповедоваться перед тобой? — невесело улыбнулся Иван. — Перестал видеть смысл в своей работе. Машу крыльями, как та ольшанская мельница, помнишь?..