Мирмухсин - Чаткальский тигр

Подъехали, спешились. Отряхнули пыль с одежды.

Молодые парни, у которых еще усы не пробились над верхней губой, устилали асфальтом площадку перед домом. Кивнув на дом, из открытых окон которого доносились голоса и постукивание пишущей машинки, Милтикбай-ака спросил у них:

— Это здесь ваш главный начальник?

— Здесь! — ответил белокурый парень в зеленой спецовке с аляповатыми рисунками на спине. — На втором этаже. Прямо по коридору, последняя дверь налево.

Милтикбай-ака окинул взглядом штаб и подкрутил смолянисто-черные усы. Подал знак, и они гуськом направились туда. Впереди неспешно двигался, опираясь на костыль и палку, Милтикбай-ака, за ним, держа руки на пояснице и выставив вперед седую бороду, горделиво шествовал Чоршанба-ота, последней, чуть приотстав, шла Гулгун, от смущения надвинувшая на самый лоб край белого шелкового платка с кистями, надетого поверх вышитой золотом тюбетейки. Из-под платка свисали распущенные концы ее кос.

Хикматджана оставили присмотреть за лошадью — как бы не напугалась шума-гама да не понеслась сломя голову и не разбила арбу на ухабах.

Милтикбай-ака прямохонько направился в приемную начальника строительства. За столом с белым телефоном сидела за пишущей машинкой красивая девушка, ладно одетая, аккуратно причесанная, с накрашенными ресницами, такая вся чистенькая, словно куколка из магазина. И голос у нее оказался очень приятный. Она сказала, что Георгий Исаевич Садовников на объекте.

Аксакалы пали было духом — переглянулись, будто арбуз выронили, — но секретарша поспешила добавить, что начальник строительства скоро вернется. Если у них важное дело, они могут подождать.

Поблагодарив ее, они вышли в коридор.

Из приотворенной двери соседней комнаты доносились негромкие голоса. Милтикбай-ака, хоть и считал это неприличным, просунул голову и заглянул в кабинет. С десяток людей сидели за большим столом, на котором были разложены большие белые листы. Они, видимо, совещались. Перед ними выступал молодой мужчина, стоявший к двери вполоборота. Милтикбай-ака сразу бы закрыл дверь и отошел, если бы этот мужчина не показался ему знакомым. Вначале он и глазам своим не поверил. Всмотрелся повнимательнее. «Ие, это же тот самый наш укаджан!» — удивился Милтикбай-ака.

Гулгун, заметив, что отец чем-то заинтересован, подошла и тоже заглянула через его плечо. Высокий человек, водя указкой по бумаге, что-то разъяснял собравшимся. «Это же тот… со шрамом!» Сердце Гулгун словно подпрыгнуло и забилось быстро-быстро. Она тотчас отступила, но он заметил ее. И узнал. Конечно, узнал. Она догадалась об этом потому, что он запнулся и с минуту молчал, собираясь с мыслями.

Милтикбай-ака, сочтя виноватым себя, потихоньку закрыл дверь. На ней висела табличка с надписью «СУ-2. Инженер Мингбаев К.». Гулгун в одно мгновенье поняла все. Никакой он, оказывается, не шофер, этот странный человек. Он инженер на стройке… Ну, а если б даже шофер? Он очень добрый. Она поняла это в тот день, когда их с матерью застал в дороге ливень… Странно: человек, которого она когда-то так испугалась, сейчас казался ей совсем другим… Подружка все время твердит, что он некрасивый, обезображен шрамом. Ну и что же? Разве в человеке главное — внешняя красота? Важно, чтобы душа была открытой, чистой…

В этот момент дверь отворилась и в коридор вышел Караджан. Гулгун вдруг почувствовала, как краснеет, и смешалась от этого еще больше.

— Добро пожаловать! — приветливо сказал инженер Мингбаев.

— Ассалому алейкум! — первым поздоровался с ним обрадованный Милтикбай-ака и подал руку. — Оказывается, вы здесь работаете, укаджан? Гляди-ка, а мы и не знали. А то бы повидались с вами да и вернулись домой!

