Антон Алешко - Дороги без следов

Вихаленя и Кривохиж зашли в соседний глазной каби­нет. Проверив остроту зрения, Вихаленя весело глянул на летчика:

- Lege artis! Что дальше будем делать?

- Едем домой.

- Ехать так ехать, - сказал Вихаленя, - Собирайся, a я сейчас... - Выйдя на крылыю, бросил шоферу: - Неси унты.

Кривохиж оделся в палате, простился с врачами, сестрами. На крыльце встретился с санитаркой Акилииой,

- Иван Иванович, оставляете нас?

- Еду, Акилина, в полк, - обнял ее, поцеловал, - Спасибо за уход, хлопоты и песни, наши, слуцкие. Будем живы, так, закончив войну, встретимся в Мозолях...

- Не обходите, Иван Иванович, наше село, - попросила Акилина.

- Слово летчика - закон!

Поспорив, кому ехать в кабине, оба - Кривохиж и Виха­леня - полезли в кузов. Помахали руками медсестрам и са­нитаркам, которые толпились на улице, и тронулись с места.

На большаке дул сильный встречный ветер. Кривохиж навалился на кабину, радостно окинул взглядом заснежен­ные поля, высокое синеватое небо и встрепенулся, как пти­ца, которую выпустили из клетки. Чистая высота неба не­удержимо влекла к себе.

Еще в госпитальной палате Кривохиж не раз думал о том, как воевал, как выскочил с парашютом из горящего самолета, вспоминал свои ошибки, но не поддался разоча­рованию и безверию. Он понял, что в будущих схватках с противником придется брать верх мастерством и умением. Для этого он шел в истребительную авиацию, а не для того, чтобы списаться в легкомоторную после первой неудачи.

"Хотел сегодня забраковать, ссадить с машины, - краем глаза глянул на Вихаленю. - Но не вышло у нашего док­тора!"

Теперь-то он сам знал, чего ему не хватало и что надо делать в воздухе. А вот интересно, что на этот счет скажет Степанов?

- Доктор, кажется, по этой дороге удирал из Москвы Наполеон? - кивнул Кривохиж на ровную ленту большака.

- По этой самой. Тогда по обеим сторонам дороги из снега торчали оглобли, стволы пушек. А теперь, - толкнул локтем Кривохижа,- гляди что.

Кривохиж увидел в стороне от дороги почти доверху заметенный снегом самолет. Виднелись согнутые лопасти винта, фюзеляж с черными крестами.

- Надо же... Такое тогда со мной случилось... - он на­клонился к врачу.

- Война, Иван Иванович... Щеки не мерзнут?

- Не чувствую, - Кривохиж провел рукой по лицу, под­нял воротник. - Про этот случай, доктор, я много думал...

- Если бы все так делали, меньше бы ошибались, - Ви­халеня с улыбкой посмотрел Кривохижу в глаза. - Скажи, перетрусил, когда пришлось покидать кабину?

Кривохиж молчал, вспоминая тот момент.

- Я врач. И мне это интересно знать.

- Никакого страха не было.

- Не врешь?

- Вот еще!

- Из тебя выйдет хороший истребитель, - заключил Вихаленя.

Кривохиж усмехнулся.

- Это я слышу впервые...

- Ну и плохо. Первым это должен был сказать тебе ин­структор в школе, а у нас - ведущий.

- Про ошибки в пилотаже говорили и там и тут, а про то, каким буду истребителем, никто даже не заикался.

- Главное-то и забыли сказать, - Вихаленя помолчал. - У истребителя должна быть, если можно так выразиться, дерзкая смелость. Ясно?

- А когда слабая осмотрительность?

- Пищиков сто раз говорил вам, что надо делать в таких случаях. Сам слышал.

Машина свернула с большака на аэродром. Впереди уже показались капониры стоянок.

- Ты когда попал в авиацию?

