Юрий Шевченко - Эворон

— Способный ты человек, — сказал Неверов. — Не специалист я, но чувствую — будет из тебя настоящий музыкант.

— Шлифовщик из меня будет, — криво улыбнулся Горошек.

— И это точно. Такие две профессии! Позавидуешь.

— Две сразу не бывает…

— А Бородин, Феденька? — подала голос тетка. — А Чехов?

— Ты еще Ломоносова вспомни, — буркнул Горошек, поглаживая гитару.

— Чтоб не забыть, — сказал Неверов. — Зачем я тебя разыскал сегодня? Задание есть — закончить музыкальную школу.

— Бросить завод?

— Учиться можно и заочно. Два года осталось?

— Два, — смущенно ответил Федя, удивленный такой осведомленностью. — Только запустил я, не потяну. Не примут.

— Хочешь, мы бригадой сходим в школу, объясним, что задание — от всего завода, рабочее?

— Не пойму я…

— Погоди, объясню. Ты сперва коллекцию свою покажи.

— И про нее знаете?

И Федя притащил Неверову свое сокровище — собранные за несколько лет магнитофонные записи и пластинки. Были здесь и классические вещи, и джазовые, были диски вокально-инструментальных ансамблей.

— Подходяще, — сказал Неверов.

То, что он затем рассказал, удивило Горошка. Оказывается, большая группа ученых в стране ведет исследование условий, способствующих росту производительности труда в промышленности. По их рекомендации создаются новые станки («вроде нашего, многооперационного»), меняются методы работы, совершенствуются приемы. Проведен и анализ воздействия, влияния на производительность условий, в которых находится человек. Так вот, даже цвет стен в цехах может влиять на эффективность («заметил — многие цеха у нас светлые?»). Помогает работать и зелень за окном, и цветы в заводском дворе. Но самым сильным воздействием обладает музыка.

— На производительность?

— Именно! Есть даже расчеты, выраженные в процентах. Но дело не только в процентах…

— Любит человек музыку, слушает ее — уже хорошо, — сказала тетя. — Правильно?

— Это я и хотел сказать. Сможешь сделать, чтобы музыка звучала в нашем цехе? А, Федя?

— Я? Я бы попробовал. Но как? Что я могу?

— Заводской комитет комсомола выделяет нам магнитофон и проигрыватель, динамики. Аппаратура хорошая, новая. В случайные руки отдавать ее нельзя. Нужен человек, понимающий толк в музыке. Я и предложил тебя.

Неверов достал из кармана несколько газетных вырезок.

— Вот кое-что. По теме нашего разговора. Почитай… Теперь понял, почему это рабочее задание — получить музыкальное образование?

Неверов давно ушел, а в фединой комнате все горела настольная лампа. Горошек перебирал свои ноты, пластинки, перечитывал принесенные бригадиром статьи. Потом погасил свет, но не спалось. Раза два вставал, нащупывал будильник, подбегал к окну — поглядеть на циферблат.

Впервые хотелось, чтобы скорее наступало утро — время идти на работу…

Людмила Парфеновна Запрягаева, младший инженер из отдела главного технолога, появилась в механическом цехе — возглавила общественный совет по организации социалистического соревнования — около года назад.

До этого сидела она в управлении и руководила столовой, детсадом и прачечным комбинатом. Пользовалась Запрягаева репутацией человека пробивного и с характером. Для многих так и осталось загадкой, каким образом Людмила Парфеновна смогла, а главное — отважилась «влиться» в сугубо производственный отдел и покинуть свой хоть и скромный, но собственный кабинет, где она могла руководить, хлопотать, требовать.

Хлопотать и требовать Людмила Парфеновна любила и умела. Это было делом ее жизни. Шла она по своей жизни энергично, зорко посматривая по сторонам.

В молодости, помнят старожилы механического, была Люда тоненькой, быстрой в движениях, смешливой массовичкой клуба, с глазами-буравчиками и носом-кнопочкой. Появилась она сразу же после возвращения завода из эвакуации и быстро стала приметной. Был ей изначально присущ некий организаторский талант. Тогда, в первые годы после войны, для клуба все нужно было «организовать» и «выбить» — сама профессия культпросветчика, наверное, воспитывала настойчивость.

Но выйдя неожиданно для всех за старшего инженера БРИЗа, желчного и болезненного человека в возрасте, кандидата наук, долго и безнадежно искавшего себе подругу жизни, она разительно и быстро преобразилась, перестала порхать, стала солиднее. Обнаружила вдруг склонность к полноте и выступлениям на трибуне. Попросилась учиться, по совету опытного супруга, в Высшую комсомольскую школу. Кандидат наук Запрягаев, колебавшийся поначалу, как он объяснял в кругу близких друзей, между двумя претендентками на его руку, так аргументировал свой выбор в пользу не блиставшей красотой Людмилы:

— Алевтина, конечно, виднее была, но Людок — перспективнее…

Тому минуло много лет, муж давно облысел, перешел в отраслевой институт, оттуда — в райисполком, на должность, связанную с распределением жилья, и это придало ему настоящий вес. В отношении жены он оказался провидцем: Людмила Парфеновна, оправдывая его прогноз, специализировалась на некой профессии, которую она обозначила для себя кратко: учить людей разуму. Осуществить это можно было только сидя в руководящем кресле. Она стала присматриваться к тем, которые добрались до кресел, заимствовать жесты, улыбки, кивки, интонации. Училась говорить так, словно она на кафедре. С этой целью завела дома заветную тетрадочку — кондуитик престижных слов. Супруг похвалил за инициативу, и сам, при случае, пополнял кондуитик. Готовясь к любой публичной речи, Людмила Парфеновна доставала тетрадочку, с удовольствием вчитывалась в вещие слова:

«Будировать» — к общественному мнению, сознанию, инициативе, соревнованию.

«Боевитый» — лучше, чем боевой. Комсомол.

«Волнительно» — искусство. Челов. фактор.

«Атрибутика» — вспомогательные дела.

«Задействовать» — почаще.

В последние годы появились в кондуите слова и междометия менее общего толка, локальной направленности:

«Художнически» — о писателях.

«И еще» — начинать мысль.

«Конечно же» — с улыбкой.

«Гуманитарий» — произносить с сожалением.

«Привитие» — восп.

«Взыскует» — когда о душе.

Особенно пополнилась тетрадь в пору работы Запрягаевой (тогда еще Людмилы) в заводском комитете комсомола. Уже в комитете она, даже внешне, мало напоминала себя — массовичку. Съездив в туристическую поездку в Болгарию, заказала себе в заводской типографии пачку визиток «Людмила П. Запрягаева, общественная работа». Вообще-то типография частные заказы не выполняла, но уже начало сказываться магическое влияние должности мужа. Из совместно прожитых лет вынесла убеждение, впрочем тайное: жизнь целесообразно делить на две половины и по возможности не смешивать их: 1. «Прошу не отвлекаться от серьезности момента» (с 9 до 18). 2. «Ничто человеческое нам не чуждо» (дом-кухня, садовый участок, вылазка на природу).