Караджан поздоровался за руку и с Чоршанбой-ота, устало опустившимся на стул. Старик запыхался, поднимаясь на второй этаж, и все еще не мог отдышаться. Легонько пожал Мингбаев и маленькую теплую ладошку Гулгун. Девушка с улыбкой взглянула на него и тотчас опять опустила глаза. Ее длинные пушистые ресницы чуть-чуть дрожали, выдавая волнение.

— Если у вас дело к Георгию Исаевичу, подождите, он сейчас придет, — сказал Караджан. — Прекрасный человек, он вас с удовольствием выслушает…

— Мы, сынок, только хотели узнать кое-что, — сказал Чоршанба-ота, прижимая руку к груди, чтобы унять сердцебиение. — Мы много чего услышали из уст вашего приятеля Абдуманнопа. Кишлак наш, говорит он, вода затопит. Ну, а мы куда денемся?!

— Вода не всю долину затопит, частично только, — уклончиво ответил Караджан.

— Ага, вот как! Оказывается, вон где собака зарыта! — воскликнул Чоршанба-ота и от волнения даже вскочил с места. — Разговорчики-то, оказывается, имеют под собой подоплеку! Вот вы — инженер, все знаете, понимаете, ну и выкладывайте начистоту!.. Выходит, Абдуманноп не из воздуха свои новости берет. Нет, вы уразумели, Милтикбай?.. Вот мы и узнали, что хотели! Оказывается, не напрасно тряслись на арбе по такой жаре. Я же говорю, Абдуманноп болтать зря не будет! Мне-то теперь ясно, как день, что это значит — «частично». Дом вон того торгового работника из райцентра, что красуется на возвышении, выходит, вода не затопит. А вот дворы таких, как мы с тобой, дружище, уж точно под морем окажутся! В таких случаях говорят, что бедняка, даже сидящего на верблюде, собака укусит! — Чоршанба-ота побледнел, бескровные губы его дрожали; сверкая из-под кустистых бровей недобрыми глазами, он неприязненно поглядывал на Караджана.

— Это действительно так, да, укаджан? — спросил Милтикбай-ака.

— Вам непременно надо встретиться с начальником строительства, — сухо сказал Караджан. — Я на ваш вопрос, к сожалению, ответить не могу. Здесь на стройке работают более тридцати инженеров, таких как я, и у каждого свой участок. Наш главный руководитель — товарищ Садовников. По-моему, он сможет вам дать исчерпывающий ответ. Он охотно поговорит с вами. Подождите, сейчас придет…

— Хорошо, подождем! — сказал Милтикбай-ака и обиженно отвернулся. — Вы ступайте продолжайте свое собрание.

Караджан улыбнулся Гулгун и, удалившись, закрыл дверь.

Девушка опять прочитала на пластинке, привинченной к двери: «СУ-2. Инженер Мингбаев К.»

Через некоторое время на лестнице загромыхали чьи-то шаги и послышались голоса. Невысокого роста мужчина в парусиновой спецовке проследовал по коридору в сопровождении нескольких людей. Кивком поприветствовав сидящих в коридоре, зашел в кабинет. Секретарша подхватила со стола кипу бумаг и вошла следом за ним. Вскоре она вернулась в приемную и обратилась к Милтикбаю-ака:

— Георгий Исаевич пришел. Можете зайти.

Они поднялись и прошли в кабинет. Начальник сидел за массивным письменным столом. Он встал и пожал аксакалам руки. В тот момент, когда они объясняли ему, кто они такие и откуда приехали, появился и Караджан. Садовников, извиняясь, сказал, что сейчас закончит дела и уделит им внимание. Он несколько минут разговаривал с прорабами, хозяйственниками, уточняя какие-то вопросы и каждому в отдельности давая поручения; подписал бумаги, принесенные секретаршей. И, порывисто встав, подошел к столу, стоявшему у стены между двух больших окон. На столе что-то бугрилось, накрытое зеленой скатертью.