- В сорок первом, - сказал Кривохиж. - Тревожное было время. Война разгоралась в Европе. Многие пошли в военные школы. Я тоже задумался. И вот в мае сорок перво­го меня вызывают в райком комсомола. Там и решили, что мое место в авиации. Домой вернулся с путевкой в авиаци­онную школу. А за столом сидит старший брат, Александр. Капитан. Танкист. Ехал из округа в Брест и заскочил домой. Мы с ним просидели целую ночь. Скоро я поехал на учебу, а через неделю началась война... Теперь с вами едет летчик-истребитель, которого вы хотели забраковать.

- Забраковать? Я? - удивился Вихаленя. - И не думал.

За бортом машины проплыли каптерки второй эскадрильи. Вихаленя постучал по кабине.

- Мы дома, Иван Иванович.

Соскочив с машины, Кривохиж посмотрел на стоянки своей эскадрильи. Едва узнал. От каптерки старшины до ка­понира протянулась маскировочная сетка. Под ней самолет. Чей это? Возле других стоянок тоже стояли новые самолеты.

"Какая же тут будет моя машина?" - подумал он, од­нако, увидев на своей стоянке двадцать третий самолет Гетманского, замедлил шаги. Если Гетманский занял его стоянку, значит, Степанов взял его к себе ведомым.

"Вот тебе и полечился в госпитале!" - с укором поду­мал Кривохиж.

За своей стоянкой он увидел новенький самолет с пяти­десятым номером на фюзеляже.

"Столько новых машин пригнали, что повернуться не­где, - оглянулся на эти машины. - С кем же я теперь буду летать?"

Перебрал всех летчиков эскадрильи и не выбрал себе ведущего. Все давно слетались.

"Не иначе, в другую эскадрилью отфутболили, - мельк­нула неприятная мысль. - Если так - пойду к Пищикову, попрошусь в соседний полк. Спарюсь с Андросиком и буду летать с ним ведомым".

Задумавшись, он отстал и догнал Вихаленю, когда тот был возле КП.

- Командир в штабе, - доложил врачу лейтенант Пет­ровский. Бросил на стол карту и обнялся с Кривохижем.

- Поговорите тут, я сейчас, - сказал Вихаленя и подал­ся на телеграф в соседнюю комнату. Вызвал дивизионного врача.

- Докладывает капитан Вихаленя. Привез Кривохижа из госпиталя... - слышно было, как он диктует телеграфисту.

- Какой окончательный диагноз? - пришел вопрос ди­визионного врача.

Вихаленя доложил, с каким диагнозом лечился Кривохиж.

- Завтра будет летать.

- Не рано?

- Как раз хорошо, - ответил Вихаленя. Некоторое вре­мя телеграф молчал. И вот снова поплыла белая лента бума­ги с точками и тире.

- От вас нет декадного донесения. Буду генералу до­кладывать.

- Мое донесение ищите в синей папке.

Дивизионный врач замолчал. Наконец телеграф отстучал.

- Нашел донесение. Однако приеду - проверю...

- Завтра ожидаю...

- Завтра буду в полку у Мирановского...

- Что у него слышно?

- По существу есть вопросы?

- Когда будет ответ на мои рапорт?

- В госпиталь вас не переведут. Служите в полку.

"Что же я, пять лет буду служить в полку? Пора и в гос­питаль".

Когда Вихаленя вышел из телеграфной, Кривохиж сидел на диване рядом со Степановым.

- Тебе выделили пятидесятку, - говорил Степанов. - Завтра пойдешь в зону и...

- С кем я буду летать?

- С кем? Ты же мой ведомый, со мной и летать будешь.

Кривохиж увидел Вихаленю.

- Доктор, завтра иду в зону, - вскочил он с дивана.

- Кто сказал?

Кривохиж перевел взгляд на Степанова.

- Командир звена.

- А что он будет сидеть? - встал и Степанов. - В зону его. Завтра же.

- Пойдем к командиру полка, - Вихаленя кивнул Кривохижу.