Арвид Григулис - Когда дождь и ветер стучат в окно

Министерство общественных дел! К чертям! Теперь же здесь ЧК. Как легкомысленно кружить у нее под носом!

Машина чуть убавила ход. Хирург инстинктивно вскочил. Голова стукнулась о крышу машины, и великолепная шляпа свалилась к его ногам.

— Только не волнуйтесь! Все будет в наилучшем порядке, — успокоил его человек, сидевший рядом с шофером.

Лапинь откинулся на сиденье.

Машина резко повернула влево. Когда она въехала в подворотню, в машине стало темно. А у Лапиня в глазах и вовсе потемнело. Он даже не заметил, как они остановились. Кто-то снаружи открыл дверцу.

Лапинь сидел съежившись, неподвижный.

— Прошу, господин министр-президент, приветствую вас в Риге. — В дверцах машины появилось улыбающееся лицо Фердинанда. — Остальные уже ждут вас.

Медленно, совсем медленно Лапинь выбрался из машины. Майор полиции грузно навалился на роскошную трость. Усталым взглядом он огляделся вокруг. Да, не было никакого сомнения, это в самом деле двор Министерства общественных дел.

— Я так и думал, — пробормотал министр-президент.

Фердинанд услужливо взял у него чемоданчик из красной кожи.

Интересные вещи сообщал в последние дни Ташманис. До Кемери доходят слухи о налетах, совершающихся иногда под Тукумсом. На молочные заводы, исполкомы… Разгораются настоящие бои. Но все эти сведения очень туманны. Заполучить бы такой конкретный материал — вот был бы улов. Да, тогда можно было бы не только на лодку надеяться, но и на корабль. А что сказал Троцик? Связаться с людьми, которые скрываются в лесах и борются с коммунистами с оружием в руках.

Лейнасар решил, что надо нажать на юрисконсульта Коммунального банка Кайминя. Пускай выкладывает все, что знает о лесах. А нет — пускай сам сколачивает плот и плывет на нем через море.

Пакалн, как обычно, один сидел дома и перелистывал старые номера «Атпуты». Видимо, он успел уже хлебнуть, ибо был разговорчив:

— Ты погляди, как ребята гуляют, — он ткнул большим пальцем в иллюстрацию, на которой маршировали увешанные орденами офицеры. — А я был пофартовей. Не было такой бардамы, которая бы не водилась со мной в кредит.

— Да, очень хороший журнал, — заметил Лейнасар. — Есть что почитать.

— Дерьмо. Не знаешь, какие журнальчики мне из Парижа привозили. Одни голые девочки. Маленькие, высокие, толстые, тонкие. Вот было на что посмотреть.

— Ничего, попадешь в Швецию, так там не хуже достать можно.

— «В Швецию, в Швецию»!.. Квохчешь, точно курица. Так зачем волынку тянуть? Если можно туда махнуть, так махнем.

— Махнем, но пока еще нельзя.

— Тогда не болтай зря. Чего тебе?

— Фредиса Лидака нашел наконец?

— Ах да, Янка велел сказать, что нашел Фредиса.

— А ты ничего и не говоришь мне?

— Так вот я говорю тебе.

— Давай его сюда.

— Будет через две недели. Он в Даугавпилсе, в командировке.

— А скорее нельзя?

— Не я его командировал.

— Тогда разыщи мне срочно Кайминя.

— Эту крысу из Коммунального банка?

— Ту самую.

— Скажу Янке, чтоб велел завтра вечером прийти сюда.

— Дай мне с собой «Атпуту».

— Макулатуры не хватает?

— Хочется в старую жизнь заглянуть.

— Загляни, только не расплачься. От старой пеклеванной муки в животе рези бывают.

— Ничего.

— А коньячок?

— Будет.

В следующий вечер Кайминь уже ждал. И совсем не пришлось нажимать на него. Сразу все выложил. Была хорошая связь с неретскими лесами.

— Почему вы говорите в прошедшем времени?

— Потому что группы там уже не существует. Ликвидирована. И как раз тогда, когда я подготовил там почву.

— Что это значит?

— Сообщили, что в Ригу прибыл из-за границы человек, который хочет установить связь с лесами. Там все прямо окрылились…

Кайминь коротко рассказал о разгроме банды в Неретском округе.

— Там больше нечего делать, поэтому и говорю в прошедшем времени.

— Как вы смели сообщать что-нибудь без моего ведома?

— Для них связь с заграницей была нужнее, чем для саней зимняя дорога. Понимаете, они задыхались.

— И вы рисковали навести на мой след ЧК?

— Ничего подобного! Я только сообщил, что в Ригу прибыл иностранный резидент. Ничего конкретного я не говорил. А дальше вы могли бы действовать по своему усмотрению.

Лейнасар успокоился. Рвение Кайминя ему даже понравилось.

— И теперь там все погибло?

— Все.

— А что вы знаете о Курземе?

— Ничего особенного. Только то, что там в лесах главные силы. Это и понятно. От «Курземского котла» кое-что осталось.

— С Курземе у вас связи нет?

— Нет.

— Так вот что, — повелительно сказал Лейнасар, — даю три дня сроку. Найдите нити к курземским лесам.

— Это нелегко.

— В нашей работе легких заданий не бывает.

— Постараюсь выполнить.

Кайминь оказался способнее, чем Лейнасар ожидал. Он нашел медсестру Лиепиню. В прошлом она работала в лиепайской больнице, а теперь перебралась в Ригу, в Первую больницу, и жила там же.

— Я должен встретиться с ней. И как можно скорее.

— Все улажено. Завтра в десять около товарной станции.

Был темный октябрьский вечер. Резкий ветер налетал с Даугавы, бился о стены домов и окна и рвал с деревьев последние листья. Людей на улицах было мало. Они спешили, втянув шеи в воротники пальто. В сад со станции доносились паровозные свистки и стук вагонных буферов.

Кайминь прислонился к дощатому забору и дрожал от холода. Ему казалось, что он ждет целую вечность, а Рич все не шел.

— Вам холодно? — вдруг произнес чей-то резкий голос рядом с ним.

Кайминь обернулся. Как этому черту удалось так незаметно подкрасться?

— Нет, ничего.

— Интеллигенция никогда не отличалась выносливостью, особенно во втором и третьем поколении.

— Мой отец был мельником, — пробурчал Кайминь и торопливо зашагал вниз по улице Ганзас.

Лейнасар догнал его:

— Разве так просто попасть в ворота? Да еще в такой поздний час?

— За деньги и небесные врата распахиваются.

— Но на земле это иногда бывает труднее, чем на небе.

— Потому мы сперва испытаем другой путь.

Кайминь повел Лейнасара вокруг всего больничного квартала и вышел на улицу Шарлотес. Сразу же за часовней начал считать доски в заборе. Отсчитав их нужное количество, посмотрел в одну сторону, затем в другую, рванул и отодвинул одну из досок. В заборе образовалась щель. Убедившись, что поблизости нет ни души, Кайминь исчез в щели. Лейнасар последовал за ним. Кайминь водворил доску на место, с минуту прислушивался, затем пошел по скупо освещенной больничной территории. Пожарный бассейн остался справа.

В какой-то подсобной постройке они поднялись на последний этаж, и Кайминь трижды коротко позвонил. Дверь отворила женщина далеко не первой молодости, с бледным лицом, накрашенными губами, с испуганными и усталыми глазами.