Габиден Мустафин - Избранное. Романы

Перед ними один за другим далеко протянулись волнистые холмы, покрытые густым ковылем, и низины, поросшие травами. И конца им не видно. На вершинах холмов чернели вышки, над движками вились дымки.

Мейрам спросил:

— Сколько же миллиардов тонн вы нашли?

Чайков усмехнулся.

— Не будем копаться в кармане государства.

— Извините, если не к месту спросил.

— Только успевайте добывать уголь, а найти его мы сумеем. А когда на месте этих вот наших движков поднимутся в казахской степи трубы больших заводов, тогда и среди казахов будут свои ученые и инженеры. Такие товарищи, как Аширбек, уже владеют ключом к изучению природы и смело пускают его в дело.

Аширбек не вмешивался в беседу. Он казался человеком замкнутым. Низко согнувшись, он рассматривал образцы пород, добытые из недр. Разноцветные столбики глины были расставлены в ряд. И на каждом он ставил соответствующую надпись.

Чайков показывал на образцы и объяснял, не глядя на надписи:

— Бурый уголь, антрацит…

— А чем они отличаются друг от друга?

— Главное отличие в содержании углерода. Чем больше углерода, тем выше качество угля. Карагандинский уголь — высококачественный, коксующийся.

Беседа была прервана неожиданным происшествием. Проводник Мейрама все время крутился около газика. Разглядывая его и ощупывая, он нечаянно нажал на кнопку гудка. Конь Мейрама, фыркнув, метнулся в сторону, оборвал повод и ускакал в степь. Проводник побежал вдогонку. Но поймать испуганную лошадь было не так-то легко.

— Будь ты неладен, вот и остался пешим! — с досадой воскликнул Мейрам.

Чайков успокоил его:

— Ничего, поймает… В здешних местах машина пока редкость. Но вот увидите, года через два этот ваш паренек будет править рулем, как поводом коня. А пока садитесь, я вас довезу.

— Ну что ж, спасибо. Придется взять «подводу в вашем ауле». До свидания, товарищ Аширбек!

Аширбек поднял голову, молча кивнул и снова склонился над образцами пород. За все это время он так и не проронил ни одного слова.

Чайков и Мейрам сели в газик и тронулись в путь, продолжая беседу.

В степи кое-где зеленеют заросли карагана [37] Караган — кустарник. , всюду видны бугорки возле сурочьих нор. Сурки пасутся табунками. Грызуны очень осторожны: еще издали завидя машину, они торопливо убегают, смешно подпрыгивая. Вот толстая самка с детенышами подбежала к норе, поднялась на задние лапки и пищит, как бы дразня: «А нуте-ка, попробуйте, поймать!»

Тем временем Чайков продолжал свой рассказ о Караганде:

— Вы, наверно, знаете, что еще в тысяча восемьсот тридцать третьем году вот в таких сурочьих норах молодой пастух Аппак Байжанов нашел карагандинский уголь. Пастух и не знал, что такое он нашел. Пришел в аул, показал, старикам, те тоже подивились…

— Вряд ли было так, — возразил Мейрам. — В казахском языке издавна существует слово «комир», по-русски — уголь. Слова в народе зря не употребляются. Кроме того, в Казахстане издавна бытует поговорка: «Не считай уголь пустяком, он плавит железо». Если молодой Аппак не знал, что нашел, то старики должны были догадаться.

— Может быть, и так… Тем не менее волостной старшина Тати, владелец земель, где был найден уголь, продал эти земли русскому предпринимателю Ушакову всего за двести пятьдесят рублей.

— Высокая цена, — насмешливо заметил Мейрам.

— По-вашему, Тати продешевил? Но зато Ушаков в тысяча девятьсот четвертом году продал свои владения французскому капиталисту — сыну президента Карно — уже за семьсот шестьдесят шесть тысяч рублей. Через два-три года Карно, в свою очередь, сбыл земли английским капиталистам. Так в течение века и переходили из рук в руки казахские угленосные земли. — Чайков указал на трубу, одиноко торчавшую на возвышенности: — Вот и все, что осталось здесь после англичан. Революция выгнала их с казахской земли…

Многое из того, что рассказывал Чайков, Мейрам уже знал из книг, из разговоров с алма-атинскими руководящими работниками, однако слушать геолога было интересно. Чайков мог рассказывать о Караганде без устали.

— Эти места в двадцатом году посетила экспедиция Александра Александровича Гапеева. Он-то и открыл неисчислимые залежи карагандинского угля, доказал его свойство коксоваться. Ни русские, ни английские капиталисты не сумели исследовать глубокие недра земли. Добывали они уголь бесхозяйственно, хищнически… Гапеев, вернувшись из экспедиции, доложил, что Карагандинский бассейн имеет мировое значение. Мы с Каиром Аманбековым, да и многие другие, считаем себя учениками Гапеева, — гордо добавил он.

— По-моему, вы давно вышли из поры ученичества, — пошутил Мейрам.

Чайков весело рассмеялся.

— Если бы не так, то мы были бы совсем неспособными учениками! Мы уже исследовали площадь в пять раз большую, чем Гапеев. Угля нашли в два раза больше. Теперь богатства Карагандинского бассейна уже ни у кого не вызывают сомнений. Но вот находятся «ученые», которые все еще оспаривают коксующиеся свойства здешнего угля. Странно это! И самое странное в том, что нашим расчетам и открытиям не верят некоторые работники главка.

— Пусть не верят. Народ верит, а это главное! — сказал Мейрам.

— Это верно! — согласился Чайков. Он снял левую руку с баранки, протянул ее вперед. — Вот эти люди, расселившиеся вокруг шахтной трубы, не пришли бы сюда, если бы не верили!

— Теперь главное — оправдать это доверие. Люди приехали, но у них нет ни опыта добычи угля, ни технических знаний… Только русский народ может подать нам братскую руку помощи.

В глазах Чайкова вспыхивали огоньки радостного оживления, он слушал с большим интересом. Иногда нетерпеливо прерывал Мейрама.

— Не все местные работники так рассуждают. Вот я беседовал с Бейсеком Керимовым. Неглупый человек… Но не верит он, что казахи освоят производство.

Мейрам нахмурился.

— Неудачный пример. Слышал я про этого Бейсека. Когда-то он был здесь одним из руководящих работников, но… Словом, его перевели на работу в Акмолинск. Посмотрим, что у него там получится…

Впереди на дороге показался громоздкий рыдван, запряженный лошадью. За подводой шагала привязанная к ней корова. Вдруг рыдван накренился набок — с оси слетело колесо. Мужчина и женщина соскочили с повозки, начали поднимать ее кузов. Их настигли легкие дрожки. Из дрожек вышел мужчина могучего телосложения. Легко приподняв рыдван, он надел колесо на ось, потом сел на свои дрожки и отправился дальше.

— Управляющий трестом Щербаков, — сказал Чайков. — Как, догоним его или позже познакомитесь?

— Возможно, он торопится. Не будем его задерживать.

— Энергичный, умный, деловой человек. С группой помощников приехал из Донбасса. После их приезда оживать начала мертвая Караганда! Вон те точки, чернеющие на холмах, — это вновь заложенные шахты…