Антон Алешко - Дороги без следов

- Впереди у вас много дел. Веселей поворачивайтесь!

Пищиков кивал головой, соглашался, хотя и не догады­вался, на что намекает Секач. Что надо веселей поворачи­ваться. он был согласен, ибо знал: в бою побеждает тот, кто умеет своевременно занять выгодную исходную позицию.

- На войне нужны и дипломатия, и знания, и тактиче­ская грамотность. Особенно важна последняя. Тактические приемы истребителя, как ртуть в барометре, не стоят на месте. Что вчера было новым, сегодня, глядишь, устарело. И чтобы быть впереди, надо думать, наблюдать, искать. - Секач снова посмотрел на Пищикова. - Из опыта товарищей, подчиненных берите все новое, собирайте по зернышку, систематизируйте. И в ваших руках будет нечто похожее на "доктрину" сегодняшнего истребителя. Как интересно будет учить людей! Я когда-то так делал в Испании...

Дичковский тоже слушал внимательно.

- Противник под нашим нажимом меняет тактику и не­ожиданно может выкинуть такое, что только держись. Надо предвидеть замыслы противника и все время держать его под напряжением. - Секач остановился. - Да что я, вы все это и сами знаете.

- Рады вас слушать.

- Все новое у вас. Вы же все время на переднем крае.

- Свои выводы мы в конце каждого дня докладываем в вышестоящий штаб. Вы читаете их? - спросил Пищиков.

- Армейские донесения читаю, а ваши... - Секач по­качал головой. - Хорошо мне с вами,- он повернулся к Дичковскому. - Кажется, сбросил с плеч лет этак пятнад­цать. Если бы не срочные дела, поехал бы в полк, слетал бы с вами в паре за линию фронта.

- А что? Идея! Увидите, что мы делаем все так, как когда-то учили под Мадридом, - сказал Дичковский, пово­рачивая в конце улицы на взлетную площадку.

А там уже вертелся возле армейского "По-2" летчик, который должен был "подбросить" Секача на тыловой аэро­дром, где он оставил свой "Ли".

- Может, еще соберемся и полетаем... - Секач искрен­не жалел, что так быстро подошло время прощаться.

- Мы у вас не одни, однако у бога и дней много. Быть не может, чтоб не собрались.- сказал Дичковский.

Увидев армейского летчика, показал Пищикову:

- Вы с ним полетите домой, а я с Тарасом Павловичем на своем...

- Запишите мой адрес,- сказал Секач Пищикову,- Доведется быть в Москве - милости прошу.

Пищиков записал адрес, тепло простился с Секачом и Дичковским и сразу же полетел на армейском "По-2" домой.

Дичковский повел Секача к своему "лимузину".

- О! - воскликнул Секач.- Фонарь в ПАРМе сделали?

- Шефы на заводе постарались. Подарок.

- Мастера! На такой машине можно в гимнастерке ле­тать. Не проберет сквознячком,- засмеялся Секач.

Дичковский посадил гостя в кабину, вскочил на плос­кость и кивнул механику, который был рядом с самолетом.

- Запустим мотор!

Механик привычно крутнул лопасть винта и отскочил в сторону.

Поднявшись в воздух, взяли курс на восток. Летели над лесом, потом опустились и пошли над самой речкой, ско­ванной льдом. Будто катили на санях-самокатах. А когда впереди показалось шоссе, держались его до железной доро­ги. Оставив в стороне дымную железнодорожную станцию, повернули на юг и через пятнадцать минут очутились над стационарным аэродромом Гнездилово. Здесь была отлич­ная взлетная полоса, похожая на римскую пятерку. Взле­тали "пешки", и "лимузину" пришлось некоторое время кружиться над стоянками. Как только поднялся последний бомбардировщик, пошли на посадку. Подрулили к капониру, где стоял голубой "Ли".

- Моя служебная машина. Не личная, как у тебя. Прав­да, немного больших размеров...

- Какова должность, таков и размах крыльев, - улыб­нулся Дичковский и выключил мотор.

С "Ли" их сразу заметили. К Секачу подбежал командир корабля.

- Уже вернулись? Быстро, - козырнул он. - Куда про­кладывать маршрут?

- Домой.

- Идите в салон корабля. Греем моторы и выходим.

- Мы тут погуляем.

Дичковский и Секач пошли по рулежной дорожке, кото­рая бежала в сторону от взлетной полосы. По обеим сторо­нам от нее стояли рядами ночные бомбардировщики. Возле них усердствовали техники - подвешивали бомбы.

- Ночники. Собираются на работу, - Секач глянул на солнце, на черные плоскости бомбардировщика. - Намаза­ли, обляпали сажей, а...

- Говорят, сажа отражает лучи прожекторов.

- В сорок первом в Кунцеве ночью прожекторы взяли в клещи "хейнкель", на него наскочил наш ночной сере­бристый истребитель. Тогда мне показалось, что бомбарди­ровщик светился ярче. С первой атаки истребитель свалил "хейнкеля". Мы ездили смотреть. Был он такой же черный. Вот и говорят...

- Даром, значит.

- А пошло это с Испании. Помнишь? Пример подали итальянцы, его подхватили немцы, а потом, не задумываясь, стали делать все.

Идя по гладко укатанной рулежке, следили, как южнее аэродрома выстроились "пешки", развернулись и пошли на запад.

Секач внимательно вглядывался вперед. На краю аэро­дрома возвышались квадратные скирды, засыпанные снегом.

- Когда садились, видел сверху... Никак не могу понять, что там такое.

- Немецкие бомбы. Столько понавезли, что теперь наши не управляются отвозить обратно.

- У них же электрические взрыватели.

- Ну и что? Техники сверлят в носиках дырки, встав­ляют взрыватели с вертушкой - и пошел. Их маслом да по их же шкуре.

Повернули назад.

- Тарас Павлович, вы бываете во всех воздушных арми­ях. Скажите, везде столько машин? - Дичковский кивнул на стоянки.

- Наша промышленность дает столько, что летчики не успевают перегонять машины на фронтовые аэродромы.

- Наверное, больше истребителей?

- А штурмовиков, а бомбардировщиков? И их не мень­ше.

- Что нового в ближайшее время появится в самолет­ном парке?

Секач помолчал.

- Знающие люди предлагают реактивный истребитель...

- Что?!

- Когда мы в молодости в авиационных школах пере­сели с "У-2" на истребитель, то с каждой его новой маркой винт увеличивал обороты, а самолет - скорость. Дошли до семисот километров в час. Дальше винт не тянет. А нам надо летать уже со скоростью тысяча километров в час. Бомбардировщика ведь надо догнать и перехватить. Кон­структоры отбросили винтомоторную группу, заменили ее реактивным двигателем. Винта нет, обзор впереди чудесный. Вместо гула мотора - где-то внизу свист двигателя...

- О-о! - вырвалось у Дичковского.

- Такой истребитель уже сделали, летали. Осталось его усовершенствовать и можно сдавать в производство. Трудно сказать, успеет он на фронт или нет. Я имею в виду - до конца войны.

У Дичковского дух захватило от того, что он услышал. Со школьной парты привык к тому, что на самолете стоит мотор, снабженный винтом. И вдруг ни мотора, ни винта!

Когда их нет, то нет и тяги. Аппарат тяжелее воздуха камнем падает на землю!

Дичковскому показалось, что он, как тот самолет без мотора, стал тоже проваливаться. Даже взмахнул руками, чтобы устоять, и вдруг увидел, что сошел с рулежки в снег. Удивленно улыбнувшись, ступил на гладкую дорожку и дальше пошел твердым шагом.