Вячеслав Королев - В лесах Карелии

— Пойдем, Сергей, в обком партии, — предложил он Ковалеву, — оттуда в Баку позвоним.

В ЦК Азербайджана разобрались очень быстро и тут же сообщили, что цистерна в адрес леспромхоза еще не грузилась, но будет отгружена сегодня же.

— Это когда же мы ее получим? — спросил Ковалев у заведующего отделом лесной промышленности обкома. Тот тут же позвонил начальнику Кировской железной дороги.

— Если все будет благополучно, — ответил начальник дороги, — дней через восемь-девять должна подойти. Попадет на нашу дорогу — продвинем без задержки.

Вечером, чуть живой, убитый горем, приплелся Ковалев в гостиницу «Северная». Ему дали место, но предупредили: «Только на сутки — приезжает много гостей из Москвы и Ленинграда на какое-то совещание». «Да мне к шести утра на поезд, какие там сутки», — отмахнулся Ковалев.

Поднимаясь по лестнице в номер, он подумал: «Конечно, с одной стороны, Аверичев был прав, когда кричал, что меня избаловали дизельными тракторами. Работают же другие директора только на газогенераторных... И у нас они есть. Можно было перестроиться на ходу, снять эти «самовары» с дорожных и других вспомогательных работ и поставить на вывозку леса. — Но через минуту сообразил: — Нет, нельзя. На перестройку и неизбежную при этом путаницу столько времени уйдет, что мы не выиграем на этом, а проиграем». Решения не было.

В номере, на одной из двух кроватей, в пижаме поверх одеяла лежал пожилой человек в очках и читал книгу. Увидев вошедшего Ковалева, он заулыбался, встал с кровати и, отложив книгу, приветливо протянул руку.

— Вот и сосед у меня появился. Здравствуйте, рад познакомиться. Зовут меня Виктор Алексеевич, из Госплана Союза. Вы тоже на совещание? — спросил он, не переставая улыбаться.

Ковалев представился: местный карельский житель, приехал в командировку, пробудет только до половины шестого утра...

— Я очень рад, Сергей Иванович, что моим соседом оказался местный работник. Раздевайтесь, и мы сообразим совместный ужин. Вы, наверное, проголодались с дороги? Или в ресторан хотите пойти? — любезно спрашивал Ковалева Виктор Алексеевич.

Ковалев не стал объяснять собеседнику, что приехал в Петрозаводск несколько часов назад и что с самого утра у него во рту маковой росинки не было. Он с удовольствием согласился поужинать в номере.

— А как вы, Сергей Иванович, насчет спиртного? — осведомился его словоохотливый сосед. — Коньячок или водочку предпочитаете?

— У нас в лесу, Виктор Алексеевич, говорят: не то важно, что пьешь, а то — чем закусываешь.

— Так вы работник лесной промышленности? — обрадовался москвич.

Ковалев сказал, что работает директором леспромхоза.

— Удачный день у меня сегодня! — довольно стал потирать руки Виктор Алексеевич. — Днем посмотрел два интереснейших предприятия, а вечером буду иметь удовольствие разговаривать с представителем основной отрасли народного хозяйства этого замечательного края... Тогда так, голубчик,— обратился он к официанту, пришедшему принять заказ, — дайте-ка нам бутылочку коньячку. Есть у вас армянский?

— Ну-с, так за что же мы выпьем? — спросил сосед Ковалева, когда стол уже был накрыт и рюмки налиты. И сам же ответил: — Конечно, за встречу. Будьте здоровы, Сергей Иванович!

«Эх, если бы за десять тонн раздобытой солярки можно было выпить, — подумал Ковалев, — я бы сейчас стакана три согласился осушить...»

Он выпил рюмку и, забыв закусить, начал перебирать в памяти перипетии прошедшего дня.

Настроение Ковалева не укрылось от его соседа.

— У вас неприятности какие-нибудь? Вы что-то невеселы. Я ничем не могу помочь?

«Не поделиться ли мне с ним? — подумал было Ковалев, но тут же отогнал эту мысль. — Мне сейчас не сочувствие нужно, а дизельное топливо».

— Нет, Виктор Алексеевич, — ответил он, решив больше не выказывать своей озабоченности.

— А что, Сергей Иванович, у вас на лесозаготовках много директоров таких... молодых и, наверное, с высшим образованием? — спросил москвич, глядя на Ковалева поверх своих очков.

— Есть, Виктор Алексеевич, но большинство — старше меня лет на десять. Есть и значительно старше. В основном это практики.

— Почему-то мне всегда кажется, что работать руководителем лесозаготовительного предприятия очень тяжело, — задумчиво проговорил москвич. — Но что вы считаете самым трудным в работе леспромхоза, Сергей Иванович?

Ковалев на несколько секунд задумался, собираясь с мыслями.

— Разбросанность объектов. Территория предприятия — тысячи квадратных километров: лес, болота, скалы, реки, озера. И почти полное отсутствие проезжих дорог.

— Но ведь есть совхозы, их опыт...

— Знаю, что многие хотят поставить знак равенства между совхозом и леспромхозом, — перебил москвича Ковалев. — Дескать, там тоже разбросанность, тоже работа под открытым небом. Неправильно. В совхозе основная работа летом, в поле. У нас же человек работает и зимой и летом в лесу. Но преимущественно — зимой, по пояс в снегу.

— А есть ли на местах работы сушилки? — поинтересовался собеседник Ковалева.

— Тогда какая же работа? Лесоруб будет час работать, а семь часов сушиться. Вот и работает мокрый. Но и летом в лесу немногим легче: несметные тучи комаров, мошкары, гнуса... Вот и ходят все, пока не привыкнут, с опухшими лицами и руками. В корне может изменить все к лучшему только комплексная механизация лесозаготовительных работ.

— Но до комплексной механизации еще далеко, а сейчас хлеб лесозаготовителя, похоже, ой как не легок! И директора леспромхоза — особенно. Как же справляются руководители, не имеющие специального образования, немолодые — практики, как вы их назвали.

— Здесь, я думаю, дело не столько в образовании и возрасте, Виктор Алексеевич, сколько в особых человеческих качествах.

— А именно?

— На эту должность стараются подбирать людей исключительно работоспособных, энергичных, выносливых, способных работать по двадцать часов в сутки...

— Позвольте, Сергей Иванович, но зачем... кому это нужно?

Ковалев горько улыбнулся и, словно нехотя, медленно продолжал:

— У директора даже очень крупного завода производство размещается на одном квадратном километре, у директора леспромхоза — на нескольких тысячах. Дорожная и другая связь — плохая, а работы ведутся в две смены. Откуда же возьмется время на отдых? Особенно если учесть, что он должен решать все бытовые вопросы своих работников.

— Это вы шутите, конечно?

— Вовсе не шучу. Директор завода выпустил рабочих за ворота завода — и перестал о них думать. Какое у них питание, одежда, обувь, в какую школу ходят их дети — директору до этого нет дела. Исполкомы городских и районных Советов об этом думают, а не директор.