Юрий Шевченко - Эворон
- Название:Эворон
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Профиздат
- Год:1986
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Юрий Шевченко - Эворон краткое содержание
Главная сюжетная линия — это самоотверженный, героический труд советских людей по освоению природных богатств Дальнего Востока, созданию новых городов, промышленных и культурных центров, начатый в тридцатые и продолженный в шестидесятые годы, формирование нового человека в процессе этого труда.
Эворон - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Осколок зернисто блеснул. Он приподнял его, почувствовал холодную тяжесть, оттер о штаны. Это был хорошей концентрации железистый кварцит.
Иван Христофорович засмеялся. Сначала беззвучно, потом громко, хрипло.
Ему ответил, как эхо, близкий рев. И беспорядочный треск сучьев.
— Выходи! — закричал Севенард и вскинул ружье, взвел дрожащими пальцами курок.
Он прислушался к возникшей тишине и явственно уловил чужое дыхание. Вон за тем кривым стволом. Нет, за кучей прелого валежника. Или справа, за частоколом пустотелых, сгнивших берез? Кто-то глядел на него, кто-то следил полковника, пока он бродил и плутал по тайге. Караулил пристально. Иван Христофорович пальнул наугад в сторону березок, они посыпались на землю, как строй безоружных солдат. И побежал.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Даже сейчас, столько лет спустя, подрагивают жилы на шее старика, когда вспоминает он смешное свое, унизительное бегство от горбатого медведя — непуганого, надо думать, зверя и нахального в своей непуганности.
Он миновал обходом одно болото, миновал другое, все чуя позади себя преследование. Потом треск сучьев ушел в сторону и затих. Открылись на северо-западе две гряды сопок, напоминающие в своей совокупности седло. В излучине, седловине, обозначился снежный хребет.
Севенард достал компас, засек новое направление на юго-запад. Отныне он будет строго держаться этого курса, не отклоняясь. Иначе не вернуться в стойбище.
Набрел, пересекая торфяную гарь, на теплый островок леса. Будто в ласковое лето окунулся. В рощице гостеприимно шелестели рябины, увешанные оранжевыми, почти спелыми кистями. Еда…
Божий покой господствовал вокруг.
Облака слоились на высоком небе, мшистые сопки тянулись к небу зубчатыми пиками старых елей. Парил сокол. Над седловиной, в немыслимой дали, сверкала снежная вершина. Вот луч клонящегося солнца упал на подножья сопок и зажег ответное сияние — озолотился поток…
Если когда и был счастлив Иван Христофорович — то именно там, на теплом лесном островке посреди таежного мира. В виду осенних пространств, наполнивших его восторгом.
Сколько раз он искал потом островок — не находил.
Может, показалось ему, что есть он на белом свете, может — свели островок новые люди…
Пробыл Иван Христофорович в рощице недолго. Сияющая речка позвала его, указывая дорогу в стойбище. По Силинге добрался он до гранитной скалы, испещренной рисунками. И снова взял удачные пробы на железистый кварцит. Процентов пятьдесят чистого металла. В окрестностях скалы нашел много разрывных нарушений, по формам залегания слоев определил: поблизости могут быть новые обнажения и выходы руд на дневную поверхность. Здесь же, присев на валун подле реки, набросал в планшете первую схему месторождений долины халдоми — прикидку своей будущей, драгоценной геологической карты.
Неделю спустя он снова был у скалы. Уже экипированный с умом. Помнится, в оленьих ичигах и кожаных трапперских штанах. Имел при себе трут и кремни, топор и лопатку, сушеное мясо.
Издали заметил дымок у скалы. Остановился, залег неподалеку от берега Силинги в кедровом стланике, прижал к глазницам окуляры бинокля.
Огонь разведен был на давешнем валуне. Хозяина огня он сначала не увидел — эворонский шаман выпростался, возник откуда-то из-под земли, когда Севенарду уже осточертело лежать и он намеревался подползти поближе. Отряхнулся шаман, ударил в бубен, предварительно подержав его над огнем, и пошел, приседая и приплясывая, вокруг скалы. Севенард молча выругался и сплюнул.
Повел биноклем вслед за шаманом, раздумывая, не пристрелить ли лохматого дурня в меховом остроконечном колпаке, эворонского владыку. Решил — не стоит, все стойбище всполошится, начнет искать его. Ничего в железистом кварците шаман все равно не смыслит.
И правильно решил. Повыв и поплясав, шаман начал перетаскивать из своей оморочки к подножью скалы тяжести. Потом загасил огонь, полез в лодку и сосредоточенно погреб вниз. Проплыл совсем рядом с полковником, Ивана Христофоровича обдало кислым козьим запахом.
Севенард без труда отыскал пещеру у подножья камня. А в этом тайнике, на деревянном блюде — свежую метровую кету, горсть розовой каменной соли и кусок сохатины. В пещере был мрак и смрад, белели рыбьи кости — остатки старых приношений, тонко гудели бронзовые мухи. Соль полковник ссыпал в свой носовой платок, стянул узелком, сунул в карман. Подумав, отрезал и кусок кеты. Остатки же рыбы и уже облепленную насекомыми сохатину швырнул в воду.
Он отшагал не более двух километров от камня, как компас снова принялся, и не на шутку, чудить, хотя кварцитовая сопка с поваленными стволами осталась в другой стороне. Часы указывали поддень, солнце стояло на юге, но магнитная стрелка клонилась, звала влево, к западу. А положено ей от века указывать на север.
По пути он закладывал небольшие скважины, аккуратно срезая лопаткой дерн и водружая его на место после засыпки ямы. Руды на поверхности не было. Стучал ногтем по компасу, стрелка упрямилась.
У четырех сопок, грядой показавшихся впереди, компас вовсе отказал, стрелка завертелась вокруг своей оси. Под ногами Севенарда лежало богатство.
Двое суток без сна и отдыха обследовал Иван Христофорович четыре сопки. Пометка за пометкой ложились на его карту. Провел настоящую маршрутную съемку вдоль всей долины. Поднялся на холмы и за крайним, южным из них, чуть не обрушился в падь — сопка была круто срезана, отсечена геологическим сдвигом. Внизу желтым озером разлилось болотце. Прав был отец Ксенофонтий — ржавая падь, вода настояна на руде, весь срез сопки покрыли красные потеки.
На третьи сутки нашел он кедровую поляну в каньоне меж осыпей, пологую полянку — она лежала на наклонном коренном пласте касситерита.
На четвертые сутки в маршрутной карте появилось условное обозначение нового месторождения — медного, сопутствующего оловянному. Тут, видать, и подобрал самородный металл старик-нанаец, его морщинистый ангел, изловленный на базаре.
Так он шел к своему богатству…
3.
Пермское менялось стремительно. Полным ходом двигалось наступление на тайгу и болота, окружавшие село несколько месяцев назад плотно, вековечно.
Тысячи новых людей расчищали территории под будущие заводы и городские улицы. И в этой разномастной толпе, крикливой, чумазой и скалозубой, совсем затерялись, стушевались дремучие обитатели двадцати шести пермских дворов.
Отец Ксенофонтий, стареющий на глазах от безнадежной тоски по былой тишине и благообразию родных мест, бедовал в горнице один — Митька, «дьячок», родная кровь, ныне Митрофан Баяндин, гнул спину на комсомол. Строил узкоколейку к стойбищу Дземги, куда причалил который уже по счету пароход со свежей партией безбожников. Там, сказано, будет новый завод, помимо главного, судоделательного, место коему определено в самом Пермском.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: