Лилли Промет - Девушки с неба

— Сегодня чудесная погода.

Лиили согласилась сразу же, без рассуждений и торопливо стала одеваться. Забыла муфту и побежала обратно в комнату. Для защиты от мороза Ванда предложила ей свой плед и посоветовала намазать лицо жиром.

Зуфия уже ждала ее в санях. Она поправила в ногах у Лиили меховой полог, и сани тронулись.

— Куда поедем? — спросила Зуфия.

Лиили пожала плечами:

— Все равно куда!

Зуфия покрутила в воздухе концами вожжей, и лошадь понеслась дальше. Лиили казалось, что эта хрупкая женщина рядом с ней не сможет даже подстегнуть лошадь, она выглядела такой беспомощной и изнеженной. Лиили успела заметить, что руки у нее необыкновенно узкие и под прозрачной кожей синие жилки, лицо бледное, бескровное, печальное.

— Как это случилось? — спросила Лиили.

— Что именно?

— Что вы заехали к нам?

Зуфия дотронулась до ее руки:

— Вы одиноки, и я тоже.

— Но ведь у вас дети, муж.

— Это верно, — покорно прошептала Зуфия.

Они ехали в гору. Кладбище было занесено снегом, монотонно гудела длинная жестяная труба кузницы, а белые поля по обеим сторонам дороги были полны волчьих следов.

— Вам тут нравится? — спросила Зуфия.

— Трина здесь. Я бы не смогла от нее уехать.

— Не верю. Война кончится, уедете, — улыбнулась Зуфия.

— Наверно.

Промелькнул за лесом дом Пярьи и Ханнеса. «Пярья теперь тоже одна», — подумала Лиили и обернулась: в долине дружно дымили глиняные трубы всех домов.

— Отсюда самый красивый вид, — заметила Лиили. Зуфия согласилась.

— Летом я покажу вам такие красивые места, что дух захватывает. Прекрасная у нас земля!

— Каждому народу его страна кажется самой красивой, — сказала Лиили.

— Правда.

— Я тоскую о море.

— А я люблю степи.

— Они надрывают мне душу.

— Ой, что вы! — воскликнула Зуфия. — Степи ведь такие вольные и гордые! Если они иногда и навевают грусть, так это возвышенная, чистая грусть.

— Может быть.

Они сделали большой круг около двух деревень, и, когда показались низкие каменные дома больницы, Зуфия пригласила Лиили пообедать. Ее глаза так просили и так боялись отказа, что Лиили согласилась.

Ворота открылись раньше, чем подъехали сани. Бородатый, дряхлый старик стоял в ожидании.

— Популус! — испуганно воскликнула Лиили. — Это Популус?

— Я не знаю, как его зовут, — ответила Зуфия.

На крыльце врач Фатыхов приветственно махал рукой.

Он внес в дом мех из саней, вежливо позаботился о Лиили и помог жене снять верхнюю одежду. Зуфия стояла как столб и позволяла ухаживать за собой с привычным безразличием. Потом она села на стул, и муж, опустившись на одно колено, стянул с ног маленькие белые валенки.

В платье Зуфия казалась еще более хрупкой и тонкой.

— Что вы так смотрите? — спросила она, улыбаясь.

— Нет, ничего, — смутилась Лиили.

Комнаты в доме были большие, с высокими белыми окнами. Вощеные полы приятно пахли мастикой. Все как в хороших городских квартирах, даже вода и ванна. Вслед за Зуфией Лиили переходила из комнаты в комнату. Ей неожиданно захотелось иметь по-настоящему уютный дом и все те красивые вещи, которые окружали ее раньше, до войны. Если бы можно было вернуть прошлое, повторила бы она все так, как было?

Нет, этого она не хотела. Она обязательно устроила бы свою жизнь по-другому, хотя и не знала, как именно.

— А у вас в Эстонии-тоже такая холодная зима?

— О нет!

— Сегодня ведь всего тридцать шесть градусов! — смеялась Зуфия.

— Скучаете по дому? — внимательно и сочувственно осведомился Фатыхов. Так же, как он привык обращаться к своим больным.

Потом он деловито спросил:

— Вы уже где-нибудь работаете?

— Свободных мест нет.

— Хотите работать в аптеке?

— Да.

Фатыхов что-то пробормотал.

— Быстрее за стол, — дружески приказал он.

— А дети? Где же ваши дети? — спросила Лиили, садясь на указанное ей место.

— Дети едят отдельно, — объяснил Фатыхов. — А то они замучают Зуфию. Вместо того чтоб есть, ей пришлось бы только возиться с ними и разнимать их. — И Фатыхов положил жене на тарелку кусок утиной грудки со сливами.

Розовый налет уже исчез с лица Зуфии, она сидела маленькая и бледная и пила вино.

— Кушай! — заставлял Фатыхов.

— Мне не хочется.

— Съешь хоть немножко, — упрашивал врач.

— Не могу.

— Зуфия, так нельзя! — сказал Фатыхов гораздо строже и нетерпеливее, и Зуфия придвинула тарелку.

Было как-то неловко, и Лиили сказала:

— Какое хорошее вино.

— Десять лет выдержки, — похвалился Фатыхов.

— Десять лет? — недоверчиво спросила Лиили.

— Да, — Фатыхов протянул руку и хотел снова наполнить рюмку Лиили, но она неожиданно убрала ее и отрицательно покачала головой:

— Нет!

Прошлым летом он советовал дать вина Трине.

«Это подкрепит измученного ребенка, — сказал он. Постарайтесь достать».

Сколько раз после смерти дочери в бессонные ночи Лиили укоряла себя: «А может быть, вино спасло бы ее?!»

И светлая радость, которую Лиили чувствовала сегодня утром рядом с Зуфией в санях, погасла. Привычная тоска охватила ее. Наверное, у Фатыхова в тот раз не было никакого вина! Ведь он же не сказал, что эта бутылка стояла у него в погребе. И наверняка он был уверен, что вино нетрудно было достать. Но какое значение все это имеет теперь…

Врач похлопал в ладоши, бесшумно пришла девушка и убрала все со стола.

После крепкого чая и компота Фатыхов пошел в больницу. Он поцеловал Зуфию в лоб и просил Лиили побыть с его женой.

— Ведь ей, бедняжке, так скучно.

Лиили хотелось уйти. Но снова в глазах Зуфии появилась немая мольба. Она казалась такой хрупкой в большой комнате, за большим столом. Она сняла с головы пестрый шелковый платок и опустилась на стул.

— Муж не разрешает показываться посторонним с непокрытой головой, — сказала Зуфия. У нее были красивые блестящие волосы, которые никогда не портила завивка.

— Чем вы занимаетесь дома? — спросила Лиили.

— Ничем. Просто…

— Но вы же врач?

Узкая прозрачная рука Зуфии безвольно соскользнула со стола.

— Он не хочет, чтоб я работала.

— Почему?

— Он отобрал бы у меня все — солнце, луну и людей, он не любит, когда я ласкова с детьми. Вечером, когда вы уйдете, он будет ревновать даже к вам.

— Почему?

Зуфия пожала плечами.

— Он любит меня.

— Я бы пошла работать, — сказала Лиили решительно.

— Тогда он меня бросит. У нас же дети.

— Боже мой… — сказала Лиили, на секунду спрятав лицо в ладонях. — Вы давно замужем?

— Почти десять лет. Мы приехали сюда из Казани. Он хотел уехать в самый далекий край, его раздражали мой разведенный муж и мои товарищи по мединституту. Здесь у меня никого нет…

Зуфия увела Лиили в спальню.