Александр Зуев - Через сердце

— Чем от них пахнет?

— Медведем! — серьезно сказал дядя Кеша.

Он уверял, что лохматки сшиты из медвежьих лап. С тех пор медведь все ходит по ночам в деревню и требует отдать ему лапы: «Скирлы да скирлы, я на липовой ноге, на березовой клюке…» Впервые замерло Светкино сердечко от страшной сказки, сказка казалась правдой — рукавицы пахли медведем, и в ушах явственно звучал скрип медвежьей деревяшки: «Скирлы да скирлы»…

— Значит, у вас в Сибири, — спросила Светка, — живут настоящие медведи? По правде скажи!

— Сколько угодно! — подтвердил дядя Кеша.

И нос, и длинные брови, и толстые закрутки усов ласково уставлялись на Светку, когда он ей что-либо объяснял.

С первого знакомства он поручил Светке ответственное дело — набивать трубку. Очень интересно доставать из кожаного мешочка вкусно пахнущие желтые волокна и укладывать их в черное нутро трубки. Потом чиркнуть спичкой и поджечь табак, пока дядя Кеша не начнет пускать дым. В этот момент он смешно таращил глаза на Светку и шевелил усами. Да еще дядя Кеша умел пускать дым колечками — одно за другим пять колечек, а Светка пыталась надеть их на пальчик. Колечки ломались, расплывались.

Светка любила слушать дядины рассказы про Сибирь. Это была сказочная богатырская страна. Все в Сибири было самым большим, самым лучшим, самым красивым. Реки так реки — пошире Волги. Тайга так тайга — на тысячи верст. Морозы так морозы — галки замерзают на лету. Зимой там даже молоко мороженое продают, на базаре большими кругами катают, как колеса.

А летом цветы какие растут — в вашем ботаническом саду таких не увидишь. От жарко́в все поляны горят — глазам больно. А саранки! Летом выкинут раскудрявый цвет, а в земле сладкий корешок наливается, ребячья радость. А желтые дурманные лилии! Да там такая гуща цветов, что и не переберешь все!..

Вы тут клубнику на грядках выхаживаете, а у нас она на косогорах, да и в степной траве сама по себе поспевает. В ином месте от нее красным-красно, ногу поставить негде. И душистость у нее получше вашей.

А черемуха! Давай-ка сварим наш сибирский шоколад!.. В каждый приезд дядя Кеша привозил Светке гостинец — мешочек молотой черемухи. Он научил племянницу нехитрому способу изготовления этого сибирского лакомства — насыпать в тарелку черемуховой муки, бросить два-три куска сахару, залить кипятком и поставить на холодок. Вот и вся фабрика! А какой вкусный получается шоколад! Избалованная Светка предпочитала его самым дорогим подарочным наборам из лучших магазинов. Как славно он похрустывал на зубах, какой особый, ни на что не похожий вкус у него был! Да еще, как уверял дядя Кеша, черемуховый шоколад хорошо излечивал многие детские болезни.

Так и завязалась дружба у Светки с дядей Кешей. Потом он надолго уезжал в свою далекую Сибирь — где-то она за синими горами. «За большим камнем», — как говаривал дядя Кеша. И каждый раз с горе-горькими слезами отпускала его племянница.

Дядя Кеша был одинокий человек и тоже привязался к Светке. В письмах тете Ларе всегда оказывались записочки для племянницы — это были самодельные стихоплетения, вроде:

«Милая Светлана, больше ешь сметаны, а еще, дружок, кушай творожок…»

Или вкладывал дядя Кеша открытки с сибирскими видами:

«Вот тебе портрет нашего знаменитого Деда, такого другого деда во всей России не сыщешь. Один нос у Деда с ваш трамвай. Когда я был молодой, взбирался на Деда и на шапке у него сиживал. Спроси об этом тетю Лару — она тебе расскажет…»

Светка усердно вглядывалась в нагромождение камней на снимке и не могла отыскать описанный дядей нос. А тетя Лара сразу все находила — и нос, и бороду, и шапку Деда. Еще бы! Сколько раз они с Кешкой пробирались к этому Деду на тайные сходки. Какие сходки? Рабочие и студенты сходились тайком потолковать о своих делах. Почему тайком? Чтобы полиция не узнала, за это в тюрьму сажали. За что в тюрьму? А ведь мы же были революционеры, против царя шли и против буржуев.

— Отчаянные мы с Кешкой были! — с улыбкой вспоминала тетя Лара.

С увлечением дымя папиросой, рассказывала она Светке про старые годы. Кешка тогда работал в типографии, а она училась на акушерских курсах. Бедовые были там девчонки, немало хлопот доставили жандармам и шпикам. Да вообще среди молодежи много было бесстрашных смельчаков. Подумать только, какие дела делали! На отвесной скале над пропастью висели целую ночь на веревках, написали аршинными буквами слово «Свобода» — за версту видать. Сам полицмейстер приезжал, большие деньги сулил тому, кто взялся бы стереть крамольное слово. Не нашлось такого храбреца. И виноватых не нашли, сколько ни искали, ни спрашивали, никто не проговорился. А слово «Свобода» и посейчас видно на скале — не могли его стереть ни дожди, ни вьюги, ни всесильное время…

Светка, любила послушать эти рассказы тети Лары. Дядя Кеша о себе никогда ей не рассказывал. А сколько интересного она узнала о нем теперь, — в воображении Светки он становился добрым, умным, смелым великаном из сказки, вышедшим на великую борьбу за бедных людей.

Злые тюремщики шли за ним по пятам, они хотели убить его, устраивали обыски и засады, прятали в какую-то башню с решетками, заковывали ему руки и ноги цепями. Но у дяди Кеши были верные друзья, они распиливали решетки, сбивали цепи, и дядя Кеша уходил в густую тайгу, становился бродягой… «Шумит, бушует непогода, далек, далек бродяги путь…» — пела тетя Лара протяжную сибирскую песню. Бродяга — дядя Кеша неизменно приходил к своим товарищам, чтобы, как прежде, бороться за бедных людей. Все это происходило в сказочной «сибирской дальней стороне».

Когда маленькую Светку однажды спросили, кого она больше всех любит, получили неожиданный ответ: дядю Кешу! Не папу, не тетю Лару, а сибирского дядю Кешу — она на этом твердо стояла.

Потом произошло что-то странное, непонятное. О дяде Кеше перестали вспоминать. Из альбома неизвестно как пропали все его портреты. И когда Светка просила тетю Лару рассказать что-либо о нем, та сердито говорила: «Замолчи!..» На вопрос Светки, почему от дяди Кеши нет писем, тетя Лара сказала, что дядю Кешу командировали далеко на север строить новый город. Письма оттуда привозят на собаках раз в году. Вполне возможно, письма теряются.

Светка уже ходила в школу. Дома над ее столиком повесили ученическую карту Родины. Однажды Светка попросила тетю Лару показать на ней, где дядя Кеша строит новый город. Тетя Лара вгляделась и ткнула пальцем в берег Ледовитого океана. Светка взяла маленький красный флажок на булавочной ножке и с гордостью поставила в указанном месте. Она не заметила, как глаза тети Лары наполнились слезами, и не обратила внимания на ее поспешный уход из комнаты…