Марк Юдалевич - Дни испытаний

Да это же Зуб! Андрей Зуб! Только он по контрасту со своей щуплой фигурой разговаривал таким грохочущим басом.

— Здравствуй, Андрей, — звонко и радостно отозвалась Нина.

— Кто бы это был? — усмешкой стараясь прикрыть раздражение и недоброжелательность, спросил Горный.

Было непонятно, откуда идет эта недоброжелательность. Нина рассказала о своей встрече с Зубом.

— А какая у него замечательная память. Ведь он только раз меня видел!

Горный молчал. И Нина чувствовала, что раздражение его все нарастает.

— Значит, он послал тебя в магазин? — с видимым усилием скрывая свое раздражение, наконец, сказал Александр Семенович. — Ну что же, я должен быть благодарен ему за это. Иначе мы бы не встретились. Впрочем, он, вероятно, просто выполнял план.

Нина не улыбнулась шутке. Слишком мрачно и даже зло была она произнесена.

Что подарить? Разве что-нибудь из книг. Нет, видно, что все они не новые.

Тогда из вещей. Нина несколько раз оглядела комнату. Безнадежно!

Александр Семенович случайно проговорился, что завтра — его день рождения. Нине очень хочется сделать ему подарок. После той странной вспышки раздражения у кинотеатра Нина, кажется, еще лучше поняла Александра Семеновича. Как бы извиняясь перед ней, он рассказал о своей трудной судьбе, одиночестве. Она поняла, что он не такой уж благополучный, что пребывание на фронтах оставило и на нем свои следы. Гордилась тем, что она одна знает об этом.

Но что же подарить Александру Семеновичу?

Купить бы что-нибудь. А деньги? У нее накоплено двадцать семь рублей. Но в магазине появились цигейковые шубки, в самую пору Грише. Деньги пойдут на шубку, еще не хватит.

Кто это стучит? Почта? Вот бы перевод! Папе нередко приходили переводы за его статьи… Нет, только газета. Но в ней тираж. У папы, кажется, были-такие облигации.

Чудо, настоящее чудо! На одну из облигаций падает выигрыш — целых 50 рублей. Может быть, ошибка? Нет! Папа всегда совал ей в кармашек деньги на школьный завтрак, на мороженое, просто так пригодятся. И здесь папа снова выручил ее.

Что же она подарит Александру Семеновичу? Электрическую бритву! Нет, он должен бриться опасной — Нина почему-то уверена в этом. Авторучку? У него прекрасная ручка. Рубашку? Пожалуй, неудобно. А если несессер? Несессер — неплохой подарок. Будет собираться в дорогу, вспомнит о ней.

Может быть, посоветоваться с Любовью Ивановной? Нет, нет! Нина даже покраснела от этой мысли. Любови Ивановне, которая знает весь ее бюджет, нельзя говорить про выигрыш. Да и вообще лучше никому не говорить. Начнутся пересуды. Столько нехваток, а ты тратишь на подарок. Нет, она решит сама. Даже приятнее решить самой…

Нине хотелось хотя бы на несколько секунд остаться наедине с Александром Семеновичем, поздравить его, передать подарок. Но покупатели шли непрерывной, несокращающейся цепочкой. Только часам к одиннадцати выпала свободная минутка. Однако и тут подбежала круглолицая Верочка. Мясо сегодня не подвезли, и Верочке было абсолютно нечего делать.

— Нина, свешай мне триста граммов песочного печенья.

— У меня нет песочного.

— Как нет? Куда оно девалось?

— Неделю назад кончилось.

— Так его же тебе только позавчера привезли… Да что ты от меня отмахиваешься, как от мухи! — трещала Верочка. — Я сама фактуру принимала. Александра Семеновича не было, и мне фактуру отдали с базы. Я ему передала. Пойдем, Александра Семеновича спросим.

«Еще не хватало», — досадливо подумала Нина.

— Ну что ж, пойдем.

Александр Семенович собирался куда-то позвонить, но, увидев девушек, положил трубку, приветливо улыбнулся.

— Александр Семенович, — начала Верочка, — мы ведь получали песочное печенье?

— Не помню, — с некоторой заминкой ответил Горный.

— Я еще вам фактуру передавала.

— Знаете, сколько я за день фактур получаю…

Александр Семенович кивнул на солидную стопку бумаг на столе.

— Ну как же вы забыли, я же вам передавала…

— Почему вас это интересует? — резковато спросил Горный.

— Просто я хотела купить…

— В своем магазине вам надо думать не о том, что купить, а о том, что продать. У вас еще что-нибудь ко мне?

— Нет, — Верочка направилась к двери.

— У вас?.. — обернулся заведующий к Нине.

— Я хотела… — начала было Нина, но когда дверь за Верочкой закрылась, она наклонилась к Горному, быстро поцеловала его: — Поздравляю. Это тебе… — Нина извлекла из сумки, которая была у нее в руках, небольшой несессер.

— Зачем? — хмуро сказал Горный. — Зачем тратишь деньги?

Нина была обижена. И в то же время чувствовала, что Александром Семеновичем овладевает один из тех неприятных приступов дурного настроения, с которыми она была знакома.

«Откуда это? Ведь когда мы вошли, он был совсем не таким».

— Тратишь деньги, — чужим неприятным голосом продолжал Горный, — а у самой платьишка приличного нет.

Резко отворив дверь, влетела Галка.

— Александр Семенович, сливки опять не везут. Это докуда же…

Нина вышла, с трудом удерживая слезы.

— Ты извини меня, — говорил ей Александр Семенович в обеденный перерыв. — Как-то представил, что ты во всем нуждаешься и такая трата… Знаешь что, ты лучше сдай-ка его обратно. — И, предупредив протестующий жест Нины, продолжал: — А мне сделаешь другой подарок. Я тут скопил на золотые часы. Ты мне их купишь, сама выберешь, сходишь к граверу, сделаешь надпись.

— Хорошо, сделаю, — сказала Нина. — Но несессер ты тоже возьмешь. Иначе я обижусь…

— До свидания, Нина!

— До завтра, Нина!

— Нина, привет!

После работы девушки расходились из магазина. Ни одна из них не приглашала Нину в попутчики. Даже Галя, которая жила неподалеку. Ни одна не спрашивала: «Ты что копаешься?»

Нина понимала, что они намеренно оставляют ее вдвоем с Александром Семеновичем.

Интересно, откуда они узнали? Горный нередко приглашал Нину побродить по улицам. Но как будто они ни разу не встречали никого из своих. Неужели можно просто догадаться? Наверное, они осуждают ее. Впрочем, не все ли равно. Какое им дело до нее!

Важно совсем другое. Важно, что Александр Семенович ждет ее в своей маленькой комнатке. Специфические запахи магазинного запаса, запахи сыра, колбас, других продуктов теперь не кажутся Нине неуместными. Она просто не замечает их.

— Здравствуй, — сказала Нина, войдя к Александру Семеновичу.

Они уже виделись сегодня, но Нина всегда здоровалась с ним, оставаясь вдвоем. Все встречи на людях она не считала настоящими.

Обычно Александр Семенович отвечал ей тем же «здравствуй», и это подтверждало, что он ждет ее, что он кочет ее видеть, что отношения их остаются прежними и даже становятся еще лучше, чем прежде… Подтверждало все, что и без того было ясно, но в чем всегда хотят лишний раз убедиться влюбленные.