Аркадий Инин - Вот и лето прошло...

— Вы совершаете большую ошибку, — прервал я его.

— Какую? — насторожился он.

— Надо вам раздобыть не просто магнитофон, а видео. Магнитофонная запись не является доказательством в суде. А вот изображение плюс звук дают возможность полной идентификации голоса и внешности подозреваемого и, основываясь на презумпции невиновности, суд может учесть!

Изложив ему эти сорок бочек галиматьи, я с достоинством поклонился и удалился. Мне очень хотелось оглянуться на его физиономию с открытым — я был почему-то уверен, что именно с открытым — ртом. Но я все же отказал себе в этом маленьком удовольствии.

И вообще, меня уже интересовал другой человек, другой знакомый Сергеева — Владимир Куликов. Если и он окажется таким…

Куликов оказался другим. Он сразу спросил:

— Чем я могу вам помочь?

— Пока что только рассказом о вашем друге.

Он не стал уточнять насчет «приятеля» или «коллеги». И это уже было приятно.

— Я не верю в то, что Юра пропал. И не верю в то, что он как-то нас всех разыгрывает. Чем все-таки я могу помочь?

— Когда вы последний раз видели Юрия?

— В прошлое воскресенье. Мы договорились вместе провести вечер. Но потом я не смог…

— Почему?

— У меня были неприятности… личные. Если очень нужно, я расскажу.

— Пока не нужно. Как прошла ваша встреча?

— Я только забежал к Юре и сказал, что не смогу быть вечером. Объяснять почему, не стал. Вот и все. Да, сейчас мне кажется, он хотел что-то сказать… А может, только кажется.

— Постарайтесь все-таки вспомнить подробнее.

— Я постараюсь. Хотя голова совсем не варит из-за этих моих… личных дел…

Он замолчал, старательно напрягаясь, пытаясь вспомнить. Я молчал, терпеливо ждал, не мешал ему. Но ощущал, что ничего вспомнить сейчас ему не удастся. Куликов сильно потер рукой лоб. Это ему не помогло. И тогда он сам спросил у меня:

— А почему вы начали его искать? Только по заявлению Толи Петелина?

— Да. Но есть еще одна закавыка: попугай.

— Что… попугай?

— Он утверждает, что «пропал Юра, совсем пропал».

Куликов вдруг рассмеялся. Облегченно и надолго. Я опять не мешал ему, ждал, пока отсмеется. Тем более что смех у него был хрипловатый, но какой-то хороший.

— Это не попугай, это я утверждаю, что Юра пропал, — сказал наконец Куликов. — Он только повторяет мои слова.

— Как — ваши? Вы что, были там?

— Ну да. Юры не было на работе, я беспокоился, но не мог вырваться из-за своей суматохи. А в пятницу забежал к нему…

— Вы же говорили, что виделись только в прошлое воскресенье.

— Да, я в пятницу его не застал. Но зашел в комнату — у него всегда дверь не заперта…

— Это я знаю. Заметили что-нибудь необычное?

— У Мики не было еды. И клетка грязная. На Юру такое не похоже.

— Но когда я пришел, у попугая все было.

— Это я сбегал в зоомагазин — там напротив. А орехи я всегда захватываю, когда иду к Юре, Мики их обожает…

— Это мне тоже известно.

— Да? Ну вот, я кормил Мики и разговаривал с ним. Пропал, говорю, где-то наш Юра, совсем пропал. А он всегда запоминает последнюю фразу…

— И это я знаю.

Куликов удивленно уставился на меня. Не скрою, это польстило моему профессиональному самолюбию. Но я не дал себе расслабиться.

— Выходит, ложная тревога?

— Ложная, — подтвердил Куликов. — Тем более что вы, оказывается, и без меня все знаете.

— Да, но одного ни я, ни вы не знаем.

— Чего?

— Где же все-таки Юрий?

Володя растерянно молчал. Вопрос действительно оставался.

— Скажите, а кто бы мог рассказать о Юрии больше вас?

— Таня, — не задумываясь ответил Куликов.

…Я снова сижу в отделе кадров. Суровый его начальник был столь любезен и доверчив ко мне, что оставил наедине с папкой «Личного дела» Юрия Сергеева, а сам удалился к директору. Оставить-то он меня оставил, а зачем — я и сам не знаю.

Что еще я могу почерпнуть для дела из этого «Дела»? Все данные Сергеева я уже знаю наизусть. Фотографию его я тоже видел. Правда, на этой фотографии, в отличие от снимка в спортивном виде на воскреснике, он выглядит несколько старше и гораздо солиднее. Костюм с галстуком. Улыбки нет, взгляд строг и прям. Ну да это всегда наблюдается на фотографиях для документов. Я и себя сколько раз ловил на том, что тупею и деревенею перед фотообъективом, запечатляющим меня для удостоверения или анкеты. Так что это новое строгое лицо мало что добавляет к моим представлениям о Юрии Сергееве.

