Василий Золотов - Земля горячая

Булатов не успел договорить — его перебил Бакланов.

— Вы неправы, Семен Антонович, — сдержанно сказал он, но в его голосе я уловила суровые нотки. — Неправы! И Певчая и Воробьева поступают правильно…

— Товарищи, товарищи, — вмешался наконец Толя, — у нас на бюро совершенно другой вопрос — о подготовке к навигации. А вы затеяли спор черт знает о чем…

Меня взорвало.

— Ну, знаешь, дорогой мой, правильно тебя называют «карманным секретарем»: ты без начальника порта шагу шагнуть не можешь. А ты выскажи свое мнение, выскажи!

— Парторг прав, давайте приступим к делу, а то тут Певчая сейчас разведет дискуссию на неделю, — багровея, заявил Булатов.

— И разведу! — крикнула я. — Оплата труда грузчикам — немаловажный вопрос, от него зависит, как пройдет навигация.

— Правильно! — поддержали меня начальники районов.

Услышав это, Булатов и вовсе полез в бутылку.

— Вот что, Анатолий Иванович, — сказал он Пышному, — или мы будем проводить бюро, или я ухожу — у меня нет времени выслушивать…

— Да, да, начнем, — решительно передвинул на столе бумаги Толя. — Итак, у нас, товарищи, один вопрос — о подготовке к навигации. Доложит Семен Антонович.

Булатов с кислой миной стал докладывать. Я хотела уйти, во мне все так и кипело. Но вот вдруг я почувствовала, что пальцы моей руки сжала чья-то крепкая ладонь. Я подняла голову и встретилась взглядом с Баклановым. Он нагнулся ко мне и тихо прошептал:

— Галинка, успокойся. Нельзя так…

И мне сразу стало легче. Я начала прислушиваться к голосу Булатова.

— …Надо из диспетчеров и инженеров как можно скорее создать технологическую группу, которая бы сделала расчеты технологических карт по обработке судов. Раз порт наш растет не по дням, а по часам, надо и суда обслуживать по-новому. Пароходство обещало вовремя присылать графики подхода судов. Подготовка к навигации идет полным ходом, особенно мне нравится работа нашего портофлота. Вы посмотрите в окно — катера стоят на козлах, как лебеди! Вот бы, Александр Егорович, такими красавцами остались они на всю навигацию! А? Загляденье одно было б! — Булатов, потирая ладони, подмигнул Бакланову.

Сдув пепел с папиросы, Бакланов проговорил:

— Ничего не получится — ведь они у нас то на швартовке, то на буксировке плашкоутов и барж. Не пассажирские же это суда, сами понимаете. Работяги они…

Булатов принялся так расхваливать Бакланова, что мне стало даже неловко за Александра Егоровича. «И с чего бы это Булатов распинается?» — подумала я. Видно, такова его тактика: после подобных похвал Бакланову неловко будет критиковать Булатова… Дорожку выстилает начальник!

Доклад мне не понравился. Выходило так, что у нас все хорошо, осталось только ждать прибытия судов. Никаких недостатков Булатов не отметил. Беспокойства за дело порта не чувствовалось. Я ждала выступления Пышного. Ведь он как никто другой знал все болезни порта. Сколько их: грузчики простаивают, прибывшие краны не смонтированы, складской площади мало, да и в тех складах, что построены, крыши текут.

Пока Булатов говорил, я все время делала пометки на листочке бумаги и думала: если Толя первым не выступит, слово возьму я. Лицо мое горело, меня коробило от бахвальства и рисовки Булатова. Бакланов опять положил свою ладонь на мою руку и шепнул:

— Галинка, успокойся и постарайся сегодня помолчать, не надо — не время.

Булатов закончил доклад.

— Я думаю, товарищи, что доклад начальника порта не самокритичен, — сказал Бакланов. — Получается, будто у нас дела идут полным ходом. А что же мы имеем на самом деле? К навигации не готовы, на судах нет дипломированных кадров…

— Обойдемся без них! — махнул рукой Булатов.

— Нет, не обойдемся, — возразил Бакланов. — Портнадзор не выпустит ни одного катера, ни одной баржи в океан, если они не будут укомплектованы соответствующей командой.

— Не выпустим! — подтвердил Ерофеев.

— А мы и спрашивать не станем! — сверкнув глазами, высокомерно заявил Булатов.

— Не забывайте, что вы руководите сейчас морским портом, а не техбазой рыбаков! И будете подчиняться законам, существующим на морском транспорте!

Началась настоящая перепалка. Дали-таки начальнику порта прикурить как следует! Я, к огорчению своему, убедилась, что Толя и верно настоящий «карманный секретарь» — побоялся выступить против Булатова, так и не сказал ни слова.

Доклад начальника порта члены бюро раскритиковали вдрызг. Тут же была создана комиссия, которой надо было наметить мероприятия, связанные с открытием навигации. В комиссию вошел и Бакланов. Я не выступала. Хотела поговорить с Толей по душам, пробрать его как следует, но, взглянув на часы, вспомнила, что мы идем с Шурой в кино, и заторопилась. Вышла из управления. Навстречу мне шел какой-то незнакомый парень. «Из новых грузчиков», — решила я. Посмотрев на него, я вдруг увидела мелькнувшие за углом фигуры Жорки и Матвея…

— Не хотите ли материал на костюмчик? Импортный. Мощный отрезик! — выпалил вдруг парень.

— Где это вы раздобыли его?

— Дружку прислали, а материал дамский. Первоклассный! Только взгляните! Берите, не пожалеете!

Мне давно хотелось купить хороший материал на костюм, и я спросила:

— А цвет какой?

— Небесный. Как раз к лицу вам.

— Покажите.

Мы подошли к фонарю. Он отвернул угол оберточной бумаги и показал краешек отреза. Материал действительно был «мощный».

— Чистая шерсть! Без подделки! Хотите, подпалю? — засуетился парень.

— И сколько стоит отрез?

— Сто десять…

— У меня сейчас нет таких денег…

— Ну хотя бы рублей восемьдесят…

Я посчитала — в сумке было всего лишь тридцать пять рублей. Решила вернуться в управление, занять у Толи или Бакланова — они еще не выходили.

— Подождите минутку, я где-нибудь одолжу.

— Подождем.

Я вбежала в парткабинет. Бакланов все еще о чем-то спорил с Толей.

— Александр Егорович, у вас есть деньги? — спросила я у Бакланова.

Тот полез в карман.

— Шестьдесят пять.

— Давайте, завтра верну!

Не поинтересовавшись, зачем мне деньги, Бакланов протянул несколько бумажек. Я схватила их и бросилась к выходу. Парень ждал меня за углом, настороженно вытянув шею. Когда я подошла к нему, он, ухмыляясь, пробасил:

— Ну как, не раздумали?

— Беру! Только у меня не хватает десяти рублей.

— Ничего, после отдадите.

Я взяла отрез, кинула нетерпеливый взгляд на часы — домой зайти не успею! — и побежала к рыбокомбинатовскому клубу. Шура уже ждала меня.

— Хотела продать билет. Еще бы чуть-чуть и… Пошли! — сказала она.

Фильм был итальянский — «Повесть о бедных влюбленных». Ни мне, ни Шуре картина не понравилась. Я склонилась к подруге и радостно шепнула: