Николай Романов - После отбоя

Скирдову очень хотелось быть объективным, беспристрастным в оценке своей роли и как представителя министерства за границей, и в роли управляющего трестом Алюминстрой. В министерстве, главке и у него на руках хорошие, нет, не просто хорошие, а восторженные отзывы о его работе за рубежом, настоятельная просьба вновь командировать его для оказания помощи в строительстве алюминиевого комплекса на завершающем этапе. До его поездки за границу трест шел ровно. Это счел нужным отметить на совещании по итогам проверки и секретарь крайкома Венчлава, припоминались его слова: «Шаги не саженьи, но твердые, надежные». После приезда…

Теперь уже мысли Скирдова, казалось, раскалялись докрасна: «Да, да, вошли в плановый график, во какой ценой? Сколько потеряно опытных строителей, времени, материальных ценностей! На сегодняшнем совещании внесено много дельных предложений о более правильном использовании собственных ресурсов, строительной техники, о повышении производительности труда, темпов строительства во втором полугодии текущего года. Больше того, руководители строительных подразделений, секретари парторганизаций считают, что производственный план текущего года занижен, главк, обжегшись на авантюристических прожектах Магидова, ударился в другую крайность — перестраховывается.

Ты, Семен Иулианович, поддержал выступающих.

Позади горькая ирония Юрия Носова, что они — понимай, передовые люди, разбирающиеся в экономике и политике, изобретатели, рационализаторы — вышли из подполья, создали специализированные, хозрасчетные бригады, организовали социалистическое соревнование со смежными подразделениями, с некоторыми поставщиками.

Ты, Семен Иулианович, поддержал их.

Приподнялся, расправил широкие плечи, развил бурную деятельность Барцевич, возглавляя практически два отдела: плановый и прежний, производственный. Юрий Носов внес предложение об объединении двух строительных управлений, обнаружив золотой клад неиспользованных внутренних резервов: повысилась ответственность за качество и ускорение сроков возводимых объектов; высвободившиеся рабочие, инженеры, техники переброшены на строительство жилых домов.

Ты, Семен Иулианович, поддержал их.

То, что руководитель поддерживает разумные предложения подчиненных, — весьма и весьма похвально, — с сарказмом одобрял Скирдов, — но почему этот руководитель только на подхвате, а не в заглавной роли?

Сейчас эти почемувыстроились в воинственную шеренгу с грозным оружием вопросительных знаков. «Почему до последних дней витийствовал Магидов? Почему рядом с Носовым, Барцевичем барахтались вараксины, захаревские? Почему на крутых поворотах некоторые работники управления треста — вашего треста, Семен Иулианович, — не заняли принципиальной позиции? Кто комплектовал центральный аппарат — сердце Алюминстроя и почему это сердце трясла аритмия?

Вот, Семен Иулианович, ты, кажется, и нашел то, что в потемках искали щупальца твоих мыслей: кадры! — горько признался самому себе Скирдов. — Кадры решают все».

Какая простая истина, но как долог путь к ее постижению! Даже на совещании в крайкоме партии, где Отто Тенисович Венчлава начал и закончил свое выступление с подбора, расстановки и воспитания кадров, его слова не затронули Скирдова, и только сейчас эти рекомендации как бы материализовывались, облекались в конкретную форму. Юрий Носов смело замкнул на себя все обязанности главного инженера, трудится с предельной отдачей, но требовать такого же напряжения в работе от других не может, нет у него на это прав, а теперь и само утверждение его стоит под угрозой. Задыхается Барцевич, тянет два отдела, хотя вместо него на производственный отдел есть достойный кандидат — заместитель Барцевича, но кадровики главка укоряют: местничество, замкнулись в узком кругу своих людей.

А что делает управляющий? Мечет громы и молнии, поднимает бурю в стакане воды наедине с самим собой, со своими мыслями, — вновь распекал себя Скирдов. Ему невольно приходили на память дискуссионные статьи в печати: «Должность и авторитет», «От рабочего до министра», «Какого я хочу директора». В этих поисках львиная доля отводится исследованиям индивидуальных черт характера директора; одни хотят «демократа», другие — «автократа», третьи — «либерала». Разумеется, личные качества, норма поведения — врожденные или благоприобретенные — имеют большое значение. Неплохо, если бы директор обладал спокойствием бухгалтера Исидора Петровича, дисциплинированностью Барцевича, юмором Носова, но идеального, а если сказать погрубее, стандартного директора, управляющего создать невозможно. У каждого свой стиль, свой почерк, или, как говорят, своя хватка в работе, но всем, непременно всем должна быть присуща государственная мудрость, умение видеть перспективу дальнейшего развития строительства, совершенствование производственных процессов, внедрение в жизнь всего нового, передового. И постоянно чувствовать, понимать, кто непосредственно обеспечивает четкий ритм производства, кто отдает все свои духовные и физические силы наращиванию новых государственных этажей. Это — люди, кадры, и от того, насколько правильно подобраны, воспитаны эти кадры, будет зависеть работа каждого строителя, бригады, аппарата и всего треста, а управляющий этого треста должен быть не только хозяйственным руководителем, но и политиком, психологом.

Скирдов уже не обдумывал, а носил в себе как давно принятое категорическое решение: добиться укрепления решающих участков треста опытными, талантливыми работниками и проситься на учебу. Все закономерно, наука, в том числе и социологическая, идет быстро вперед, и, если человек, согнутый тяжестью повседневных будничных дел, не может распрямиться сам, ему должны помочь…

У Семена Иулиановича часто болела голова, но такого острого приступа, как сегодня, еще не случалось. Он достал обезболивающую таблетку, но запить не успел — секретарша доложила, что пришел представитель главка по какому-то срочному вопросу. Представитель не стал ожидать результата переговоров секретарши с управляющим, вошел в кабинет, будто делая одолжение, протянул руку Скирдову, сел за приставной столик и, дождавшись ухода секретарши, сообщил:

— Кадровики хотели позвонить вам о моем приходе, но я отговорил, вы меня хорошо знаете. — И чванливо напомнил: — Яков Харитонович Харитонов.

— Не припоминаю.

— Ну как же? На одном из совещаний главка рядом сидели, вы еще высказывали недовольство, что кто-то подсунул Виноградскому неверные данные о выполнении трестом плана. Пошел на учебу Евгений Георгиевич Виноградский, — проговорил Харитонов с подчеркнутым сарказмом, от которого даже Скирдова, не жаловавшего бывшего первого заместителя главка, покоробило. — Значит, успели забыть меня? — с упреком ввернул Харитонов.