Виктор Андреев - Молодой Ленинград ’77

Но Федор полз и полз. Временами останавливался, чуть-чуть приподнимался и, стараясь не очень высовываться из травы, осматривался. Потом кричал чибисом и ждал, пока появится из зарослей напряженное лицо Бугрова. И снова полз.

Лес приближался. Темная стена его, отчетливо выделявшаяся на фоне предвечернего неба, становилась все выше. Скорее бы! В лесу разведчик чувствует себя более уверенно. Там все приспособлено для защиты. А здесь, на лугу, словно на тарелке. Ни сесть, ни встать. Ни передохнуть по-человечески.

Выстрел раздался слева. Неожиданный и резкий, как треск разбитого стекла.

Федор припал к земле.

«Что это? Случайный выстрел трусливого часового или…» В худшее верить не хотелось. Но откуда здесь часовой? Может, появилась новая артиллерийская позиция?

Надо проверить. Все-таки ты впереди, Федор. За тобой идут боевые друзья. Они на тебя надеются. Ты их никогда не подводил. Не подведешь и теперь. Только подниматься надо осторожно. Так, чтобы не заметили. И выяснить, кто и почему стрелял.

Никого не видно. Значит, враг прячется. А может, действительно случайность?

Нет, снова стрельба. На этот раз очередью. Где-то позади просвистели пули. Фашисты! Звук немецкого автомата Федор узнавал безошибочно. Значит, обнаружили. Почему — разбираться поздно. Может быть, кто-нибудь из разведчиков неосторожно повернулся. Может, спугнули птицу. Не было ли сороки поблизости? Кажется, нет. Не выдала ли их колышущаяся трава? А может, обнаружили их раньше, еще вчера? И лишь сейчас, на открытом месте, решили… Словом, разбираться поздно. Требуются действия. Быстрые и решительные.

Крик чибиса над лугом на этот раз прозвенел особенно тревожно.

Сзади подполз Бугров. Деловито придвинулся, лег рядом. Плечом к плечу. Зачем-то спросил:

— В чем дело?

Голос его нисколько не изменился. Вопрос прозвучал тихо, спокойно. Даже обыденно. Так он говорил и на занятиях.

— Стреляют слева, — доложил Федор, стараясь по примеру комвзвода не выдавать волнения.

Но лейтенанту это удавалось лучше.

— Кто стрелял?

— Пока неясно. Посмотрю еще раз.

— Давай. Всем высовываться нельзя.

Федор отполз в сторону. Осторожно поднялся. В сумерках виделось плохо. И все же в конце луга, там, где начиналась дорога, он заметил серую фигурку. Кто-то пробежал несколько метров и скрылся.

— Видел немца. Сделал перебежку и спрятался. Похоже, засекли нас, — доложил Федор.

Три короткие фразы он выпалил быстро, безостановочно. И, переведя дыхание, уставился на Бугрова. Что на этот раз скажет командир?

С нетерпением ожидали командирского слова и остальные бойцы.

Бугров и сам успел увидеть немца.

— В одиночку немец в драку не полезет, — сказал комвзвода.

— Стреляют как-то непонятно, — усомнился Федор.

И как бы в подтверждение этих слов издали опять послышалось несколько одиночных выстрелов. Пули просвистели в стороне.

— Пошли за молоком, — протяжно начал было Иван Хромов, но, встретив холодные взгляды друзей, осекся. Уяснил — не до шуток сейчас.

— Очень понятно стреляют, — ответил Бугров. — Выманить нас хотят. Навязать открытый бой. А мы рисковать не имеем права. На этом чертовом лугу нас перестреляют, как куропаток. — Он перешел на командный тон: — Огня не открывать. Ползти к лесу. Направление на отдельно стоящую сосну справа.

Разведчики поползли цепочкой. В центре — командир взвода, по сторонам — остальные. На какое-то время над лугом установилась прежняя тишина. Однако на этот раз она казалась слишком натянутой, готовой вот-вот взорваться и обрушиться на людей чем-то неожиданным и жестоким.

Когда до леса оставалось метров двести, послышался рокот мотора. Бугров жестом остановил цепь и отполз в сторону, где трава была выше и гуще. Осторожно приподнялся. То, что он увидел, заставило его быстро вернуться к бойцам.

— Грузовик с гитлеровцами движется по дороге вдоль опушки. Кажется, хотят нас отрезать. — Он сделал паузу, потом решительно закончил: — Постараемся опередить. В крайнем случае будем прорываться с боем.

Перед каждым бойцом лейтенант поставил задачу. Теперь ползти было некогда. Оставшееся расстояние следовало преодолевать стремительными бросками: на глазах у фашистов скрываться далее бесполезно.

— Готовы? — Он окинул бойцов испытующим взглядом. Понял: они ждут команды. — Вперед!

Очень любил он это слово — «вперед!». Боевое, летучее слово. Короткое и емкое, как лозунг. И команда, и призыв. Произносил его Бугров как-то по-особенному: отрывисто, резко. И, несмотря на тихий голос лейтенанта, команда производила впечатление воинственного клича.

Пять фигур поднялись из травы и устремились к лесу. Теперь они уже не таились, не скрывались. Принимали открытый неравный бой.

Фашисты замешкались. Уж очень необычными показались им действия советских разведчиков. Грузовик замедлил ход. Прямо из кузова немцы открыли беспорядочную стрельбу. Пули засвистели совсем близко.

— Ложись! — приказал Бугров.

Разведчики залегли. Несколько секунд было выиграно. Лес приблизился на добрых тридцать метров.

— Пугнуть бы их, — сказал Восков.

Бугров прикинул: до леса еще порядочно. Только спортсмены преодолевают стометровку за двенадцать секунд. По гладкой дорожке. Бойцу в полной боевой выкладке, да еще в маскхалате, в такое время не уложиться. Нужно по меньшей мере полминуты. Тридцать секунд. Перекосят фашисты ребят.

— Пугнем, — согласился Бугров. — Огонь!

У разведчиков был опыт. Они всегда занимали позиции, удобные для ведения огня, а оружие держали наготове. Через секунду пять автоматов стали посылать навстречу вражескому грузовику горячие смертоносные порции свинца. Над лугом поднялись синеватые дымки, запахло пороховой гарью.

Расчет лейтенанта оказался верным. Машина остановилась. Солдаты из нее как горох посыпались на землю. Послышались отрывистые команды. Не ожидали, видимо, фашисты такого отпора. Стрельба с их стороны ослабла.

— Удирают! — восторженно крикнул Хромов, которого уже полностью захватила горячка боя. — Добавим им перцу!

На его слова никто не обратил внимания. Хорошо, конечно, что гитлеровцев согнали с машины, но этого мало. Только Федор на мгновение повернул к нему возбужденное лицо. Кивнул другу: мол, знай наших.

— Прекратить огонь! — снова скомандовал лейтенант. — Вперед!

Как и в первый раз, пока вокруг не засвистели пули, разведчики успели пробежать метров тридцать. И опять залегли. И открыли ответную стрельбу.

Фашисты, убедившись, что противник не собирается их атаковать, а лишь старается скрыться, стали действовать напористее. Развернувшись цепью и поливая луг огнем из автоматов, пошли прямо на разведчиков.