А что еще? Что же все-таки мне удалось узнать в институте? Что Сергеева в общем-то любят… и не любят. Что работник он неплохой… а страхделегатом стать отказался. Что друзья-товарищи у него очень разные: есть Куликов, но есть и Троилов. Что вообще люди бывают в маске — например, марлевой — и без маски, и что это оказываются тоже совсем разные люди… Весьма глубокомысленное наблюдение! Как будто я раньше не знал этого.

Я задал сегодня много вопросов и получил немало ответов. Но вопросы все равно остаются. И вот я сижу в отделе кадров, гляжу на фотографию строго официального Сергеева и по своей давней привычке начинаю с ним разговор. А он, представьте, мне отвечает…

— ВОТ, ЮРИЙ НИКОЛАЕВИЧ, МЫ И ПОЗНАКОМИЛИСЬ ПОБЛИЖЕ.

— ВОЗМОЖНО, ИЛЬЯ ПЕТРОВИЧ, ВОЗМОЖНО…

— И С ВАШИМИ КОЛЛЕГАМИ Я ПОЗНАКОМИЛСЯ.

— НЕ ОЧЕНЬ-ТО ПРИЯТНОЕ ЗНАКОМСТВО, ДА?

— РАЗНОЕ, ЮРИЙ НИКОЛАЕВИЧ. НО КОЕ В ЧЕМ Я ВАС СТАЛ ПОНИМАТЬ.

— ЭТО ХОРОШО.

— НО ПОКА ЧТО НЕ ОЧЕНЬ ВО МНОГОМ. НУ ЛАДНО, Я СОГЛАСЕН, ЧТО НЕ СЛИШКОМ ВЕСЕЛО ЖИТЬ И РАБОТАТЬ С ЛЮДЬМИ, КОТОРЫЕ НЕДЕЛЮ НЕ ЗАМЕЧАЮТ ТВОЕГО ОТСУТСТВИЯ…

— ДА УЖ ВЕСЕЛОГО МАЛО!

— НО И НЕ НАСТОЛЬКО МАЛО, ЧТОБЫ ИСЧЕЗНУТЬ СОВСЕМ. ПРИЗНАЙТЕСЬ, ВЫ БЫ ОЧЕНЬ СКУЧАЛИ БЕЗ ВАШЕГО РУКОВОДИТЕЛЯ ГРУППЫ, ПЕРЕД КОТОРЫМ ЛЮБИЛИ ВЫСТАВЛЯТЬСЯ?

— ПУСТЬ НЕ ОЧЕНЬ. А ВОЛОДЬКА КУЛИКОВ?

— А ЧТО КУЛИКОВ? У НЕГО СВОЯ БЕДА. ОН ЭТУ НЕДЕЛЮ БЫЛ ЗАНЯТ СВОЕЙ ЛИЧНОЙ БЕДОЙ, КОТОРАЯ, МОЖЕТ БЫТЬ, ПОХУЖЕ ВАШЕЙ.

— ВЫ МОЕЙ БЕДЫ НЕ ЗНАЕТЕ.

— ПОТОМУ И ГОВОРЮ: МОЖЕТ БЫТЬ. УЗНАЮ ТОЧНЕЕ — СКАЖУ.

— А ЧТО ЕЩЕ, СОБСТВЕННО, УЗНАВАТЬ? ВЕДЬ ПОПУГАЙСКАЯ ТРЕВОГА ОКАЗАЛАСЬ ЛОЖНОЙ.

— ПОПУГАЙСКАЯ — ДА. НО ВАС НЕТ — И ОСТАЕТСЯ МОЯ ТРЕВОГА.

— А-А, У МОЛОДОГО ИНСПЕКТОРА НА УЧАСТКЕ СЛУЧИЛОСЬ ЧП.

— ПРИ ЧЕМ ТУТ ИНСПЕКТОР — НЕ ИНСПЕКТОР…

— ЛАДНО, СКАЖЕМ ПРОЩЕ И ВОЗВЫШЕННЕЙ: ЧЕЛОВЕК ДОЛЖЕН НАЙТИ ЧЕЛОВЕКА?

— ПОЖАЛУЙ, ТАК. НУ, Я ПОШЕЛ.

— КУДА?

— КАК «КУДА»? СКАЗАНО ЖЕ: Я ИДУ ИСКАТЬ! ТЕПЕРЬ МНЕ НУЖНО УВИДЕТЬ ТАНЮ…

На это Юрий ничего не ответил. Сколько ни вглядывался я в фотографию на листе «Личного дела», больше ни звука — даже в своем воображении — я от него добиться не мог. Лицо его было непроницаемым. Тема «Юрий и Таня» пока оставалась для меня загадкой, тайной за семью печатями.