Сергей Малашкин - Девушки

«Да и этот толстячок здесь! — увидев громко распоряжавшегося Волдырина, подумал он. — Ну, теперь все ясно: Ольга с торфяницами едет в Шатуру».

В самом конце эшелона Павлов увидел Ольгу, но через секунду опять потерял ее в темноте, за девушками, толпившимися у теплушек. Посадка кончилась, пути опустели. Расстроенный неудачей, Павлов подошел к вокзалу, но, сделав несколько шагов, резко остановился. «Нет, не поеду с пассажирским». Он решительно повернул обратно и направился к последнему вагону.

В теплушке, у железной печки, стояли проводники. Павлов прошелся, заглядывая в каждый угол, где на мешках и чемоданах сидели женщины и пожилые мужчины. Из открытого поддувала краснел на полу свет.

— Товарищ офицер, — обратился к нему сутулый, с обвисшими усами, средних лет проводник, — вот табуретка, садитесь!

Павлов поблагодарил проводника, взял табуретку и, сев на нее у двери, закурил. Дым заячьими лапками уплывал и исчезал в мглистом сумраке позднего вечера. Павлов еще не успел выкурить папиросу, как вагон, скрипя и охая, дернулся вперед, загудел по рельсам.

Три письма написал он Ольге Тарутиной, и ни на одно она не ответила. Неужели письма не тронули ее сердца? Быть может, рассердили ее? Впрочем, после такого знакомства, которое состоялось осенью на пристани, трудно быть любезной. Павлов вспомнил, как он хотел арестовать Ольгу и как потом, смущенный и растерянный, побежал к начальнику отдела и все откровенно рассказал ему. Полковник, выслушав его, рассмеялся, потом спокойно проговорил: «Честная, видно, девушка и большая умница».

Он вздохнул. «Почему же все-таки она не отвечает?»

За спиной лейтенанта проводник звякнул заслонкой печки. Запахло печеной картошкой. Павлов неожиданно для себя вспомнил, как он мальчиком водил лошадь, гнедую, с косматой черной запутанной гривой кобылу, в ночное; как в ночном, на скошенном лугу, он с товарищами пек молодую картошку, пахнущую ботвой и полем, в пурпурном ворохе жара только что прогоревшего костра.

— Товарищ офицер, — позвал проводник, — покушайте картошечки с нами.

Лейтенант поблагодарил и отказался.

Светало. Поезд медленно приближался к Шатуре. Павлов смотрел в открытую дверь на ползущую ленту насыпи. Вдруг перед его глазами что-то мелькнуло, он, схватившись за скобу, быстро высунул голову из двери и увидел человека, который, шлепнувшись, перевернулся, вскочил на ноги и бросился за поездом, но тут же остановился и погрозил кулаком. Павлов узнал в плешивом человеке Волдырина. Его явно кто-то вытолкнул из теплушки.

«Неужели Ольга?» — подумал лейтенант и, уже не сдерживаясь, громко расхохотался.

Поезд медленно подошел к станции.

Павлов вышел на перрон. Из теплушек, поругиваясь, смеясь и толкая друг друга, высаживались девушки, ставя чемоданы, корзины и мешки на асфальт, мокрый от утреннего тумана.

— Петр Глебович! — позвал тонкий, металлический голос какой-то девушки с конца перрона. — Где вы?

— Товарищ Волдырин, — раздался голос другой, — показывай, куда пересаживаться.

— Загулял наш Петр Глебович!

— Девки, не дрыхнет ли он в каком-нибудь вагоне?

— Пусть дрыхнет, искать не станем!

— Как не станем? Как же мы без начальника-то заявимся на болото?

— Ничего! Мы доброволки! Нас и без Волдырина примут! — крикнула Катя и, увидев дежурного по станции, спросила: — Товарищ начальник, где наш поезд? Мы едем на торф!

— А вон, на узкоколейке! Там вас ждут, — ответил дежурный.

Торфяницы шумной толпой заспешили к вагончикам узкоколейки, смеясь и изощряясь в остротах по адресу своего начальника. Павлов, увидев в группе девушек Ольгу, подошел к ней.

— Что вам надо?

— Ольга, это я, Павлов. Не узнали?

— Теперь узнаю, — сказала Ольга. — Я ведь не видела вас в офицерской форме.

— Я очень рад, что встретились.

— А я бы этого не сказала, — улыбнулась сухо Ольга. — Ну, я пойду, мои девушки уже тронулись. — И она подняла свои вещи.

— Дайте мне его, — стараясь взять чемодан, сказал вежливо Павлов.

— Офицерам нельзя с таким большим багажом. Увидят — накажут. Не дам! И не провожайте меня.

— Откуда вы взяли, что нельзя? — И взял у нее чемодан. — Какой тяжелый! Камни, что ли, у вас в нем?

— Вот видите, — сказала уже мягче Ольга, — дайте его мне. Он для меня не тяжел, я сильная.

— Смеетесь, Ольга… — ответил с обидой в голосе Павлов. — И я не из слабосильных. Думаю, что и мешок нелегко вам нести. Дайте мне его.

Ольга рассмеялась и сказала:

— Может, вы за меня поедете и на болото торф добывать? Это работа тяжелая, по колено в грязи.

— Знаю. Поеду. Какая бы работа ни была, она благородна, — обрадовавшись тому, что Ольга рассмеялась на его слова, твердо и искренне ответил Павлов и повеселел.

Ольга промолчала, лишь пристально взглянула на него.

Павлов напомнил:

— Ольга, я послал вам три письма.

— Получила.

— И не ответили?

— На два нет. На третье ответила.

— Не получил. Куда оно могло деться? — воскликнул взволнованно он. — Давно послали письмо?

— На днях, накануне отъезда.

— Что же вы мне написали?

— Прочтете и узнаете, — улыбнулась Ольга и дружески взглянула на него. — Не торопитесь. Давайте чемодан, мы у вагона…

— Я счастлив, что встретил вас, — вздохнув, признался Павлов. — Все же скажите: что вы мне ответили? Не мучайте…

Ольга остановилась против вагона, в который уже сели девушки ее бригады. Даша, Соня и Варя стояли у двери и, улыбаясь, смотрели на них. Павлов, увидев Дашу, поклонился ей, потом козырнул Соне и Варе. Девушки приветливо ответили: «Здравствуйте, лейтенант!» Ольга, встретившись с взглядом Даши, невольно смутилась. Подруга как бы говорила ей выражением своего лица: «Вижу, что любишь его, а зачем мучаешь?..» Ольга опустила глаза и подала руку Павлову.

— В письме того нет, что есть в моем сердце, — шепнула Ольга и бросилась к двери.

Павлов подал ее вещи. Соня и Варя приняли чемодан, отодвинули его в глубь вагона и снова высунули из двери смеющиеся лица. Лейтенант никак не мог уйти от вагона и все смотрел на девушек, надеясь увидеть Ольгу, но она не показалась.

Тишину раннего утра прорезал визгливый и резкий свисток паровоза, и поезд тронулся, постукивая колесами по рельсам узкоколейки. Уже последний вагон скрылся в утреннем тумане, а Павлов все стоял и смотрел в ту сторону, куда уехала Ольга. Теперь он понял, что его любят, и был счастлив.

Если Павлов не видел с перрона Ольги в теплушке, среди девушек, то она, сидя на чемодане, позади Сони и Вари, видела его красивое лицо. Она была взволнована встречей с ним, а главное — своим почти признанием, что любит его. В товарном вагончике было тесно и душно. Вагончики катились не быстро, но сильно покачивались.