Арвид Григулис - Когда дождь и ветер стучат в окно

— Скорее, — шепнула она и, как только гости очутились в прихожей, тихонько закрыла дверь.

Комната оказалась небольшой, в ней было только самое необходимое для жилья. Не снимая пальто, Лейнасар и Кайминь сели за маленький круглый столик, на котором валялись костяные спицы с вязаньем.

— Одна живете? — спросил Лейнасар скорее только для того, чтобы с чего-то начать разговор.

— Одна.

— Где муж?

— Все еще в шуцманах. Не знаю где.

— Да… и этого достаточно, чтобы коммунисты не пустили вас на свой корабль.

— Это пока еще трудно сказать.

— Неужели еще есть такие наивные люди… Ничего, ничего… Скоро опять к вашим берегам пристанет настоящий корабль.

— Мне уже тридцать шестой год пошел, хватит ли пороху, чтоб ждать…

— Да что вы! Вам никто больше двадцати пяти не даст, — прибегнул Лейнасар к давно испытанной хитрости.

Женщина вздохнула, но все же украдкой глянула в небольшое зеркальце, лежавшее рядом с вязаньем.

— Лучше скажите, что вам от меня нужно. Если вам нужны медикаменты, то вы напрасно пришли. У меня ничего нет, а доставать их становится все труднее и труднее.

— Вас неправильно информировали. Нам медикаменты не нужны, — пояснил Кайминь дружеским тоном.

— Нам нужны лишь кое-какие сведения, — заметил Лейнасар.

Когда гости объяснили, чем именно они интересуются, медсестра ответила словами Кайминя:

— Вас, должно быть, неправильно информировали. У меня никаких связей с лесом нет.

— Но может, все-таки. Мы ведь свои люди.

Только с большим трудом Лейнасару удалось кое-что выжать из нее. У Лиепини в самом деле никаких связей с бандитами не было. В Лиепае она кое-что слышала от своей знакомой медсестры Эмилии Цепе. У той все ухажеры в лесах. Несколько раз она выручала Цепе медикаментами, все это, разумеется, пошло в леса.

— В таком случае устройте мне свидание с Цепе.

— А что, если я на свою знакомую навлеку беду? Откуда я знаю, кто вы такой на самом деле?

— Думаю, что тот, кто договорился с вами о нашем сегодняшнем свидании, проинформировал вас так, что оснований для каких-либо опасений и сомнений у вас быть не может, — попытался Кайминь возразить ей.

— А вы думаете, что стоит мне поманить пальцем, и она сразу побежит в Ригу? Мы с ней только знакомы, а после моего переезда в Ригу наши пути разошлись.

— Если у Цепе много кавалеров, то она, конечно, любит наряжаться? — завладел разговором Лейнасар.

— Несомненно. Ей всего лишь двадцать шесть лет, а такому товару нужна хорошая упаковка.

— Ну вот, а в Риге для этого куда больше возможности, чем в Лиепае. Комиссионные магазины… рынок…

— А подъехать сюда не так уж сложно.

— Медсестры так много не получают, чтоб по комиссионным ходить.

— Об этом как раз и речь! — воскликнул Лейнасар. — Мы люди деловые. Кто покупает, тот и платит. — Лейнасар вытащил из кармана и положил на стол пачку денег, завернутую в газетную бумагу.

— В таком случае можем и поговорить, — уже бодрее сказала Лиепиня, слегка надорвала обертку и прикинула: сколько там.

Разговор был совсем коротким. Подумав, медсестра сказала, что через несколько дней позвонит Кайминю, договорится о встрече с ним и скажет, что делать дальше.

Любители темноты тем же путем, которым пришли, покинули территорию больницы.

Уже на третий день Пакалн вечером передал Лейнасару записку Кайминя:

«Явитесь в Салдусе на улицу 5 августа, 33, там встретите Лизу Бергман».

Лейнасар несколько раз перечитал записку, запомнил адрес и имя. Достал спичку, сжег записку. Лежавший на диване Пакалн почуял запах горелой бумаги:

— Всю комнату провонял.

Во время немецкой оккупации муж Лизы Бергман — тайный сотрудник полиции СД — был замешан в темные делишки фашистской полиции в Салдусе. На квартире Бергмана был притон фашистских офицеров. Лиза не знала счета деньгам. Она часто посещала рижские косметические кабинеты, пытаясь сохранить стремительно уходившую молодость. Она не брезгала и участием в некоторых полицейских делах.

После разгрома фашистов Бергман вместе с другими предателями народа был осужден и сослан. Прямую связь Лизы с фашистами доказать не удалось, и она осталась в Салдусе.

Не занимаясь много лет честным трудом, она отвыкла от него и по работе не скучала и после осуждения мужа. Она тайно торговала алкогольными напитками или промышляла тем, что устраивала у себя веселые вечеринки. Для отвода глаз время от времени ненадолго поступала на какую-нибудь службу, но всегда на такую, где не надо было особенно утруждать себя.

На жизнь ей хватало, но о таком размахе, как при немцах, конечно, и думать не приходилось.

Лизины дела сильно поправились после того, как она встретилась с бандитом Фрейманисом.

Арвид-Эрнест Фрейманис был одним из самых жестоких садистов в банде Круста. Его отец Жанис Фрейманис в буржуазной Латвии служил в полиции города Салдуса. После падения буржуазной власти Жанис работал на станции грузчиком. Когда вторглись немецкие фашисты, бывший полицейский сразу же разыскал в кустах брошенную туда винтовку и занялся убийствами. Сын его прямо со школьной скамьи тоже вступил в полицию. За короткое время он перещеголял отца, участвуя во всех массовых убийствах и в волости Циецере, и на озере Балтэзерс, и в окрестных лесах. Несколько лет Арвид-Эрнест Фрейманис работал тайным осведомителем полиции СД. Немало людей попало в застенки СД по доносам Фрейманиса.

Во время капитуляции отец и сын по «делам службы» находились в Лютринской волости. Узнав об окончательном разгроме фашистов, они сразу же скрылись в лесах.

Через несколько месяцев отец был убит в стычке с истребителями, а сын вступил в банду Юлия Круста.

Орудуя в банде Круста и скитаясь по разным местам, Фрейманис как-то оказался неподалеку от Салдуса, и ему взбрело в голову поглядеть, что делается в бывшем отцовском доме.

Милиции в Салдусе было мало, ее работники участвовали в жестоких схватках с бандитами в окрестных волостях. Фрейманис это знал.

Захватив с собой бандитов Брувериса, вооруженного пулеметом, и Упениека с автоматом и ручными гранатами, Фрейманис посреди ночи явился в Салдус и ворвался в дом, принадлежавший когда-то полицейскому Жанису Фрейманису.

Теперь там жила какая-то рабочая семья. Разбудив обитателей квартиры, Фрейманис, тыча им под нос автоматом, заявил, что он хозяин этого дома. Надумает, так придет за квартирной платой. Поиздевавшись над людьми, бандит отправился к работнику милиции Абериню. Тот занимал второй этаж небольшого деревянного домишка. В окнах было темно, милиционер, видимо, находился на службе. Бандиты обстреляли из пулемета окна квартиры и закидали дом гранатами.