Евгений Гущин - Небесное созданье

— Фамилию девицы знаешь?

— Летяева Алена Владимировна. При ней сумка была. С паспортом.

Участковый вынул из планшета блокнотик, записал и поинтересовался, пристально глядя ему в глаза:

— Ты потом ходил в Коозу?

— Ходил. Где-то через неделю. Конечно, лучше бы сразу. Может, кто в живых еще оставался. Хотя… — горько поморщился и безнадежно махнул рукой. — Там глухо… Но раньше сходить никак не получалось. Девушку без сознания не бросишь. Двое суток в себя не приходила. Сам понимаешь…

— Понятно. Значит, пошел через неделю. А зачем?

— Говорю же, посмотреть, что и как. Душа-то болит. Да и путик там у меня самый добычливый. Надо было капканы проверить. Как только Летяева малость оклемалась, я и пошел. Сколько же спасателей ждать. Я их и так каждый день ждал, все из избушки выходил да на небо глядел. Думал, вот-вот появятся. Где их черти-то носят?

— Они искали по курсу, а ты далеко в стороне.

— Но я-то тут при чем? И так больше недели — кобелю под хвост. Оклада-то у меня нет. Сколько поймаю, за столько и получу. Кто простой оплатит?

— Не знаю. Может, родственники этой девицы.

— Как же, получишь с них. Как и с авиаторов.

— С этим вы без меня разберетесь, — отмахнулся участковый, и упрямо продолжал спрашивать. — Значит, ты пришел в Коозу.

— Ну, пришел, — уже злясь, кивнул Алексей.

— И что там?

— Не что, а кто. Если уж точнее.

— Кто же? — участковый так и сверлил его глазами.

— Волки. Да еще вороны.

Тот открыл, было, рот для вопроса, но тут же понятливо опустил глаза и, скорбно помолчав, произнес тихо:

— Печально. Очень печально.

— Я там котелок закопченный повесил. Чтоб хищников отпугивал.

— Ясно, ясно… Ну, а в вертолет-то заглядывал?

— Заглядывал. Обглоданные ребра торчат.

— А золото? — мягко наседал Шитов. — Ты его видел?

— Какое к черту золото! — в сердцах вскричал Алексей, выкатив побелевшие от возмущения глаза. — Говорю же, там окровавленные кости! Я что, полезу шариться среди трупов и искать какое-то золото? Откуда я знал, что оно там есть? Да если бы и знал, не полез бы. Автомат там, среди окровавленных тряпок, вроде бы торчал. Но я только глянул и — сразу назад. Веришь, чуть не стошнило.

— Автомат, говоришь? — прищурился тот.

— Вроде бы, — неохотно подтвердил Алексей.

— Но задумался, откуда он мог там оказаться?

— Мало ли откуда. Нынче с охраной летают. Время-то, сам знаешь какое.

— Знаю. Еще как знаю. — Участковый покачал лысоватой головой. — Наступило воровское время. Воры празднуют. — Вздохнул расслабляясь и поглядел на забытую в разговоре бутылку.

Алексей уловил его взгляд, налил в рюмки.

— Давай, Андреич, помянем мужиков. Я одного только и видел — усатого летчика. До сих пор стоит перед глазами, как живой. Настоящий был боец. Как говорится, земля им пухом.

Молча, не чокаясь, выпили и участковый поднялся.

— Спасибо за угощение, идти надо. Служба.

— Ты звонил в район-то? — озабоченно спросил Алексей.

— Обязательно. Завтра, должно, прилетят. Ты пока не уходи в тайгу. Проводником у них будешь, все расскажешь и покажешь.

— Само собой, — кивнул Алексей.

Когда участковый ушел, Алексей посидел еще за столом, опустив голову, явственно ощущая кожей изучающий взгляд жены, потом встал и пошел в свою комнату. Там он разделся, застелил скрипучий диван, на котором спал последние годы, погасил свет и лег, мысленно прокручивая в голове события этого долгого дня и в особенности последнего часа. Но в одиночестве он пребывал недолго. Не прошло и пяти минут, как дверь в его комнату распахнулась настежь. На пороге, как в раме, подсвеченная сзади лампочкой из коридора, возникла жена. Картинно подбоченясь, она некоторое время взирала на него, но не дождавшись никакого отклика на свое появление, спросила холодно:

— Ты мне ничего не хочешь сказать?

— Ничего. Все, что было, я уже рассказал.

— Она красивая?

— Кто? — сделав вид, что не понял, отозвался Алексей.

— Девица эта.

Помолчав, с неохотой выдавил:

— Красивая.

— То-то ты ее фамилию и имя-отчество запомнил. Прямо наизусть зазубрил. Выпалил без запиночки. Только от зубов отскочило. Все с тобой ясно.

— Что тебе ясно?

— Понятно, почему ты из тайги пришел сам не свой. Молодую девицу там обхаживал. То-то и скучно тебе дома, весь истосковался.

Продолжать пустой, изматывающий разговор не имело смысла. Алексей встал, оделся и ушел в баню, где закурил и долго сидел в теплом предбаннике, пока не погас свет в комнате жены и весь дом не погрузился в сумрак.

Утром, когда Зоя молча ушла на работу, демонстративно не замечая мужа, Алексей, не вынося безделья, и хоть чем-то занять душу, принялся разбираться с принесенными соболями. Аккуратно перебрал всех, рассортировав их по цвету и качеству. Шесть штук, не самых лучших, отложил для сдачи в охототдел, для быстрых денег. С остальными решит позже, после промысла, когда станет известно их общее число. Он сдаст столько, сколько значится в договоре, а лишних, коли они окажутся, продаст на сторону. Может, удастся сбыть подороже заезжим купчишкам или туристам. А ведь еще предстоит поездка в Барнаул. Почему бы и там не попытать счастья. Вдруг подвернется оптовик. Впрочем, об этом думать еще рано. Сезон не закончен.

Закончив с соболями, взял снеговую лопату и пошел расчищать дорожки во дворе — к бане, к уборной, к калитке. Но что он ни делал, мысленно был рядом с Аленой. Думал о ней постоянно. Его так и тянуло сходить в больницу, попроведовать ее, но испытывал неловкость и опаску. Не деревенская молва его останавливала, от нее никуда не деться, просто не хотелось лишний раз показывать свою близость к Алене. Ведь одно дело, когда просто догадки, совсем другое, если придет к ней. А это уже факт. Тот же дотошный Шитов, об этом, конечно, дознается и заподозрит между ними тайный сговор. Если еще не заподозрил. Мужик он въедливый. Надо с ним поосторожнее.

Прокопав аккуратные дорожки, Алексей вернулся в дом попить чаю. И едва сел к столу, задребезжали стекла в окне. Сугробы во дворе пересекла быстрая тень низко летящего вертолета. Вот они, спасатели, объявились-таки.

Быстро оделся и пошел к конторе леспромхоза, издали увидев, как директорский уазик понесся к берегу Бии, где располагалась посадочная площадка. По пути к Алексею присоединился и торопливый Шитов.

— Как ночевал? — спросил тот, хитровато ухмыляясь.

— Нормально, — сказал Алексей бодро.

— Жена-то, поди, приревновала к этой девице?

— Она всегда ревнует. Где надо и не надо. К любой юбке.

— Эта — не просто юбка. Конфетка.

— Видел, что ли? — покосился на него Алексей.

— Служба такая — все видеть. Сходил к ней вчера, как от тебя вышел. Ух, и красавица, доложу тебе. Прямо, как с картинки.