Арвид Григулис - Когда дождь и ветер стучат в окно

Не встретив сопротивления, набуянившиеся бандиты уже собирались покинуть Салдус, но Фрейманис вспомнил о красотке Лизе.

Отдав автомат Упениеку и вооружившись двумя пистолетами и несколькими ручными гранатами, Фрейманис отправился к Лизе. Заспанная Лиза охотно разделила теплую постель с другом детства.

Вернувшись в банду, Фрейманис похвастал своими победами, расхваливая при этом прелести Лизы. Видимо, он при этом перестарался, потому что окончилось это для него весьма плачевно. Салдусской красоткой заинтересовался сам Круст и заявил: дом в Салдусе, на улице 5 августа, 33, без его разрешения никому не посещать. Фрейманис понимал, чем это пахнет, и, поворчав из-за отнятого куска, отступил.

Теперь Круст тайно посещал Салдус и проводил ночи в обществе Лизы Бергман. Его постоянно сопровождал бандит, настоящее имя которого никто не знал, но который был известен под кличкой Капитан Крауя. Среди медицинского персонала салдусской больницы Бергман подыскала Крауе подходящую партнершу.

При помощи бандитских приспешников Круст добился того, что в соседнем с Бергман доме разместились сочувствовавшие фашистам молодчики. Бандиты вооружили их, поручив им охрану дома, пока там гуляли Круст и Крауя.

Став любовницей бандита Круста, Бергман поправила свои дела. Но от разгульной жизни ей пришлось отказаться. Круст не хотел терпеть соперников. Зато Лиза начала исправно посещать по воскресеньям церковь.

Этот адрес — Салдус, улица 5 августа, 33 — медсестра Лиепиня и дала Лейнасару. Только прямо туда идти не следовало, сперва надо было отыскать больницу.

Послав ко всем чертям уехавших в Ригу на конференцию бандитских главарей, Круст со своей шайкой перебрался в волость Лиелауце, Елгавского уезда. Проболтавшись несколько дней в усадьбе «Чауви» бандитского приспешника Спуритиса, Круст соскучился по Лизе. Артур Спуритис разузнал, сколько товаров и денег в стурмуйжской лавке, в Блиденской волости.

Вечером банда Круста, разгромив стурмуйжскую телефонную станцию, принялась грабить лавку.

Помимо 2500 рублей банда захватила столько товаров, что не могла их унести. Отняв у завмага лошадь, они увезли награбленное в лес и там поделили его. Почти все деньги, женское белье, туфли, все лучшие ткани и, конечно, напитки Круст прибрал к себе и в тот же вечер отправился в Салдус.

Остальные вещи, кроме продуктов, бандиты спрятали у своих приспешников в усадьбе «Лидуми» Лиелауцской волости и в «Зушах» Курсишской волости. Хозяину «Зушей» в виде вознаграждения отдали велосипед стурмуйжского завмага.

Щедрые подарки обеспечили Крусту нежный прием и продолжительный отдых. Жители Салдуса, отправляясь на работу и минуя на улице 5 августа окна дома 33, не подозревали, что за красивыми занавесками на диване валяется один из самых жестоких курземских лесных бандитов.

Утром, на четвертый день отдыха, Круст, в рубашке, развалясь в удобном кресле, потягивал пиво. Неподвижным взглядом он через белые занавески смотрел в сторону Абавы. Вошла Лиза, и из кухни хлынул запах жаренной на масле яичницы. Накрывая стол к завтраку, заботливая хозяйка спросила:

— О чем ты, милый, думаешь?

— Думаю, не податься ли в окрестности Резекне. Посмотрел бы, что творится в моей округе. Убрал бы кое-кого из красных…

— В своем ли ты уме! — воскликнула Лиза, чуть не уронив тарелку. — Там ведь тебя узнают и сразу схватят. Да и чем тебе тут, в Салдусе, плохо? Никто тебя не знает, хочешь — можешь даже в кино сходить.

— Это неплохая идея. Что сегодня вечером показывают?

— Толком не знаю.

— Узнай! Вечером сходим на последний сеанс. Сбегай за газетой.

Бергман вернулась очень скоро, принесла «Циню» и еще какую-то листовку.

— Что это за листок?

— Прочитай! — взволнованно ответила Лиза. — Вся окрестность и все леса полны этими листовками. Самолет сбросил.

Круст схватил листовку и быстро прочитал. На лбу надулась толстенная жила. Он зарычал зверем, задыхаясь, схватился за ворот рубашки и разорвал ее. Швырнул листовку на пол и принялся топтать ногами, мыча при этом как разъяренный бык. Затем опустился на стул и истерично захохотал.

Круст взбесился не без основания. Листовка была адресована всем, скрывавшимся в лесах и других местах. Она призывала прекратить безнадежное сопротивление народу. Фашистам и националистам в Латвии к власти уже все равно не вернуться. Те, которые вовремя добровольно явятся в надлежащие учреждения и займутся честным трудом, спасутся от гибели и откроют себе путь в будущее. Листовку подписали бывший майор полиции и министр-президент Лапинь и все пятнадцать бандитских главарей, отправившихся недавно в Ригу, на встречу с иностранным резидентом.

— Я же говорил, я же говорил! Иностранцы с улицы Стабу! Ну, погодите у меня! Пускай мне только попадется такой иностранец. Все кишки выпущу.

Листовка испортила Крусту настроение на весь день. Идти в кино он отказался. Лучше послушает радио. Но тут ему опять растравили раны. По радио несколько раз прочитали то же воззвание. Затем раздался отчетливый голос диктора:

«А теперь мы попросим к микрофону майора немецкой полиции Лапиня, избранного нелегальными элементами министром-президентом, который раскаялся в своих преступлениях и выразил желание начать честную жизнь».

Услышав слова Лапиня: «Почему Гитлер проиграл войну и почему должны проиграть мы…», Круст ударом ноги опрокинул столик. Приемник полетел в угол и замолк.

Из двери кухни выглянула перепуганная Лиза.

Как раз в это время нити лиепайской медсестры Цепе потянулись в Салдус. Расположенная на внешней границе Лиепая казалась ей неподходящим местом для знакомых рижской приятельницы, и она, используя свои связи с салдусской больницей, решилась направить Лейнасара в Салдус, к любовнице бандита Круста — Лизе Бергман. Та будет знать, что делать дальше.

Разбив радиоприемник, Круст всю ночь топил злобу в спирте. После каждого стакана он рычал: «За это они поплатятся! За это они поплатятся! За каждого предателя — пятерых красных! Троих истребителей и двоих исполкомовских председателей!»

Постепенно Круст уморился. Он рычал все тише и тише, пока наконец не начал клевать носом. У двери позвонили, и Лиза, выйдя в прихожую, с кем-то шепталась.

Круст взял себе кличкой имя члена своей банды Фрейманиса, и даже Лиза в серьезном разговоре называла его Арвидом.

— Кто там приходил? — хмуро спросил Круст, когда Бергман вернулась в комнату. — Мне скоро пора, дела не ждут.

— Арвид… тебя…

— Не бормочи! Кто приходил?

— Из больницы… Забыла тебе сказать… Сюда недавно приезжала Цепе из Лиепаи… Ты ведь ее знаешь…

— Знаю. Ну и что?