Борис Рощин - Открытая дверь

Когда человек очень ждет приключений и даже ищет их, чтобы испытать себя в критической ситуации, жизнь, как правило, такой случай ему предоставляет. Анатолия Ипполитовича она, по крайней мере, в этом не обошла. Целую детективную историю предоставила, не поскупилась.

На автобусную экскурсию в горы Анатолий Ипполитович с Анной Михайловной решились только ради Витьки. В конце концов, нельзя же мальчишке утыкать все свои интересы в один приморский пляж. А горы, а знаменитые карстовые пещеры, легендарное высокогорное озеро дивной красоты? Все это необходимо видеть воочию, а не только в кино или по телевизору. Правда, сам Анатолий Ипполитович не только не был охоч до автомобильных экскурсий, но даже побаивался их. Вернее, не побаивался, а просто тяжело переносил автомобильную качку.

Тот, кто знаком с «морской болезнью», смог бы понять Анатолия Ипполитовича. Как ни настраивался он на эту поездку, через час уже пожалел, что согласился на нее. Водитель экскурсионного автобуса — худой, лысый, с усмешливым взглядом — старался, наверное, дать почувствовать своим пассажирам всю прелесть быстрой езды по краю обрывов, ущелий, пропастей, от которых колеса автомобиля отделяли лишь несколько сантиметров да невысокий каменный борт. Автобус мчался по горной извилистой дороге, кренясь на поворотах так, что у Анатолия Ипполитовича останавливалось сердце, а к горлу подкатывала тошнота. Стараясь не привлекать внимание Витьки и Анны Михайловны, Анатолий Ипполитович соорудил из газеты некое подобие кулька, отвернулся к окну, прикрыл рот ладонью и изготовился…

Возвращались они с экскурсии вечером. Темнело, только что прошел дождь, дорога стала мокрой, скользкой, и, вконец измотанный «морской болезнью», Анатолий Ипполитович втайне надеялся, что автобус хоть теперь-то сбавит скорость. Но они продолжали лететь, словно за ними гнались преследователи. С крутых разворотов ныряли в черные провалы тоннелей, и водитель одновременно со светом фар врубал на полную мощность радиоприемник. Эффект получался необыкновенный. Анатолия Ипполитовича неожиданная громкая музыка в темноте била по голове, как тяжелая мокрая тряпка.

— Друзья, споем: «Жил-был у бабушки серенький козлик…» — подзуживал в микрофон подзахмелевший седой экскурсовод. — Начали, друзья: «Жил-был у бабушки серенький козлик…»

— Серенький козлик… — нервно поддержали экскурсовода несколько голосов.

— Женщине плохо! Остановите автобус! — раздалось с задних сидений.

— Человеку плохо, остановите!

Автобус остановился. Анатолий Ипполитович мужественно помог подтащить женщину к распахнутой двери, хотя чувствовал себя, наверное, не лучше ее.

— Не тяните время, — проговорил водитель, — у меня график ломается. Буду нагонять.

Все заторопились, женщину очень быстро привели в чувство. Автобус вновь резво взял старт, Анатолий Ипполитович остался стоять рядом с водителем. И вдруг…

Впереди на обочине стояла черная легковая машина, рядом с ней несколько человек. Высокий человек (Анатолию Ипполитовичу показалось, что на рукаве его красная повязка) вышел на проезжую часть дороги и взмахнул коротким черно-белым инспекторским жезлом, требовательно указав им место рядом с легковой машиной. Водитель сбросил скорость, автобус остановился, и Анатолий Ипполитович облегченно вздохнул, радуясь минутной передышке. Не спрашивая разрешения у водителя, он толкнул дверь, и в тот же миг его отбросил назад резкий угрожающий голос:

— Назад! Не двигаться! Всем сидеть на местах! Стреляю без предупреждения!

Прямо перед своим носом увидел Анатолий Ипполитович ствол пистолета. В первое мгновение он даже не испугался, ему показалось, что это чья-то неуместная шутка, розыгрыш. Он оглянулся, посмотрел на водителя, перевел взгляд на Витьку, на жену, увидел еще чьи-то испуганные глаза, и по спине у него пробежал холодок.

— Достать деньги и драгоценности! Кто утаит — пуля в лоб! Эй ты, мурло в шляпе, а ну ближе!

— Вы мне? — пролепетал Анатолий Ипполитович. — Мне?

Грабитель, лицо которого прикрывал светлый шарф, не ответил. Ткнул пистолетом в живот Анатолию Ипполитовичу, сорвал с его головы соломенную шляпу и прорычал, обращаясь к пассажирам:

— Деньги и драгоценности в шляпу! Быстро!

Анатолий Ипполитович почувствовал, как сильная рука ухватила его за ворот рубашки, рванула, развернула, вложила шляпу в руки и толкнула вперед.

— А ну за оброком! Двигай! — рявкнул бандит и пинком ноги швырнул Анатолия Ипполитовича в проход между креслами. — Деньги в шляпу! Ну!

С трудом удерживая шляпу в ослабевших руках, Анатолий Ипполитович покорно двинулся по салону. Со всех сторон в его шляпу сыпались денежные купюры, летели кошельки и кольца.

— Быстрее! Быстрее! — рычал бандит, прикрывая пистолет ладонью, когда мимо проносились редкие машины.

Анатолий Ипполитович плохо понимал, что происходит вокруг него. Но одно ощущал отчетливо и ярко: на него смотрит Витька, сын. Смотрит на своего папу, который безропотно собирает «оброк» для грабителей. Что же это такое?! Как же это?! А если сейчас ему вложат в руку вот этот пистолет и прикажут стрелять? Найдет ли он в себе силы и мужество отказаться? Ведь ни сейчас, ни тогда, когда ему плевали в лицо пивом хулиганы, он не проявлял ни малейшей попытки к сопротивлению. Так неужели он, не совершивший в жизни ни одного предосудительного поступка, никому не сделавший зла, легко может стать преступником? Понемногу Анатолий Ипполитович приходил в себя, и в груди его начинало мельтешить и дрыгаться нечто похожее на протест. Он даже позволил себе скосить глаз и посмотреть на второго бандита, стоящего возле кабины водителя снаружи. Бандит этот держал пистолет под полой короткого светлого плаща и что-то зло говорил водителю.

Неожиданно легковая машина грабителей, стоящая впереди автобуса, дернулась, и раздалось три коротких гудка. Бандит прыжком подскочил к Анатолию Ипполитовичу, вырвал из его рук шляпу, наполненную деньгами и драгоценностями, и, повернувшись к водителю автобуса, приказал:

— Тридцать минут с места не двигаться! В случае чего под землей найдем! Понятно?!

Шофер не ответил, и тогда бандит, повернувшись к пассажирам, навел пистолет прямо в лицо Анатолия Ипполитовича и повторил, дико сверкая глазами:

— Понятно, фрайера?!

И в отчетливой тишине одиноко продребезжал срывающийся голосок Анатолия Ипполитовича:

— По-понятно!

Грабители стремительно бросились к своей машине, хлопнули дверцы, и машина рванулась вперед, обдав автобус градом щебня, вылетевшего из-под визжащих колес.

В салоне автобуса никто не двигался с места и продолжала висеть звенящая тягостная тишина. Анатолий Ипполитович сидел раздавленный, страшась поднять глаза на Витьку, на Анну Михайловну, понимая, что теперь ему уже ничем и никогда не оправдаться перед ними.