Георгий Шошмин - Возвращение в жизнь

Вадим решил: если Виктор одумается и честно поймет всю низость своего поведения, то сам придет и извинится. Выходя из комнаты, он ласково и сочувствующе посмотрел на Асю, дружески протянул ей руку.

Услышав стук закрывшейся двери, Виктор Дмитриевич сразу же добрался до кровати и заснул тяжелым сном.

Ася не могла сидеть в комнате, видеть пьяного, храпящего мужа. Она вышла во двор. В холодной тишине весеннего вечера побродила под деревьями.

На сердце было тягостно. Но надо было осмыслить все, что произошло.

Муж перестал верить ей. Дальше ожидать нечего. Разойтись? Мысль эта возникла яснее, чем когда-нибудь.

Но она все-таки любит еще! Даже помимо собственной воли. Она и сейчас глубоко жалела Виктора. Утром он будет каяться, мучиться.

Ася не считала, что сделала когда-то ошибку, выйдя за Виктора. Ошибки не было. Это потом у Виктора появилась страшная привычка, которая губит все. Даже любовь. Ася хотела еще бороться за свою любовь, но чувствовала, что теряет силы...

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Ощущая привычную потребность опохмелиться, Виктор Дмитриевич попросил утром денег.

Прасковья Степановна вздохнула, полезла в кошелек, — с обычного места, из буфета, деньги теперь убирались: плохо не клади, вора в грех не вводи. Виктор Дмитриевич без зазрения совести вычищал оттуда все, что попадалось ему под руку.

Вопреки наказу Аси — не давать денег, она сунула ему десять рублей, попросту откупаясь, чтобы он не вздумал устроить скандал вроде вчерашнего. Что эти десять рублей? Больше уже потеряно!

Из дому Виктор Дмитриевич побежал прямо в буфет.

Чем занять день? На душе — мутный осадок от глупейшего скандала с Вадимом. Обидится, не придет теперь... Искать работу? Каждый день он откладывал это неприятное занятие на завтра. Сегодня была совсем уважительная причина — дождь. В такую погоду хорошо только сидеть за стопкой.

Машинально окуная палец в пивную лужицу на зеленоватой клеенке, он с вялым упорством соображал — где достать денег? Продать что-нибудь с себя? Но тогда опять будешь полуголый, и даже не выйти.

Виктор Дмитриевич подумал, что и Ася, и Вадим, и Вера Георгиевна, и теща, и вообще многие люди почему-то не понимают, что, начав пить, невозможно остановиться. В этой удобной мысли он искал для себя оправдание.

Не придумав ничего лучшего, он решил поехать к Евдокимовым. Испытанное средство. Не впервые он занимал, и Ася всегда отдавала его долги.

Он довольно отдаленно знал Евдокимовых, почтенных пожилых людей, давнишних знакомых Прасковьи Степановны и Аси. До войны Асин отец был начальником цеха, в котором старик Евдокимов работал слесарем-сборщиком, а его жена — нормировщицей. Они слышали о всех бедах в Асиной семье, и Виктор Дмитриевич стыдился стариков. Завидев однажды на улице Марию Васильевну, он даже свернул в первый на пути магазин. Но сейчас позабыл об этом.

Как только дождь утих, он ринулся «на охоту».

После тяжелого гриппа Мария Васильевна, по строжайшему предписанию врача, должна была еще несколько дней не выходить на улицу и отдыхать. Работящая душа, она не умела отдыхать бездельничая. Она вязала варежки для внучат, и открыла дверь, держа в руках вязанье.

Ничем не выказывая своего изумления, Мария Васильевна предложила неожиданному гостю пройти в комнату, затянула потуже, повязанный крест-накрест пуховый платок. Ее строгий взгляд всегда немного смущал людей, недостаточно ее знавших. Смутил он теперь и Виктора Дмитриевича. Но отступать было уже поздно, и Виктор Дмитриевич отважился попытать счастья: «Не убьет. Откажет — извинюсь, и прощайте».

К приятному своему изумлению, Мария Васильевна нашла, что у Асиного мужа вполне приличный вид. Цель его прихода была ей неясна, и она чуть насторожилась: не за деньгами ли на похмелье?

Мария Васильевна, как и всякий болеющий человек, сначала подробно рассказала о своей болезни, потом о письмах мужа со строительства Волго-Дона, куда он уехал с заводской бригадой монтажников, и только после этого осторожно начала расспрашивать об Асе.

До сих пор Виктор Дмитриевич сам еще точно не знал, под каким предлогом удобнее попросить денег. Уцепившись за мелькнувшую мысль, он очертя голову бросился на добычу.

— По просьбе Аси я и зашел к вам, Мария Васильевна. — Она вопросительно подняла строгие глаза. Ему стало не по себе. Он быстро сообразил: надо создать надежную базу для доверия. — У нас все наладилось. Я уже работаю. Получил место в музыкальной школе. Устроился очень хорошо. Повалял дурака, и хватит.

Услышав, что у Аси в семье все успокоилось, Мария Васильевна невольно расположилась к Виктору Дмитриевичу, отбросила первоначальные подозрения.

— Ну и слава тебе. Давно бы пора взяться за ум. Вы же хороший человек. Надо и жить по-человечески., Асенька замучилась с Вами.

— Теперь я сам понимаю свою вину, — твердо проговорил он, окончательно убеждая Марию Васильевну в правдивости своих слов. — Ася действительно намучилась со мною. Вы правы. Ей надо отдохнуть. — Найдя, что разговор складывается удачно, он приступил к главному. — На работе Асе неожиданно предложили путевку и дают отпуск. Ася позвонила мне в школу, попросила забежать, одолжить у вас денег. На несколько дней. Пока я получу за уроки. У нее не хватает на путевку, а сегодня надо обязательно выкупить. Иначе отдадут в другую организацию. И в кассе у них, как на грех, ничего нет.

— А куда путевка? — поинтересовалась Мария Васильевна.

В голосе ее Виктору Дмитриевичу послышалась опасная нотка сомнения. У него занялся дух. Страшно не только, что могут не дать денег, но еще и позорно разоблачить.

— В Кисловодск. Асе необходимо серьезно заняться сердцем. У нее миокардодистрофия и вегетативный невроз, — расстроенным голосом назвал он первые, наугад выхваченные из памяти диагнозы, которые ему приходилось где-то слышать. — Недавно мы были с ней у профессора. Он посоветовал именно Кисловодск...

— И это вы виноваты, что у нее стало такое сердце, — перебила Мария Васильевна, простодушно попадаясь на удочку.

— Знаю, что виноват, — Виктор Дмитриевич побагровел от нервного возбуждения, но Мария Васильевна приняла это за стыд. Поборов секундную растерянность, он веско сказал: — Чем только смогу, я должен буду облегчить Асе жизнь. Сейчас я взялся еще руководить симфоническим оркестром во дворце культуры и начал давать уроки дома. Приходится работать по вечерам. Трудно. Но это совсем избавит Асю от денежных хлопот. — Он врал так дерзко, зная, что жена давно не бывала у Евдокимовых.

— Ничего, трудная работа как раз полезна вам теперь, — одобрительно заключила Мария Васильевна, растроганная его заботливостью о жене, и поднялась. — Пусть Асенька отдохнет и полечится.