Анатолий Соболев - Штормовой пеленг

Да, о старости думают старые. Хотя, признаться, старым себя он не считает и не чувствует, просто хорошо понимает значение цифры «пятьдесят», понимает, что до цифры «шестьдесят» может и не дотянуть. Все чаще и чаще узнает он — уходят из жизни раньше времени бывшие фронтовики. Он тоже принадлежит к этому великому и трагическому поколению, и отпущенное судьбой время на исходе.

Мимо прошли двое. Обнявшись, они о чем-то затаенно-счатливо шептались, незрячие ко всему вокруг, занятые и заполненные только собой. Паренек чем-то напоминал Славку. Алексей Петрович вдруг подумал, что, может быть, и Славка уже ходит вот так. И от догадки почему-то стало неприятно. «Неужели ходит?» — поразился он своей мысли и растерянно посмотрел вслед влюбленной парочке.

Алексей Петрович закурил новую сигарету, усмехнулся своим мыслям о старости и пошел через ночной город и порт. Когда он вышел на площадь перед новой гостиницей, расположенной на холме, и увидел внизу уличные огни, уходящие параллельными рядами светлых точек в ночную мглу, он вздрогнул и на миг остановился. Эти светящиеся пунктиры показались ему пулевыми трассами, перехлестнувшими ночной город. Прочно в нем сидела война.

***

Мощный поток тропического тепла, сопровождающий Гольфстрим, вторгся в северные широты и столкнулся с фронтом арктического воздуха. Исполинские воздушные армады схлестнулись в титанической борьбе. Сухой, морозно-прозрачный воздух Гренландии устремился вниз, в зону низкого давления, но ему навстречу встал стеной восходящий ток дождевого, пахнущего парными джунглями тропического воздуха. Насыщенные брызгами и клочьями пены, порывистые шквалы обрушились на океан.

И океан взревел.

На огромных туманных просторах северной Атлантики возник циклон ураганной силы.

Упали барометры, упала температура, в мачтах и радиоантеннах застигнутых врасплох судов засвистел ветер. Промысловые суда кинулись от него врассыпную.

Но здесь, в порту, еще было тихо.

На «Посейдоне» заканчивались последние ремонтные работы. В каюте капитана сидели старпом Вольнов и старший водолаз Грибанов.

— Практически ремонт закончен, остались покрасочные работы, — официальным тоном докладывал Вольнов. — Я думаю, можно докладывать начальству о готовности.

Чигринов кивнул:

— Давно торопят.

Он только что вернулся с базы, где получил выговор от Иванникова за опоздание с ремонтом, хотя плановый срок еще и не истек. Начальника базы увезли на операцию, заместитель его находился в отпуске, и Иванников теперь исполнял обязанности сразу трех — начальника базы, зама и свою, главного капитана. Един в трех лицах.

— Как водолазы? — спросил капитан.

— Готовы, — ответил Григорий Семенович.

— Ну что ж, значит, в море выйдем досрочно, если механики не подведут, — уточнил Чигринов. — Как они там? Где стармех?

— Они разобрали водоотливные помпы, — ответил Вольнов. — Но я знаю, машина готова.

— Команде объявить благодарность за отличную работу, — распорядился Чигринов. — Подготовьте список на премию. В первую очередь водолазов.

Старпом ушел, стал подниматься и Грибанов, тяжело вылезая из-за стола.

— Посиди, чаю попьем, — удержал его Чигринов.

— Чаю можно, — согласился Грибанов.

— Снял бы. — Чигринов кивнул на толстый водолазный свитер.

— Знобит что-то, — ответил Григорий Семенович. — То в жар, то в холод бросает. Погода изменится. Давление прыгает.

— Тебе, Гриша, из водолазов надо уходить, — сказал Чигринов.

— Ты, как Галя моя, — усмехнулся Григорий Семенович. — Всю шею перепилила: «Когда ты забросишь свой шлем?»

— И правильно делает.

— И ты тоже! Я же теперь не глубоководник. Кессонку не получу.

Когда-то Грибанов был глубоководным асом, в водолазной книжке у него было написано: «Водолаз предельных глубин». Теперь это преданье старины глубокой. А тогда, после войны, сразу же из разведчиков пошел он в водолазы. «Риск — мое дело. Привык за войну», — объявил он фронтовому командиру свое столь необычное решение. Чигринов пожелал ему доброго пути, и старшина укатил на Черное море, в водолазную школу. Дороги их разошлись, как они думали, навсегда. Но через несколько лет бывший лихой разведчик Грибанов появился в этих местах уже водолазным асом. Чигринов к тому времени стал штурманом. А еще через несколько лет, когда здоровье водолаза стало сдавать и на большие глубины было запрещено ходить, судьба свела их на одном судне, и с той поры они не расставались.

Буфетчик принес чай.

Прихлебывая горячий чай, капитан сказал:

— С сердцем шутки плохи.

— Да уж какие шутки, — согласился водолаз. — Анна Сергеевна глаз с меня не спускает. Схожу с тобой последний рейс — и на пенсию.

— Ну, на пенсию рано. Нам только по полсотни. На берегу можно работать.

Помолчали.

— Я тоже скоро сдам «Посейдон», — неожиданно сказал Чигринов.

Водолаз удивлепно посмотрел на капитана.

— Устал, — ответил Чигринов. — Уходить пора.

— И мне плохо, Леша, — признался Григорий Семенович. — На душе тягостно. Предчувствие какое-то.

— Ну, это уж мистика! — Чигринов поморщился. — Коньячку не хочешь для бодрости?

— Нельзя, — вздохнул Григорий Семенович.

Чигринов держал стакан с горячим чаем без подстаканника, обжигал пальцы, но из рук не выпускал. «Фронтовая привычка греть руки кипяточком», — подумал Григорий Семенович, вспомнив, как в окопах солдаты грели пальцы алюминиевыми кружками с кипятком.

— Помнишь, из госпиталя в самоволку бегали на танцы? В кальсонах, в халатах. Убежим, а там уже Надька ждет, принарядится. Для тебя старалась.

Чигринов удивленно посмотрел на друга.

— Видал ее сегодня утром, — сказал Григорий Семенович. — Сразу-то и не признал. Изменилась. Я тебе не судья, конечно. Только жалко вас всех: и тебя, и Надю. Славка вон какой вымахал.

— Не признает он меня, — с горечью сказал Чигринов.

— А за что он тебя признавать должен? Ты с ними два года не живешь.

— Грубит.

— Да он за грубостью-то, я полагаю, стыд свой за тебя скрывает.

— Ладно, хватит на эту тему! — обрубил Чигринов.

В дверь постучали.

— Да! — резко откликнулся капитан.

Вошел радист, молоденький паренек, и положил на стол изобарную карту погоды.

— Штормовое предупреждение, Алексей Петрович. Обещают ураган. С норд-веста идет циклон. Район промысла уже захвачен. Суда прекратили работу и легли носом па волну.

Капитан поднял телефонную трубку.

— Старпома... Константин Николаевич, получено штормовое предупреждение, приведите буксир в готовность.

— Мы же на ремонте, Алексей Петрович!

— Приведите буксир в готовность!

— Будет исполнено, — ответил старпом.

— Ну, спасибо за чай. — Григорий Семепович поднялся с диванчика. — А ты позови его, поговори.