Борис Попов - Без четвертой стены

«В. И. Валдаев — Красновидову.

Глубокоуважаемый Олег Борисович!

Не буду рассыпаться в комплиментах по поводу Вашего умения поднимать людей на дело, но я приступил к своим обязанностям.

Худо вообще, что в такое горячее время Вы уехали и фактически бросили театр. Это ошибка. Набрался, к примеру, список вопросов, на которые сможет ответить только художественный руководитель. Дело касается труппы.

Поддерживаю решение упразднить художественный совет. Именно в нем и сосредоточиваются всегда клубки личных мнений, вкусов, субъективной заинтересованности в выборе пьесы, распределении ролей, в назначении на пьесу режиссера и т. д. и т. п.

Так что доверять необходимо, а отвечать должен в конечном итоге тот, кому отвечать положено.

Смотрел «Свои люди — сочтемся». Уже сейчас, на прогонах, у меня появилась уверенность, что этим спектаклем смело можно открывать сезон.

Хорошо работают и ведут себя студийцы в «Платоне», но там что-то организационное… Рогов разберется.

Составление репертуара, которое мне поручили, дело трудное до чрезвычайности. Репертуар — политика театра. Подбор пьес, каким бы он ни был удачным, репертуара не составит.

Из разговора с Роговым я узнал, что, помимо гастролей на целине, Вы намерены одновременно приступить к репетициям «Разведчицы Искры». Имейте в виду, что в проекте репертуара на два ближайших сезона все из целинной группы у ч и т ы в а ю т с я. Не произошло бы нежелательного столкновения, сдвоенности. Пьеса мне в целом нравится, и она предусмотрена в плане, но кто автор? Борисоглебский, естественно, тоже заинтересуется. Прошу, Олег Борисович, об «Искре» сообщить Ваши соображения по линиям: кто — кто? На какие доделки автор пошел и пошел ли? Собираетесь ли представить экспликацию и на какое время сезона планируете премьеру? Важно обсудить и открытие театра. При любых темпах, думаю, август отпадает. Для полной уверенности, надо планировать конец сентября — октябрь.

Простите меня за столь длинное изложение, но круг мыслей и вопросов слишком широк, и не поставить их, хотя бы частично, перед художественным руководителем я не мог, слава аккуратиста обязывает меня и в данном случае не изменять правилам.

С глубоким уважением

Рогов — Красновидову.

Дорогой Олег Борисович!

Получил твое письмо, но сесть за ответ удосужился только сегодня. Дела, дела! Идут они полным ходом, но глаз нужен недремлющий.

1. В августе планируем сдачу «Своих людей». Ремонт к этому времени закончим, но очень опасаюсь, что одежда сцены задержит.

2. Валдаев взял труппу на себя целиком. В общем, он подбором доволен. Нет любовника на классику, нет старух, избыток инженю. Показал он мне ориентировочный и очень раздутый проект репертуара на два сезона. Около двадцати пьес! Надо выбрать. В июле собирается приступить к работе Борисоглебский, они вдвоем займутся и читкой и отбором новых пьес. В плане стоит и «Маскарад». Арбенин — ты, Нина — Шинкарева. Три пьесы сибирских авторов нужно тебе посмотреть.

3. Стругацкий ведет себя странно. Полное отрицание нового порядка, ехидность, издевка в быту и на работе. Ты посмотри, что он делает. «Платона» начал репетировать прямо с разводки, без разбора. «Я режиссер, мне поручено, за результат отвечаю я, все, что можно, из актеров выжму, для Крутогорска будет больше чем достаточно». А зачем из актеров выжимать? Кому вообще нужен такой метод? Хочу твоего совета. Чует мое сердце: не по своей воле он сюда приехал, и не очень понимают в главке, что у нас здесь происходит и на каких рельсах стоим.

КРУТОГОРСК ГОРТЕАТР РОГОВУ

ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ТЕАТРОВ ВЫЗЫВАЕТ ВАС ДЛЯ ИНФОРМАЦИИ ХОДА ФОРМИРОВАНИЯ ТЕАТРА ВЫЯСНЕНИЯ РЯДА ОРГАНИЗАЦИОННЫХ ВОПРОСОВ = ГУЩИН

О. Красновидов — П. А. Рогову.

Дорогой Петр Андреевич!

Тон писем, которые я получаю, бодрый, деловой и оптимистичный. Это главное. Без частных неурядиц никакое дело не делается, тем более то, о котором совсем недавно мы только мечтали. В свете этого и надо подходить к экивокам Стругацкого. Самые прочные сплавы не защищены до конца от коррозии. Мне Стругацкий ясен вполне, как ясно и то, что явился он к нам не по собственной инициативе. Не ощутив всех сдвигов, которые произошли, он оказался среди нас белой вороной. Петр! Сильнее дружного коллектива ничего нет, и он об эту скалу разобьется по самым элементарным правилам диалектики. А посему не поднимайте бури в стакане воды.

Поездку в главк отложи, лучше получи взыскание, но театра сейчас не оставляй. Я предполагаю подоплеку этого вызова. Не страшно. Да! Воображаю, с каким видом читал твой приказ «поставить на вид» Егор Егорович. Первый нарушитель! Стоит, чешет затылок и про себя поносит, на чем свет держится, заведующего труппой. Нет, мне этот дисциплинарный педантизм Валдаева положительно нравится.

Не теряйте, друзья, бодрости духа, есть уже в нашей жизни что-то такое, чему многие могут позавидовать. В искусстве так: если у художника уменьшается число завистников, значит, у художника что-то неблагополучно.

Спасибо тебе за все, дорогой друг.

«Олег Красновидов — Ангелине Красновидовой.

Лина, твой вопрос в день прощания меня серьезно озадачил. Я не привык к околичностям и знаю, как моя откровенность неправильно порой истолковывается. Поверь, она не от жестокосердия. Условности жизни воспитали в наших характерах обтекаемость: не в лоб, а вокруг да около. Я считаю это качество зловредным, а для художника и опасным. Люблю ли я тебя? Наверное, нет. Любил. Точнее, был влюблен. Последние месяцы, а особенно в Крутогорске, отняли у меня и это. Любовь — в первую очередь слияние душ. Было ли такое слияние между нами? Ответь сама. Влюбленность, мне кажется, чувство эмоционально-плотское. Очень сильное чувство, но способное иногда души не затрагивать. И скоропреходящее. Я с т а л с т о б о й о д и н о к, но ты этого даже не замечала. Мы живем порознь, как я теперь вспоминаю, давно. Очень давно. Все мои, пусть слабые, попытки добиться нерасторжимого родства успехом не увенчались, а я без этого не могу. Вероятно, душевная близость возникает сама собой, искусственно ее не создашь, тут нам с тобой не повезло. Я не говорю последнего слова, потому что такие вещи решаются обоюдно».

(Письмо не отправлено.)

Увозили составы золото людское, молодость и боевой задор в далекую даль, в нехоженые степи, где только ветер, да солнце, да небо без туч.