Владимир Мирнев - На маленькой планете

— У нас карабины теперь только ночью, а днем пистолеты. Все ж дорогую руду охраняем. У нас один потерял патрон на базе от пистолета, а недавно нашли гильзу в горах и убитого человека. Сидит уже сколько под следствием. Меня вызывали на допрос. Мы с им соседи. Что-то и меня заподозрили.

— Давайте устроим засаду? — предложил шепотом Дарин. Все быстро согласились, так как появился предлог отдохнуть. Спрятались за грядой камней недалеко от озерка. Козел стоял на выступе и глядел на них, но к ключу не подошел.

Вставало солнце; заалели горы, потянулась к вершинам тонкая голубая дымка. Замерло вокруг. Не было слышно ни звука, ни шороха.

Дарин присел на камень и, щурясь, уставился на склон горы. Охранник молчал, закрыв глаза.

— Саев, смотри, — показал Дарин рукой вниз по склону горы. — Не видишь? Ничего не видишь? Всмотрись!

— Не вижу. А что там?

— Что-то, гадость ты моя, шевелится, — затаив дыхание, проговорил Дарин и приподнялся. От напряжения его лицо посинело, а темные рубцы ссадин побелели. — Хорошо смотри. Оба смотрите. Панкрат, смотри! Вон между тех двух небольших скал, похожих на гусей! Один гусь большой, а другой маленький. Глядите, черти!

— Не пойму, не вижу, — отвечал тихо Николай. — В глазах рябит.

— Стойте здесь, — сказал Дарин и осторожно направился вниз. Когда подошел к тем скалам, на которые указывал, возле них что-то зашевелилось и неожиданно покатилось под уклон.

— Козел! — крикнул Дарин. — Раненый козел! — Николай и Панкрат кинулись вниз. Они видели, как Дарин бежал вслед за катящимся козлом, казалось, вот-вот настигнет его.

У козла, видать, были перебиты задние ноги: он только на миг задерживал взгляд на бегущих людях, затем привставал на передние ноги, заваливался на бок и катился вниз. Николай догнал Дарина, и теперь они вдвоем преследовали раненое животное. Козел скатился на тропинку и, перебирая передними ногами, отталкиваясь задом, быстро уходил от них. У Дарина закружилась голова, и он остановился.

— Ну, стой же! — крикнул он. — Это же архариха. Ну ладно — архар, я бы его простил, а то черт знает что! Ведь два пуда мяса. Год жизни. Век счастья! Раненая ведь, все равно подыхать.

Дарин говорил плача и так упирал на то, что козлу все равно умирать, что, будто услышав это, козел должен был задуматься над бессмысленностью своей жизни и остановиться. Николай, крадучись, обошел архара стороной, таясь в камнях, и неожиданно появился у него спереди. Козел замешкался. Впереди на тропинке человек, сзади — тоже человек. Бурая шерсть на козле стала торчком, он бросился вниз, под гору. Дарин обогнал его и поднял увесистый камень. На миг замешкавшийся козел неожиданно бросился прямо на Дарина. Дарин отскочил в сторону, но когда архар поравнялся с ним, кинулся к нему. Козел взметнул задом, и удар задних перебитых ног пришелся по животу Дарина. У Дарина захватило дыхание, и он, схватившись за живот, отлетел в сторону. Козел, откатившись на безопасное расстояние, остановился. Подошел Панкрат и сел рядом с Дариным.

— Живой он, — показал головой Панкрат. — Жить хочеть. Убить его как? Ведь обязательно пулю надо истратить? А как? Если бы так просто. Из таких рук, как наши, все одно не попадешь… Дрожат оне, руки. Хорошо как бы попасть да вытащить пули назад, а то ведь не попадешь.

Козел скатился на тропинку и таким же странным образом двинулся прочь от людей, часто останавливаясь и печально глядя на них, будто сожалел о случившемся.

— Вот, — показал Дарин клок шерсти. — У меня в руках был, я на него прямо упал.

Всем стало ясно, что взять голыми руками козла нельзя. Устав от погони, долго сидели они.

— Слушайте, у меня есть кусочек хлеба, сейчас съедим или после? — спросил Саев. Дарин, разинув рот, уставился ошалело на Николая. У него поплыло в глазах от одного упоминания о хлебе.

— Где ты взял? Откуда?

— Держал на худой конец. У меня было такое предчувствие, что про запас нужно что-то иметь. Думал подождать еще, но тебя тошнит уже не первый раз. Ты бежал за козлом, а тебя шатало. Неприятно.

— С водою надо, — предложил сразу Панкрат.

Дарин недоверчиво уставился на небольшой кусок хлеба, потом встал.

— Вечером поедим, — сказал хрипло он и направился по склону.

Когда совсем стемнело, остановились в скалах. Разожгли костер. Ломоть сухого хлеба разделили на три равные части. Дарин отвернулся, чтобы не смотреть, как делят хлеб.

На следующий день Дарин побрел к кустарнику в надежде найти съедобные ягоды и увидел пещеру — вход находился со стороны скалы, нависшей над обрывистым склоном горы, и был завален огромными валунистыми обломками и щебенкой. На него дохнуло льдистым сквозняком, он поднял глаза и увидел большую черную дыру.

— Пещера! — закричал он что было мочи. — Пещера, черти!

— Что такое пещера? — спросил Панкрат осторожно. — Жилье, так? А вдруг там живут? Стой, не заходи туда, мало что может случиться? Стой.

— Все может быть, — ответил Дарин и заспешил в пещеру, путаясь в кустарнике. У входа чернела куча золы. Здесь раньше, видать, жили люди. Рядом с золой валялись пустые банки из-под консервов со сгнившими этикетками, тут же был стол, сложенный из плоских камней, подле лежала охапка хвороста.

Дарин пнул банку. Она отлетела и круто звякнула в глубине, и в темноте покатилась по камням, и еще звякнула; эхо прошуршало по всем каменистым складкам, и пещера будто вздохнула. В темноте пещеры что-то захлопало, забилось, ударило Дарина крыльями. Дарин отскочил в сторону, а Панкрат побежал к выходу, запутался в кустарнике и упал. Это была огромная черная птица. Птица налетела на Николая, и он схватил ее за крылья, но она так сильно билась и рвалась из рук, что Николай выпустил ее.

— Это же гриф! — заорал Дарин. — Держи его!

— Давайте отдохнем? — предложил Николай.

— Отдыхай, Коля, а я погляжу, мало ли что случится, — отвечал Панкрат, разжег костер и, склонившись над костром и осторожно пошевеливая угольки палочкой, с удовольствием вдыхал запах дыма. — Коля, я что тебе скажу, — сказал осторожно Панкрат. — Что я тебе скажу? Это же надо не оглядеть эту пещеру. Надо увериться во всем безопасии. Зашел, а узнай, куда ты зашел. Правильно? Вон и птица зашебуршила оттуда. Кто знает… Никто, опять же, не знает. Гриф, или как же его, — это же не русское название, Коля, это же бог знает что такое?

— Сейчас осмотрим, — Николай встал. — Может, козла найдем? Дай чуточку отдохнуть, у меня на левой ноге пальцы жжет, кажется, обморозил.

Николай оторвал от нижней рубашки кусок материи и перевязал обмороженные пальцы.

Солнце низко нависло над горами, окрасив их в розовые нежные тона; высоко парили орлы. Иногда раздавался треск — рушились одряхлевшие горы. Часа через два проснулся Дарин, оглядел Саева и Панкрата, костер, недоумевая. Потом все понял.