Сулейман Рагимов - Сачлы

Хейбар, уже приученный к невзгодам и особенностям их скитальческой жизни, сам вскоре проснулся, заворочался под буркой, затем сел. Взял в руки лежавшую рядом винтовку. Пригляделся к темному человеческому силуэту на соседнем камне, негромко позвал:

— Ага! — Так он обычно обращался к отцу.

— Да, сынок!.. — отозвался тихо Зюльмат. — Ты почему не спишь?.. Ляг, подремли еще немного, сыночек.

Хейбар, подавляя зевоту, сказал:

— Я выспался, ага. Хорошо спал, крепко. Когда ты охраняешь мой сон, я сплю спокойно!

Зюльмат приблизился к камню, на котором сидел Хейбар.

— Так значит, не хочешь больше спать, сынок?

— Нет, ага, теперь твой черед. Ляг, отдохни, я постерегу…

Зюльмат шепнул сыну:

— Смотри, вон на той скале, что пониже нас, лежит тот старый кабан…

— Кто такой?

— Да этот… Намазгулу из Эзгилли. Ты же видел его днем, сынок. Так вот, не спускай с него глаз!.. Помнишь того гада Мидхата, предателя?.. Боюсь, что и этот окажется такой же…

Хейбар предложил:

— Хочешь, ага, я подползу незаметно и всажу ему пулю в бок…

— Нет, сейчас ни к чему поднимать стрельбу. Я лишь подозреваю его, но не уверен точно, что он изменник…

— Мне кажется, ты ошибаешься, ага… — Хейбар зевнул. — Я даже убежден в этом… — Снова зевота не дала ему докончить фразу.

Внезапно Зюльмат рассердился:

— Меньше зевай! Ведь ты не заяц, который только и делает, что спит!.. Не забывай поговорку: уснул — умер!.. Имей в виду: уснешь — можем оба проснуться со связанными руками. Не смерть страшна, страшен позор… Знай это!

Хейбар уступил отцу место на камне.

Зюльмат закутался в бурку, винтовку положил рядом. Он сразу же заснул.

Юноша, посидев с полчаса рядышком, отполз неслышно в сторону, где меж скал прикорнули несколько человек из банды. Начал прислушиваться к их негромкому разговору.

Бандиты говорили меж собой:

— Что же думает делать наш Зюльмат?

— Он считает, надо уходить за Аракс.

— А жить как будем там?

— Придется батрачить на беков.

— Уж лучше подохнуть, чем это!.. Да накажет аллах того, кто довел нас до такой жизни!

— Не теряй надежды на лучшие дни! Быстро же ты пал духом!..

Хейбар, послушав еще немного, пополз назад.

Отец спал неспокойно, стонал во сне, бредил.

Под утро, когда небо начало светлеть и сделалось довольно свежо, он заворочался, затем сел, прислонясь спиной к соседнему камню; достал кисет, начал сворачивать солидную самокрутку. Закурил, сказал угрюмо, сипло:

— Предчувствует мое сердце, плохи наши дела, сынок… В окружении мы. Кажется, правду сказал старик Намазгулу… Я вначале не поверил ему, думал: врет, выдумывает, хочет втереться в доверие. Подумал, его специально подослали…

Хейбар сел рядом с ним.

— Ничего, ага, прорвемся! — Однако в голосе юноши не было уверенности.

— Прорвемся, говоришь?.. — Зюльмат несколько раз жадно затянулся. — Это будет трудно сделать, сынок… Сон мне нехороший приснился, будто нас окружили, мы начали отстреливаться, и у нас кончились патроны… — Помолчав немного, он спросил: — Сколько у тебя осталось патронов?

— Более двух десятков. Зюльмат вздохнул:

— Очень мало!

— Ведь мы не будем сидеть на одном месте, раз нас окружат. Будем прорываться!.. Для этого патронов вполне хватит… Зюльмат рассеянно отозвался:

— Да, сынок, сон я видел нехороший… Значит, окружили нас, патроны у нас кончились, вижу — ход потайной, ведет под землю… Мы спускаемся в дыру по одному, лезем, а проход все сужается… Вот уже и ползти невозможно, земля давит на нас со всех сторон, мы начинаем задыхаться… Да, проклятый сон! — Он опять тяжко вздохнул, промолвил с горечью: — Напрасно я потянул тебя, сынок, за собой в горы! Будь проклят тот день, когда я это сделал!

— Не переживай, ага! — твердо сказал юноша. — Я же — твой сын! Мой долг быть рядом с тобой!.. Ведь должен и я что-то сделать для тебя!..

— Мне не следовало пускать тебя в это пекло! — сокрушался Зюльмат.

Сделалось уже довольно светло. Зюльмат поднялся, встал во весь рост на камне. Он смотрел в ту сторону, где находился Намазгулу из Эзгилли.

Хейбар сказал:

— Я всю ночь следил за ним, ага.

— И сейчас не спускай с него глаз. Не верю я этому хищнику! Зубы у него уже выпали, но укусить он может больно. Следи за ним, сынок, следи!

Подозрительность отца была непонятна Хейбару, даже путала его. Что с отцом?.. Уж не заболел ли?.. Столько лет отец провел в этих горах и лесах, град пуль не раз осыпал его, и неизменно он выходил из огня невредимым, поражая окружающих своим бесстрашием… А тут вдруг боится этого старикашки!..

Зюльмат продолжал сокрушаться:

— Ах, напрасно я потащил тебя за собой, сынок!.. Зачем я сделал это?.. Зачем?!

— Лучше быть здесь с тобой, чем гнить за решеткой, ага!

— Тебя пожалели бы, сынок, не тронули бы, ведь ты еще совсем ребенок. Тебе не пришлось бы отвечать за меня…

— Не думай сейчас об этом, ага! Ни о чем не жалей!.. Уж так получилось…

— Не могу не думать, сынок Хейбар! Жалко мне тебя! Ведь я своими руками швырнул тебя в огонь. Я должен был уже давно сдаться властям, пойти на расстрел… Тогда беда миновала бы тебя!.. Но я думал о другом — о деньгах, о золоте! Мечтал вернуть себе прежнее богатство… Мысли о нем, как черные змеи, обвились вокруг моей шеи, сдавили ее. Я надеялся вернуть потерянные, стада овец, табуны лошадей… Зачем?.. И вот мои прежние слуги стали теперь моими господами!.. Всюду обман, обман, обман!.. Меня надули хозяева и на той стороне, и на этой!.. Они объявили, что советская власть должна скоро пасть… Они подстроили пришествие святого имама… Сукины сыны англичане организовали в Битдили спектакль: явился пророк и начал вещать!.. Но это был обман!.. Ясно тебе, сынок?..

Хейбар кивнул:

— Да, ага. Но что же теперь будет?

Зюльмат приблизил лицо к сыну, зашептал:

— Плохо нам придется, очень плохо, сынок… И ты должен знать: более всех меня обманул этот собачий сын, Гашем!.. Помолчали.

Юноша снова повторил вопрос:

— Так что же теперь будет с нами, отец?

Зюльмат будто не слышал Хейбара, думал о своем. Сказал наконец:

— Однако я не должен пугать своих людей! Понял, сынок?.. И ты не подавай виду!.. Держись так, словно у нас все хорошо… Эх, нет рядом со мной Кемюра-оглу!.. Отнял его у меня проклятый пес Гиясэддинов, отгрыз мою правую руку!.. А что делать?.. Что я должен делать?.. Сдаться Гиясэддинову?.. Нет!.. Оставаться в горах?.. Нет, это тоже невозможно… Теперь, сынок, я понял: мир и в самом деле переменился, по-другому стали жить люди… А колесо нашей судьбы катится вниз в бездонную пропасть, и уже никто не сможет остановить его. Именно поэтому, сынок, мы должны стоять до конца!.. Иного пути у нас нет!.. Мы должны биться до последнего вздоха! Одно только меня страшит — твоя судьба, сынок!.. Только бы ты остался жив!.. Только бы мне не видеть твоей гибели!.. О, это будет страшная пытка для меня!.. Ведь ты еще совсем ребенок!..