Франц Таурин - На Лене-реке

— Не велика заслуга, — ворчливо возразил Чебутыркин, хотя было видно, что слова директора доставили ему большое удовольствие, — с корьем этим не один год занимались. Дело знакомое… А награда, что ж… план выполним, значит, и моя тут доля будет, вот она и награда.

Предложение Прокопия Захаровича проверили в тот же день. Старый мастер оказался прав. Загруженные по его способу чаны работали прекрасно.

Теперь дело было только за выпарным аппаратом.

Наконец аппарат был готов.

— Назначайте комиссию, — заявил Кузьма Никитич. — Будем сдавать работу.

— Пойду сообщу Самоходову, он каждый день справляется, как идут дела, — сказал Андрей.

По пути в контору Андрей встретил Таню Парамонову. Он не видел ее почти полмесяца и сейчас поразился, как она изменилась за такой короткий срок.

— Что с вами, Таня? — остановил он ее.

— Горе у меня, Андрей Николаевич, — она подняла на него грустные глаза, казавшиеся странно большими на ее бледном, похудевшем лице. — Второй месяц писем нет… Последнее из госпиталя было… Не им писано… Тяжело ранен был. Теперь, наверно, уже… — голос у нее перехватило. Медленно скатилась крупная слеза. — И Шурик все эти дни по отцу тоскует. Ночью отца зовет. Не зря это… Детское сердце чует…

Последние слова Таня произнесла почти шепотом.

У Андрея защемило сердце. Но что он мог ей сказать? Чем утешить?

— Успокойтесь, Таня, — очень мягко сказал он. — Зачем так думать? Зачем раньше времени оплакивать? Я на Василия Михайловича надеюсь. — Андрей старался говорить весело. — Такой богатырь от раны не погибнет… Зря не убивайтесь. Вам поберечь себя надо, у вас дети. Не горюйте, жив ваш Вася!

Таня подняла голову и, улыбнувшись сквозь слезы, с благодарностью посмотрела на Перова. Слова эти так совпадали с тем, что она страстно желала и на что почти не решалась надеяться. Именно эти слова были так дороги и нужны ей сейчас.

— Спасибо вам, Андрей Николаевич, — от души поблагодарила она.

В конторе Перова дожидалась Ольга.

— А, сибирских лесов грозный начальник! — обрадованно приветствовал ее Андрей. — Ну, расскажите, как дела на Медвежьем острове?..

— Плохи наши дела, — серьезно ответила Ольга.

— Что? Поди, Сычев забивает?

— У Сычева лучше. А у нас неважно.

— Почему так?

— Тяжело показалось ребятам… Да и на самом деле нелегко. Одни комары чего стоят. У меня после первого же дня все лицо вспухло.

— То-то вы стали такая представительная.

— Смейтесь, смейтесь, а нам там не до смеха.

— Сеткой надо было запастись.

— Была у меня сетка. Только не надевала я ее. У ребят-то сеток не было. Не догадалась ребят надоумить сетки взять. Ну вот комары нас заедают, руки, ноги поцарапаны, с непривычки устаем очень сильно… и духом упали. Судите сами, какая с таким настроением работа? Вчера в среднем по лагерю едва пятьдесят процентов нормы дали. А сегодня, наверно, еще меньше.

— Значит, положение безнадежное? — спросил Андрей.

— Почему же? Вовсе нет, — обиженно возразила Ольга. — Мы с учителями и сами навели бы порядок, но нам на это понадобилось бы много времени. А вы строго предупреждали — дело сезонное, времени не упускать. Поэтому я решила, — Ольга улыбнулась, — спрятать самолюбие в карман и приехать к вам за помощью.

— Правильно. Молодец, что так решили, Оля!.. Придется съездить в ваш табор. Когда поедем? — взглянул он на нее.

— Сегодня надо. Обещала ребятам, что немедленно вернусь. Я только на минуту домой загляну.

Андрей посмотрел вслед уходящей Ольге и покачал головой: «Пришлось все-таки поехать с ней… Ой, Андрюша, Андрюша!»

Катер ударился о скрытую под водой отмель и вздрогнул всем корпусом.

Андрей кинулся к окну каюты. Взглянув через плечо Ольги, он увидел знакомые очертания Медвежьего острова. Катер еще раз хватил дна, скрипнув килем по песку. Ползли по косе.

— Ах, черти! — почти простонал Андрей и выскочил на палубу.

— Гриша! Куда тебя занесло?! Левее держи, левее! — услышала Ольга сквозь шум мотора.

Катер резко накренился на левый борт и, повернувшись кормой к берегу, стал быстро уходить в реку. В раскрытую дверцу каюты Ольга увидела стоящего на берегу высокого человека, который что-то кричал вслед катеру, махая рукой.

Катер вышел на глубину и, развернувшись вверх по течению, снова пошел параллельно берегу.

Андрей вернулся в каюту оживленный и довольный.

— Удачно отделались, — весело сказал он. — А чуть было не присохли накрепко. Пришлось бы всем пассажирам в воду — катер стаскивать.

Он с улыбкой посмотрел на Ольгу.

Ольга почувствовала, что его радостное оживление вызвано его, тем, что она около него. И от этого сознания ей стало и тревожно и радостно.

— А вам на пользу такие приключения, — также улыбаясь, ответила она Андрею. — Вы сразу оживились и… — она не закончила фразу, и в глазах ее отразилась мысль, высказать которую она не решилась.

— Вы находите? — попробовал отшутиться Андрей, но тут же почувствовал, что не нужно никаких слов. Он подошел совсем близко к Ольге. Она стояла прислонившись к столику, продолжая смотреть на него глубоким немигающим взглядом, и только нерешительно подняла руку, как бы пыталась защититься от него.

Андрей молча взял ее за руку. В переборку резко постучали — Андрея вызывали наверх.

Словно очнувшись, он бережно опустил руку Ольги, повернулся и пошел к выходу.

Все население ученического лагеря высыпало на берег встречать катер.

— Здравствуйте, ребята! — закричала с катера Ольга.

— Здравствуйте!

— Вы уже вернулись, Ольга Григорьевна!

— Так быстро!

— Как вы успели? — оживленно защебетали девочки, теснясь около спущенного на берег трапа.

Мальчишки солидно стояли поодаль.

— Ну, как живете, ребята? — спросил Андрей, спускаясь по трапу на берег.

— Хорошо, — не совсем уверенно ответили несколько девочек.

— А как работаете?

Все промолчали.

— Что, трудный вопрос вам задал? — улыбнулся Андрей. — Ну ладно, об этом после. Сейчас показывайте, как вы устроились.

В ближайшей палатке Андрея порадовали опрятность и домашний уют. Койки, сделанные из ошкуренных тальниковых жердей, были аккуратно заправлены. На небольшом столе ровной стопкой лежало несколько книг. В стеклянной банке стоял пестрый букет полевых цветов, в нем продолговатая табличка.

Андрей подошел к столу и вынул табличку из букета.

На небольшом листке плотной бумаги четким почерком были написаны фамилии живущих в палатке, против каждой фамилии цифра, вверху заголовок: «Выполнение за день». Все цифры были выше ста.

— А вы говорите, плохо дело идет, — обернулся Андрей к Ольге.

— Это — лучшая палатка.