Георгий Шошмин - Возвращение в жизнь

Телицын долго наблюдал за мухой. В конце концов она надоела ему. Он дунул на нее и нашел себе другое занятие — раскручивать на стекле круглую баночку с леденцами. Муха в отместку села ему на лоб, прямо над скучно опущенной бровью. Он отмахнулся от нее. Но прилетела другая. Оглядев кабинет, он увидел, что повсюду летают крупные и злые осенние мухи — предвестники зимы.

А за окном все сыпал и сыпал снег — таял на лету, нагонял тревожную тоску...

Последнее время неприятности так и валились на голову Евгения Михайловича. Будто все сговорились против него. Первым начал Мещеряков. Потом группа работников больницы написала письмо в газету о том, что Телицын, за счет больничных денег израсходовав двенадцать тысяч, отремонтировал себе квартиру, в то время как в полуподвальном общежитии люди жили в сырости, пробираясь в коридорах по доскам, положенным на кирпичи. Дошло до арбитража дело с выделенным для больницы стандартным восьмиквартирным домом, — детали его оказались разворованными, и дом строить было не из чего. В довершение всего Евгений Михайлович сорвал свое выступление по радио из-за того, что его шофер в пьяном виде разбил машину.

Две недели в больнице работала специальная комиссия. С каждым днем открывалось все больше неприятных для Телицына вещей. И если бы только не удивительное спокойствие, всегда выручавшее его, он бы сам, наверное, попал уже в отделение, сойдя с ума. Но он еще держался, и по внешнему виду нельзя было сказать, что у него неприятности. Его поддерживала надежда, что старые друзья помогут...

Телицын уныло бродил по кабинету. Перекладывал на диване с места на место вышитые подушечки с розами и драконами. Заложив руки за спину, стоял около запотевшего, слезящегося окна, снова садился в кресло, раскручивая на зеркальном стекле баночку с леденцами.

Сыпал мокрый мохнатый снег, плакали окна, между раскрытыми папками с бумагами вертелась и вертелась на стекле желтая баночка... И неожиданно — послышался звук четких шагов. Без стука кто-то вошел...

Подняв голову, Телицын увидел вошедшую в кабинет Марину Ивановну Круглову, бывшую свою заместительницу по медицинской части, уехавшую год назад учиться в Москву.

Телицын погладил ладонями подлокотники кресла — погладил медленно, грустно, как гладят и ласкают руки любимой перед внезапным расставанием. Тяжело поднявшись, словно с трудом отклеиваясь от кресла, он пошел навстречу Марине Ивановне:

— Вот кого рад, всей душой рад видеть. — И, хватаясь за последнюю надежду, поспешил как можно дружелюбнее справиться: — В отпуск? Ненадолго? — В Горздраве он краем уха прослышал о ее предстоящем приезде, но до сих пор все еще не хотел верить. Отправив ее учиться, он рассчитывал, что назад она не приедет.

Марина Ивановна расстегнула пальто, села в кресло для посетителей, не торопясь с ответом. Внимательно осмотрев кабинет и щеголеватого, моложавого Телицына, она со вздохом сказала:

— Нет, не в отпуск. Совсем, Евгений Михайлович... Отозвали...

— А мы думали — после учебы вам дадут место... ну если уж и не в самом министерстве, так хотя бы в Москве, или в республиканской больнице. — Телицын сочувственно качнул головой. — Непростительно. Быть в Москве — и не устроиться. Такой случай упустить... Я имею в виду, конечно, возможность получить интересную клиническую работу или...

Телефонный звонок прервал его. Он недовольно взглянул на телефон и отмахнулся, — при таком дорогом госте можно и не отвечать на звонки: могло же меня и не оказаться на месте.

Трубку сняла Марина Ивановна. Мгновенно поняв все, Телицын бросил за щеку леденец и, приняв вид постороннего, отвернулся.

— Говорит старшая сестра пятого отделения. Надо отвезти больного в тубдиспансер, на поддувание, — раздался в трубке быстрый и немного сердитый говорок.

Марина Ивановна недоуменно ответила:

— Так везите, Анна Андреевна. Разве обязательно докладывать об этом главному врачу?

— Но в гараже сказали, что на санитарной машине повезли картошку Юдину домой, — еле слышно, сдерживаясь, чтобы не кричать, объяснила Анна Андреевна. А Марина Ивановна, представив себе ее полное, краснощекое и доброе лицо, почувствовала вдруг, что она ведь очень соскучилась и по Анне Андреевне, и по неугомонному Мещерякову, и по многим-многим в больнице.

— Когда теперь машина вернется? — снова заговорила Анна Андреевна. — А больного мы уже приготовили, одели. Машина была заказана на двенадцать часов... Это — Надежда Антоновна?

— Нет, это главный врач говорит с вами. — Марина Ивановна почувствовала изумленное молчание, и вслед за ним услышала радостный вскрик: — Марина Ивановна?.. Родная! Здравствуйте!.. Товарищи, Марина Ивановна вернулась... главным...

— Здравствуйте, товарищи, здравствуйте, друзья, — прервала Марина Ивановна и продолжила деловой разговор: — Больной — спокойный?.. Минут через пятнадцать машина будет.

Пригласив Чубарову, она распорядилась немедленно вызвать такси и направить машину к пятому отделению. Надежде Антоновне дала сто рублей.

— Пусть у шофера возьмут счет.

Телицына она попросила выяснить, где санитарная машина.

Чувствуя что-то недоброе, Юдин слишком поспешно доложил, что машина находится на станции технического обслуживания — меняет аккумуляторы.

— Я с таким боем достал эти аккумуляторы! Пришлось мотаться к начальнику автотранспортного управления. Никак не хотели давать. Но я все-таки вырвал у них!..

По просьбе Марины Ивановны Телицын приказал дежурному проходной: при возвращении задержать санитарную машину, отобрать путевку, замерить горючее, а шоферу — позвонить главному врачу.

Прошло несколько часов. Больного уже успели привезти назад из тубдиспансера. И только еще через час возвратилась санитарная машина. Шофер признался, что возил три мешка картошки на квартиру Юдину, а потом объехал все рынки искал Юдину бочку для соленой капусты.

Против своего желания Телицыну пришлось вызвать Юдина. Он хмуро отрекомендовал ему Марину Ивановну:

— Главный врач.

По-военному составив каблуки и даже слегка прищелкнув ими, Юдин нагнул голову:

— Премного рад... Очень наслышался о вас. — В упор, не мигая, Телицын смотрел на Юдина. Но тот ничего не замечал. — Очень буду доволен — поработать вместе...

Вместо ответа Марина Ивановна протянула ему счет.

— Попрошу вас, оплатите этот счет такси.

Юдин надел очки и, не взглянув на счет, быстро проговорил, все улыбаясь и улыбаясь:

— С вокзала ехали? Сейчас же подпишу к оплате.

Он потянулся было за ручкой, но Марина Ивановна удержала его:

— Подписывать не надо. Оплатите из своих личных денег. Пока санитарная машина возила вам домой картофель и гоняла по рынкам за бочкой для капусты, пришлось вызвать такси — отвезти больного.