Анатолий Липицкий - Пересечения

Перелистав письма, документы и телеграммы, Гусин выудил одну: «Сети. Бушуеву. Под вашу личную ответственность. Обеспечьте прибытие соревнование команду электромонтеров, также главного инженера, инспектора». «Совсем интересно, — сказал себе Гусин. — До начала соревнований неделя, а команда готова?»

Гусин сделал в календаре вторую пометку для инспектора.

Влетела секретарша Валечка, захлопала синими веками.

— Здравствуйте, Василий Романович, а Юрий Иванович ушел?

— Здравствуйте. Заболел Юрий Иванович.

— Значит, вы одни остались?

— Значит. А что, чаем не напоите?

— Ой, что вы, я просто так…

Зазвенели сразу два телефона, Гусин перевел поселковый на Валентину, взял диспетчерский.

— Юрий Иванович!

— Гусин слушает.

— А Цветалова нет?

— Цветалов болен. Слушаю вас.

— Василий Романович, сейчас позвонил дежурный с Маралихи, он с ночи видел дым в стороне перевала. Час назад оттуда пришел горняцкий вездеход — говорят, пожар. От ЛЭП километров двенадцать. Очаг небольшой, но сам не погаснет, ручьи далеко.

— Понял вас. Созвонитесь с аэропортом, нужен будет вертолет. Любой, в счет спецрейсов. Нужно увидеть этот очаг.

Гусин глянул на пылающее за окном солнце в высоком безоблачном небе и протянул руку к коммутатору, чтобы позвонить начальнику сетевого района Борисову. Но Валечка приоткрыла дверь:

— Городской возьмите.

Пришлось брать на себя поселок.

— Здравствуйте, Торчевский говорит, председатель райисполкома.

— Здравствуйте. — Гусин не был лично знаком с председателем, но видел его часто и даже по телефону спорил однажды, защищая заявленное для проверок отключение поселка.

— А где Бушуев?

— В отпуске.

— А Цветалов?

— В больнице.

— Товарищ Гусин, жалоба на вас из штаба по борьбе с пожарами. Вездеход от сетей не поступил, а решение райисполкома о выделении ГТТ вы получили.

— Иван Федосеевич, вы меня извините за смелость, но скажите честно, вы наши нужды и возможности знаете? Вы с Бушуевым предварительно говорили, он обещал вам вездеход?

— По данным райисполкома, у вас четыре вездехода, все стоят в поселке. Мы обязали вас выделить один. В районе угрожающая обстановка.

— У вас устаревшие данные, Иван Федосеевич. У нас сегодня один-единственный бегающий вездеход. Остальные — мертвые. Отдать последнюю машину и оставить предприятие без вездехода я не могу. Случись что-нибудь на линии, вы же первый потребуете выгнать меня с работы.

— А что с вашей линией может случиться? У нас тайга горит за Красавкой.

— Линия, между прочим, построена из деревянных столбов, которые горят еще лучше, чем лес на корню. Причем, если загорится угловая опора, упадет несколько километров ЛЭП и будут погашены прииски в разгар сезона. Что потом?

Торчевский засопел в трубку:

— Ну, я не знаю, вы мне тут таких страхов нагнали!.. Нам нужен вездеход.

— И нам он нужен. Тем более что он единственный. Вы можете прислать комиссию посмотреть.

— Ладно. Обойдемся без комиссий.

Трубка тоненько запищала. Гусин нажал клавишу концентратора с буквами «ОДС», спросил у диспетчера:

— Борисова нашли?

— Он к вам пошел.

— А как вертолет?

— Не могу дозвониться пока.

— Найдите командира авиаторов и подключите меня.

— Хорошо, Василь Романович. А можно мне по личному вопросу?

— Некогда, потом.

В кабинет уже входил Борисов. Пожимая руку, Гусин ощутил выпуклость большого золотого перстня на пальце у начальника района сетей.

Борисов был личностью. Он начинал ДЭС с первого кирпича, доводил ее до кондиции, улучшал и реконструировал, спасал от морозов и жары. К нему, к начальнику ДЭС, шли на поклон автомобилисты и снабженцы, горняки и пожарники, котельщики и жэковцы. Всем нужна была электроэнергия, машины, горючее, мастерские, люди — все это было на ДЭСе, у Борисова. Он был величиной, значимостью, он был тем, без кого северный поселок не мог существовать.

Борисов не признавал ничего невозможного. Он принципиально игнорировал любую бумажную волокиту. Любимым выражением его было: «Э-э, сделаем». Сам чертежник и проектировщик, сметчик и изыскатель, он вызывал своих дэсовских мастеров и работяг и на пальцах, на спичечных коробках, жестами, мимикой, а порой впечатляющим словом объяснял, что нужно сделать. И то, что терялось в перспективе, в пучине проектных разработок, в томах изысканий, в протоколах обсуждений, у Борисова было просто и ясно. Мастер, инженер, который отвечал Борисову, что этого он не знает, но представляет или не желает сделать потому, что это не входит в его обязанности, — такой работник на ДЭС не задерживался. Там оставались только те, кто умел все и брался за все, у кого борисовские идеи находили техническое воплощение, для кого неудачи были раздражителем, а не сигналом к капитуляции.

Демонтировал ДЭС тоже Борисов. На нескольких совещаниях он выступал против полного демонтажа, предлагал оставить десяток машин в качестве аварийного резерва, по его слова были восприняты как вопль оскорбленной души. ДЭС разломали до последней машины.

Борисов хотел уйти сразу же, но ДЭС еще оставалась даже после своей физической смерти, оставались люди, которых собирал в коллектив начальник дизельной, оставался дух ДЭС, даже название к новому предприятию никак не приспосабливалось — «Полярные электрические сети». ДЭС — и все тут!

Упросил Борисова остаться, уломал Бушуев. Ему нужен был организатор и вдохновитель тех преобразований, которые он замышлял. Ему нужен был человек дела, не трепач, не бумажный спец, а человек, умеющий разговаривать с людьми, идущий на участки, в бригаду, видящий, где и что не получается, знающий, что и как надо сделать, чтобы получилось. Так Борисов стал начальником Южного сетевого района, так станционник стал во главе сетевого цеха. Впрочем, прецедентов хватало. Даже в самом Минэнерго, по мнению Борисова, не работал ни один сетевик — все сплошь теплотехники да станционные электрики. Потому, наверное, когда проектировали и строили заполярную «атомку», никого не интересовало, куда, как будет выдавать свою мощность эта станция.

— Доброе утро, Антон Федорович, — сказал Гусин. — Придется нам с вами слетать к Маралихе. Пожар возле ЛЭП.

— Ну что ж, с-слетать так с-слетать. — Борисов тюкнул сигареткой в пепельницу, выпустил изо рта струйку дыма.

Гусин полез в папку со свежей почтой, нашел телеграмму из РЭУ, протянул ее начальнику района.

— Вы уже готовы к этому?

Борисов мельком взглянул, улыбнулся узкими губами, возле острого носа его собрались морщинки.

— Эт-то же обычное дело, Василь Романович. П-пусть инспекция з-занимается. Только наше управление могло д-додуматься устраивать с-со-ревнования в п-промсезон. У меня людей на пожар взяли, с-семь человек. А теперь — п-пять на соревнование. А их всего — д-девять.