Виктор Попов - Живая защита

— Значит, хвалить собираетесь?

— Ну, зачем так… Проверяю факты. Если подтвердятся, дам информацию. Хорошо бы очерк. Но это как редактор скажет.

— Значит, хвалить, — с грустью и досадой сказал Барумов.

Корреспондент засунул палец под оправу и протер очки. Сначала одно стеклышко, затем второе.

— Вы обижаетесь, а напрасно. Лекции Дементьева и его посадки — это правда? Разве погрешу, если дам информацию? Ну-с, как пройти в партком?

«Какой же я идиот!» — в душе клял себя Барумов.

…Думал, что беспокойство исчезнет вместе с риском. Нет! Оказывается, сейчас самое начало. Разве большой риск — опередить события? Но как поступить сейчас, когда затрачены средства, занята земля и уже ничего не изменишь? Ведь проекты полос положено утверждать, как и проекты любого строительства. Это, видимо, уже известно Барумову. Не потребовал ли он проверки законности проектов Дементьева? Вот где настоящий риск — подобрать оправдание. Но чтобы оправдываться, надо знать обвинение…

Был бы Андрей Петрович на прежней высоте, вызвал бы редактора дорожной газеты. Приказать прессе — не в его власти, но потребовать разговора начистоту… А сейчас даже корреспондент и тот не посчитал нужным зайти в кабинет. Видно по всему — добра не жди. Когда готовится хвалебный материал, тогда писаря не прячутся.

Жаль, раньше не сообразил. Надо бы настроить того же Тузенкова. Направить корреспондента к нему, а тот сумел бы показать товар лицом.

Что же теперь? Ждать, когда нагрянет комиссия? Оказаться медведем, настигнутым в собственной берлоге? Не вызвать ли Барумова? Нет, он не скажет, какую пищу отыскал корреспондент. Ясно одно: огонь загорелся с Барумова. Откуда в дорожной газете узнали о нем? Написал, конечно.

Андрей Петрович не отходил от окна, смотрел на общежитие. Вышли, стоят. Барумов что-то говорит, резко рубит рукой. Корреспондент поправляет очки. Слушает. Пожал руку. Разошлись. Не понять, по-хорошему или с интеллигентным скандальчиком? Ничего не понять!

Дементьев расправил на плечах и на спине толстый шерстяной шарф. Застегнул пальто на все пуговицы, надел шапку. Посмотрелся в стекло шкафа. Ниточку на пальто или на шапке такое зеркало не покажет. Но общее представление — вполне. Главное, чтобы люди по внешнему виду не заметили его состояния из-за этого корреспондента.

Хозяйственный осмотр начал со двора. Вчера приволокли на ремонт два гусеничных трактора. Затащили во двор и бросили. Один стоял поперек дороги у ворот, второй уперся носом в угол мастерских. Надо же ухитриться: тащили на буксире и вот — носом в стенку. Изощрялись, чтобы потом было возни больше.

— Поди сюда, — позвал Андрей Петрович проходившего но двору слесаря. — Передайте механику приказ: трактора немедленно поставить в один ряд с другими! Сам небось спотыкается о трактора, но порядок навести ума не хватает.

Все видят, не ради прогулки ходит он по двору. В мастерских, в столярке, в конторе — везде заговорят о Дементьеве. Проверяет, ругается…

В общежитии медленно прошел между кроватями, небрежно остановился около стола, заложив руки в карманы.

— Мемуары пишете? — спросил он, взглянув Барумову через плечо. Намек поймет и как среагирует? Если по-хорошему, то можно спросить о корреспонденте.

— Отчет составляю. — Барумов повернулся к Дементьеву, встал. Лицо хмурое, не видно радости от приезда человека из редакции.

— Здесь хорошо составлять. — Дементьев обвел взглядом строго застеленные простынями и одеялами кровати, шкаф для одежды, зеленую с белыми полосами по краям дорожку посреди комнаты. — Отчет составлять, гостей принимать.

Молчит Барумов, хлопает глазами, будто слова Дементьева его не касаются. Значит, не хочет объясниться насчет корреспондента. Что ж, можно еще раз попытаться.

— В такой обстановке и более тонкие дела можно решать…

Стоит истуканом. Понятно! Ждать нечего. Что ж, поговорим по-другому:

— Пописал да и на боковую. Благо кровать рядом. Такие работнички всегда условия находят.

Ого! Вот когда проснулся. Глаза такие, будто вставил горящие угольки.

— Выделите помещение для конторы участка! У всех есть, только у меня…

— Кричишь, как на базаре. А инженер! Сиди в конторе дистанции, если хочешь.

Барумова покоробило. Дементьев опять на «ты»… Да еще в такой форме.

— Там без меня, как селедки в бочке.

— Прикажу, и сядешь. На пороге станешь отчетом заниматься. В коридоре.

Сухо, жестко, официально. А как иначе разговаривать?

— Это, Андрей Петрович, уже издевательство.

— Умник… — проворчал Дементьев.

Уже у себя в кабинете повесил пальто за шкаф, на гвоздик, надавил на кнопку. Заулыбалось в щелочке двери напудренное лицо Лидии Александровны.

— Свежие газеты приносите как можно раньше.

Улыбка слетела с лица Лидии Александровны так быстро, словно ее и не было. «Все ясно, — говорили понятливые глаза. — Ох, уж эти газеты!»

— Зимарина ко мне.

Напрасно так ведешь себя, товарищ Барумов. Ишь, доносы начал писать… Закон спасает тебя, дорогой товарищ, закон о молодых специалистах. Прибыл ты по направлению. Иначе вылетел бы пробкой! Пожалел бы, что остановился в Кузнищах…

Вошел Зимарин и выжидающе остановился посреди кабинета.

— Приказ читали о повышении производительности труда? Какие мероприятия наметили?

— Готовы мероприятия. На механизмы нажимаю…

— Чепуха! Пока механизаторы наши раскачаются, рак на горе свистнет.

— Зачем же… Это как дело поставить. За зиму можно столько сделать, что…

— Чепуха! Первым пунктом в мероприятиях запишите вот что. Потом сформулируйте, как лучше… В связи с ростом производительности труда высвободившихся рабочих перевести в дистанцию пути. Поняли? Там всегда людей недостает.

— Не понимаю, Андрей Петрович. В связи с какой производительностью? Когда она выросла?

— Тут понимать нечего. Знаю, что говорю. Выросла! Это — исходная позиция. Производительность вырастает после наших мероприятий. Иначе быть не может.

— Ну зачем… Так и скажите: надо сократить рабочих.

— Называйте как хотите. Объем работ останется прежним, а затраты на содержание людей сожмутся. То есть меньшим количеством рук — тот же объем. Это и есть рост производительности труда. И сразу — отчет в управление, пусть читают.

— Андрей Петрович, людей сократим, а план будет трещать… Если бы внедрили новую машину, что-то по-новому организовали. Но здесь…

Зимарин пожал плечами, недоуменно посмотрел на Дементьева.

— Чего — здесь! В отчете пиши что хочешь. Про какую-нибудь оригинальную систему, про новую расстановку бригад. Напичкай, в общем.

— Отказываюсь! Не заставляйте.

— Вот как. Что ж, призадумайтесь маленько… Вы — исполнитель приказа. Не составите мероприятия, — значит, не выполните его. А без моего предложения мероприятия утверждать не буду. Вот и получается… Придется расплачиваться за невыполнение приказа. А вы уже немолоды, чтобы начинать новую жизнь. Да и семья у вас…