Евгений Гущин - Небесное созданье

— По-моему, обыкновенная, — равнодушно отозвался Алексей.

— Не скажи. — Шитов с несогласием повел головой из стороны в сторону. — Парни с вахтовки прямо ошалели от нее. Таких красавиц, говорят, только по телику видели, а живьем — не доводилось.

— Ты уж и парней успел порасспросить? — удивился Алексей.

— Успел, — довольно ухмыльнулся Шитов.

— Шустрый ты мужик.

— Будешь шустрым, когда такое чепэ. Меня из райотдела задергали. Сам начальник УВД взял это дело под контроль. Представляешь, в какой я запарке?

— Представляю и сочувствую, — качнул головой Алексей, останавливаясь перед высоким крыльцом конторы леспромхоза и видя, что уазик уже возвращается с вертолетной площадки.

По ступеням к ним спускался директор Медведев, крупный, кряжистый, моложавый мужчина в ондатровой шапке и кожаной куртке, не застегивающейся на животе. Наверное, из своего кабинета в окно глядел и потому появился в самый аккурат. Поздоровавшись с участковым и Алексеем, враскачку, по-медвежьи, шагнул к подъехавшей машине.

Вразнобой захлопали дверцы, и на скрипучий снег ступили четверо мужчин.

„Что-то маловато вас, — .подумал Алексей, истово разглядывая приехавших, — да и на спасателей не шибко похожи, кроме вон того, здорового“. У высокого здоровяка, в оранжевой пуховой куртке и черной вязаной шапке, которого Алексей сразу выделил изо всей группы, лицо было бурое, обветренное, как у человека, проводящего много времени на природе. „Кажись, он — главный из спасателей, а остальные, вместе с летчиками, сидят в вертолете“.

Глянул на двух пожилых мужчин в драповых пальто с каракулевыми воротниками и в ондатровых шапках, держащихся рядом. Судя по всему, их связывала не только внешняя похожесть, но и общая служба. Более пожилой и солидный держал в руке старомодный, порыжевший от времени кожаный портфель, который ныне большая редкость. Теперь деловые люди носят все больше плоские чемоданчики-кейсы. Кажется, этот обладатель портфеля в группе был главным. Еще когда подъезжали, Алексей приметил, что сидел он впереди, рядом с водителем, а это место считается начальственным. Спутник его, возможно, был помощником, но то, что оба они из правоохранительных органов, сомневаться не приходилось. Их и Шитов поедал глазами, как высокое начальство, подобрав животик и вытянувшись чуть ли не по стойке „смирно“.

С этими ясно. А вот четвертый, в утепленном кожаном пальто и новейшей норковой шапке, совсем не походил на остальных. Очень ухоженный молодой мужчина со сдобно-белым, холеным лицом, на котором уже завязывался второй подбородок. Этот, скорее всего, из какой-то администрации, и напоминал нового русского начальника из крутых. Держа руки в карманах, он отстраненно осматривал окрестности. На породистом лице — никаких чувств. Жгуче-черные глаза излучали лишь холодное достоинство.

Директор леспромхоза пожал руку каждому, ладонь же самого пожилого дольше задержал в своей, и улыбался сердечнее, чем остальным. То ли он знал его лично или из уважения к чину. Представил гостям Шитова и Алексея. Те же пока себя не называли и выжидательно молчали.

— Ну что, товарищи, пойдем ко мне? — спросил Медведев и, не встретив возражений, зашагал по бетонным ступеням к дверям двухэтажного здания конторы, построенной в самом начале перестройки.

В своем просторном кабинете усадил всех на мягкие стулья к большому приставному столу. Самому пожилому предложил свое кресло, но тот скромно отказался и сел напротив Алексея, лицом к лицу, и Алексей сразу утвердился в мысли, что это не случайно.

Медведев неуверенно потоптался возле своего рабочего кресла во главе массивного стола и, помявшись, спросил:

— Мне как, уйти?

— Отчего же, — сказал пожилой. — Оставайтесь. От вас секретов нет.

— Ко мне вопросы будут?

— Да пока нет, — сказал тот. — Мы бы хотели послушать вот товарища. — И он ободряюще улыбнулся Алексею.

— Может, кофейку или чая? С дороги-то. — Предложил директор.

— Если не затруднит.

Медведев торопливо зашагал к двери, отворил ее, и тотчас, будто дожидалась за дверями, вплыла секретарша с подносом, на котором исходили паром чашечки с чаем и кофе.

Она поставила поднос посередке приставного стола и вышла. Медведев не пошел к своему креслу, а скромненько приютился у двери, как бы показывая, что кабинет отдан гостям в полное распоряжение.

Сидящий напротив Алексея пожилой следователь отпил глоток чая, достал из портфеля, стоящего у ног, портативный диктофон и поставил его на стол, направив сеточку микрофона на Алексея. Так же поступил и его помощник.

— Ну что, Алексей Григорьевич, начнем? — спросил пожилой, готовно положив палец на диктофон и, уловив утвердительный кивок, добавил: — С самого начала и поподробнее: — После этого надавил кнопочку записи.

Алексей повторил все, что вчера рассказывал Шитову. Не забыл поведать и о своем походе в Коозу, и что там увидел.

— Вы знали, что на борту — золото? — спросил следователь.

— Я вчера об этом узнал от Шитова.

— А там не знали?

— Откуда? Радиоприемника в верхней избушке нет.

— А в нижней или, как вы ее называете, Базовой, там есть?

— В Базовой есть, но не рабочий. Без батареек.

— Летяева вам о золоте ничего не говорила?

— Абсолютно ничего, — ответил Алексей, и вдруг поймал на себе очень заинтересованный взгляд с края стола, где сидел белолицый мужчина с вызревающим вторым подбородком, и которого он мысленно окрестил „новый русский начальник“. Алексей и раньше улавливал оттуда какой-то особо устойчивый интерес к своей персоне, но не обращал внимания, отвлекаемый следователями. Сейчас глянул туда и встретился глазами с белолицым, который откровенно изучал его. „Что он во мне ищет?“ — подумалось с беспокойством и недоумением. И тот, как бы отвечая на немой вопрос, спросил Алексея:

— Каково состояние Летяевой?

— Вчера, вроде, ничего было. Сегодня — не знаю, — спокойно ответил Алексей.

Белолицый отвел глаза от Алексея, проговорил озабоченно:

— Пока вы тут беседуете, я, однако, съезжу в больницу. Узнаю, как там наша сотрудница. Не против?

„Вон это кто! — Прожгла Алексея запоздалая догадка. — Кажется, сам шеф, директор прииска. То-то он меня так упорно разглядывал. Как сразу-то не допер!“

— А мы сейчас все вместе поедем, — господин Миркин, суховато произнес пожилой следователь. — Уже заканчиваем. Что не успели спросить, по дороге спросим. Скосил глаза на часы. — План таков. Сейчас, максимум, на полчаса в больницу, потом — вылет на место. Вы, Алексей Григорьевич, как абориген, будете нашим проводником. Надеюсь, не возражаете?

— Конечно. Мне все равно в тайгу возвращаться.

И тут подал голос Шитов: