Алешко Антон - Над нами миллион высоты

В ее голосе слышался упрек и даже издевка. Ахтан собрался было оправдываться, но прикусил язык.

— Как жил без меня? — Муся взяла Ахтана под руку, они вместе стали осматривать комнату.

— Скучал...

— Посмотри мне в глаза,— взглядом сверху прошлась Муся по лицу мужа.— Ты не болен? Или неприятности?..

— Много работы...

Муся села в кресло, рядом пристроился Ахтан. Муся запустила руку в его жидкие волосы.

— Говоришь, много работы?

— Впрягся... Одного начальника уже поверг в изумле­ние своими научными исследованиями,— оживился Ах­тан.— Интересно, что скажут другие.

— Как скажет начальник, так и будет.

— Он у меня в руках!

— Не распускай хвост,— предостерегла Муся.— К но­вому человеку все присматриваются. Знаешь об этом?

Ахтан вскочил, забегал по комнате.

— Организую чай...

— Есть не хочу.

— Тогда отдыхай с дороги.— Ахтан откинул одеяло на кровати.— Пожалуйста...

— На это ночь будет. Не спать же я ехала сюда за ты­сячу километров. Действовать надо. Скажи, кто такой у вас полковник Астахов?

Ахтан был удивлен.

— Откуда ты его знаешь?

— Его не знаю, а с женой познакомилась в дороге. Пошла утром в вагон-ресторан позавтракать. За мой сто­лик села довольно приятная дама. Ну, понимаешь, слово за слово. Разговорились, познакомились. А когда она узна­ла, что я врач и еду к мужу-врачу, переведенному сюда недавно из Ленинграда, так всю дорогу не давала мне по­коя. У нее и то болит, и это. Очень просила сегодня же зайти к ней с ленинградским врачом...

Ахтан растерянно смотрел на жену, не дававшую ему раскрыть рта.

— Рассказала, где ты учился, с какими профессорами работал...

— Зачем было набиваться? — Ахтан покраснел.— Аста­хов у нас начальник гарнизона.

— Отлично! На новом месте мы уже завели знакомство с женой начальника гарнизона,— расцвела от удовольст­вия Муся.— Надо уметь...

— А почему же я не видел ее на станции?

— Вышла на Центральной.

— Понимаю...

— Бери книги, садись вот тут и почитай про миазиты, неврозы. А я переоденусь...

Ахтан повздыхал, по подчинился. Озабоченно читал, расхаживая взад-вперед по комнатке: повторял симптомы заболеваний суставов. Между делом помог Мусе застегнуть на спине платье.

— Я возьму новый плессиметр...

— Ты у меня умница!

Спустя полчаса они шли пустынной улицей к военному городку. На его окраине стоял стандартный финский домик с черепичной крышей. Врачей на крыльце встретила сама хозяйка.

— Прошу в дом, прошу...

— Не беспокойтесь, Тамара Семеновна,— сказала Муся, познакомив ее с Ахтаном,— мой эскулап с вашими хворями разберется.

Тамара Семеновна весело смеялась, много говорила. Позвонила мужу, что у них сам ленинградский доктор с супругой, спросила, не может ли он оставить дела и при­ехать — посидели бы, потолковали. Полковник ответил, что у него срочная работа.

— У тебя всегда срочная...— Тамара Семеновна была несколько огорчена.

Вскоре она опять повеселела, оживилась. О ней как о человеке складывалось самое лучшое впечатление. К то­му же Тамара Семеновна отлично вписывалась в интерьер хорошо обставленной, с картинами на стенах квартиры.

Муся взглянула на Ахтана.

— Тамара Семеновна хочет, чтоб ты ее послушал.

Ахтан встал, поклонился:

— Я к вашим услугам...

Хозяйка вышла в спальню и через несколько минут позвала доктора. Ахтан вошел, держа в руках плессиметр. Сел с краю кровати, положил подле себя завязанный узлом фонендоскоп. Поговорили немного о болезнях, которые пациентка перенесла за свою жизнь, и Ахтан вооружился фонендоскопом.

— Послушаем...— начал он и взялся за край просты­ни, которой была укрыта Тамара Семеновна. Но та ого опередила — сама раскрылась до самых колен.

У Ахтапа зашумело в ушах.

"Осматривая молодую женщину, врач должен понить что у него есть мать!" —- вспомнил он слова из лекции знаменитого профессора. Украдкой через открытую дверь взглянул на Мусю, сидевшую в кресле. Муся мелькнула и исчезла, а перед глазами была атласная, со смуглым оттенком кожа, к которой он то здесь, то там бережно прикладывал фонендоскоп. Долго слушал сердце. Диву давался, как хорошо были слышны оба тона и как отчетливо отличались они один от другого. Академический случай — хоть учи студентов.

Что тут было сказать? Дай бог каждому такое сердце!

Но Ахтан медлил. Взял в руки плессиметр. Этот инст­румент Тамара Семеновна видела впервые. "Какой изящный молоточек... Сразу видно, что это настоящий доктор. Повезло же мне встретить Мусю",— с радостью дума­ла она.

Ахтан ритмично постукивал по металлической пласти­не, которую медленно передвигал с места на место, от­мечая про себя границы сердца. Потом спрятал плесси­метр в карман и, сев в ногах пациентки, успевшей уже на­тянуть на себя простыню, задумался.

— Я не ахти какой специалист, но когда работал в кли­нике профессора Петрова, научился лечить такие болез­ни, как у вас. Вы что-нибудь слышали об этом про­фессоре?

— Что, доктор, у нас услышишь...

— Петров — известный ленинградский ученый. Так вот... у вас инициальная форма невроза. Это значит зача­точная. Я выпишу вам лекарство. За две недели все прой­дет. Есть также мышечные боли...

— Да-да, доктор. Может быть, ревматизм?

— Что вы! Нет... Нужно тепло, тепло и еще раз теп­ло. Неплохо действует старый как мир йодвагазен...

— Ой, вы правы, доктор...— Тамара Семеновна обра­довалась, что он назвал лекарство, которое в свое время ей хорошо помогло.— Помню, вскоре после свадьбы у меня заболело колено. Ну, ни ступить, ни двинуть ногой. Мне и больно, и перед мужем стыдно: не жену взял, а развали­ну. Пришел тоже военный врач, прописал этот самый йодвагазен. Поверите — как рукой сняло. До нынешней осени ничего не чувствовала. А с зимы снова начало ногу крутить. Куда ни ходила, к кому ни обращалась — все без толку.— Она помолчала, потом поинтересовалась: — Вы давно из Ленинграда?

— Неделя прошли, Оторвали меня от научной работы. Еще бы три недели - и защищай диооертацию...

— И не дали?

— Я же военный. Приказали — поехал...

— А где вы живете?

— На улице Чапаева.

— И ничего квартира?

— Не квартира — угол, — вмешалась Муся.

— И вы будете работать? — спросила хозийка у Муси,

— Побуду немного мужней женой, а там уж...

— Господи, такие люди! — восхищалась Тамара Семоновна, оправляя на себе простыню.— Вот что: вы будете жить у нас...

Муся встала с кресла:

— Мы вас стесним...

— На втором этаже у нас две комнаты. Пустить чело­века с детьми нет расчета, а вы — то, что надо. Сам пол­ковник говорил, что нам одним целого дома много.

— Мы, разумеется, не будем вам мешать,— вставила Муся, как будто вопрос о переездом в этот дом был окон­чательно решен.