Фёдор Пудалов - Лоцман кембрийского моря

— Гладкое место, галька.

— Это Эргежей? — спросила она без удивления. — Я хочу сесть.

— Можно, — сказал Женя. — Эргежей.

— Морская галька… Женя, не отвязывай меня. Почему ты не садишься? Садись возле меня, Женя!

— Я зажгу костер.

Он развел громадный костер над берегом. Он положил у обжигающего жара спальный мешок, Лидия легла на мешок. Женя стянул с нее мокрые сары — оленьи сапоги. Когда вскипела вода, он позвал Лидию и тряс за руку, пока не добудился. Она нехотя выпила чаю и сказала:

— Я опять вижу тебя, Женя! Я так давно не видела! — и улыбнулась уже спящая.

Женя смотрел на нее и думал: «Как бы не заболела в мокрой одежде. С эвенми я бы сам снял…» Он снял с себя все мокрое, развешал на кустах и, голый, блаженно лег на теплую землю у костра, овеваемый волнами теплого воздуха с верховьев Эргежея, откуда спускался пожар.

Утром они увидели дымную кровлю над собой и над Эргежеем.

Лидия пошла вверх по реке. Она не делала замеров и описаний, только бегло осматривала обнажения. В верховьях Эргежея до истока лежали те же породы, что и на Полной.

В полдень Лидии не хотелось есть от усталости, от жары и давящей, кружащей голову духоты. Она легла на гальку у самой воды холодного Эргежея и пожаловалась:

— Я хочу домой, к маме! Или хотя бы на Полную!.. Только — не сама… Не хочу идти никуда… Если бы Савва здесь был, он бы меня отнес на Полную!.. Мамочка!..

Женя слушал внимательно, с удивлением: такая большая — а такая маленькая!

Она боролась против одолевающего дурного сна, отнимающего сознание, и сквозь дрему слушала рассказ Жени о чьем-то бате.

— Я думал, что это значило: «Василигнатич, это он!..» Всю дорогу думал, все время. И понял: Сеня кричал про батю.

Некий батя обладал, по словам Жени, неслыханным богатырским голосом («Как наш Савва», — подумала Лидия в дреме). Сеня батю не видел, только слышал. Батя был Василигнатичу врагом и агитировал Николая Ивановича помешать поискам нефти. Будто бы через нефть хотят погубить русских жильцов. Николай Иванович — с большой бородой, на голове меховой островерхий колпак… Позапрошлый год ходил за нами на Байкале. А прошлый год Савва очутился около Зырянова, с тех пор не отвяжется… Не батя ли он и есть?

Вдруг Лидия поняла, что Савва — это батя, и рассердилась на Женю. Стала кричать, чтобы не смел клеветать на Савву. Женя замолчал, но только он не слышал, чтобы Лидия кричала, а слышал — она всхрапнула в угарном сне.

На другой день вечером Лидия повернула обратно. Они снова шли до полной темноты, затем проспали четыре часа и продолжали идти вниз. Лидия полоскала платочек в реке и закрывала ноздри. Огонь шел рядом. Он не выскакивал на опушку почему-то, но они видели его иногда меж разреженных стволов. Огонь шел на восток, вниз по водоразделу. Он уже отрезал их от Полной.

— Здесь мы вышли на Эргежей. — Женя указал на остатки большого костра. — Я боялся, что вы заболеете. Надо было снять мокрую одежду. Вы уснули.

— А я вот и не заболела! Я стала эвенкой.

— Женщины по-нашему — эвенми. Эвенки — мужчины. Мы не спим в мокрой одежде.

— А на морозе голые, раскидав шкуры?..

— Это не вредит.

В этом месте лес отошел от реки метров на сорок. Его отодвинул Эргежей давно и завалил новое ложе галькой, а потом покинул. Среди гальки осталась яма, полная воды, на половине расстояния между лесом и рекой. Из ямы вытекал ключик. Лидия поглядывала на струйку воды в гальках.

Ключ — большая редкость на мерзлоте.

В двадцати шагах за ямой лежала интересная наледь. Пласт льда десятка в два метров шириной начинался от самой опушки и спускался в реку, затем появлялся на другом берегу. Здесь была ледяная плотина. Эргежей рассосал ее так рано благодаря чрезвычайно знойному лету.

За наледью галечная отмель еще более расширялась.

В сухих облаках, обволокших небо, дымилось крохотное солнце. В лесу трещало. Они не обогнали пожар ни на шаг.

— Надо пропустить огонь, — сказал Женя. — На топи он не останется, уйдет.

Изумление и радость отразились на его лице.

— Что ты увидел?

— Смотрите!

На дне ручейка, вытекавшего из ямы, был выложен из белой плоской гальки небольшой круг, размером в тарелку.

— Что это?

— Тамга Вани!

Лидия с живостью спросила:

— Это Шаманский ключ?

— Да.

Они сели над ямой. Лидия смотрела в лес и засмотрелась. Там шумел и проблескивал огонь. С разорительным шумом и горелым дыханием пробиралось неуклюжее стадо пламён — крылатых пресмыкающихся с дымным разлетающимся оперением. Женя придвинулся к яме и заглянул. Лидия без мысли последовала за ним — а воображение не отрывалось от всеохватывающего пожара тайги.

В воде бесчисленные пузырьки поднимались и летели вверх стремительными телеграммами и выскакивали с такой энергией, что казалось, их можно увидеть вылетающими над водой.

— Дай бутылку и воронку, скорей!

Женя вынул из мешка темно-зеленую боржомную бутылку и свернутую резиновую воронку. Лидия утопила воронку трубкой вверх и бутылку. Бутылка наполнилась водой. Резина расправилась, стала большой, широкой и накрыла своим куполом середину ямы, из трубки зажурчали чуть слышно, забулькали пузырьки газа. Лидия опрокинула бутылку под водой и надела горлышком на воронку.

В реке зашипели головни. Клубочки пара закудрявили поверхность Эргежея. Опалило жаром. Лидия оглянулась. Пламя вырвалось на опушку.

Если хоть одна искра попадет сюда или только пролетит над ямой, в струе горючего газа?.. Сколько здесь газа?.. Лидию обдало испугом.

— Женя! Сургуч, пробку, спички!..

— Через наледь не переползем. Надо лесом обойти наледь, — сказал Женя.

— Хорошо! — сказала Лидия, дрожа от волнения. — Но бутылка еще до половины полна воды. Мы успеем, Женечка, успеем?..

— Пожар пойдет берегом теперь.

Он лег щекой на гальку, чтобы смотреть сквозь темно-зеленое стекло бутылки на свет пожара, пытаясь увидеть, как вытесняет газ воду из бутылки. Внимание Жени было всецело поглощено.

— Лидия Максимовна! Бутылка полетит?

— Конечно, нет! Но мы с тобой легко можем взлететь… на этом нелегком газе… Еще много воды в бутылке?

— Совсем не видно воды. Будет пустая бутылка… И можем перелететь через наледь? Ах, шаманство!

— Слушай внимательно! Я буду держать горлышком вниз. Или ты возьми бутылку. Не наклони!.. Забей пробку снизу! Не поднимай из воды!.. Пробка вошла вся? Теперь поверни пробкой кверху, под водой!

Резиновая пробка держала удовлетворительно, пузырьков почти не было. Женя вынул бутылку из воды. Лидия отбежала от ямы подальше, зажгла сургуч и залила пробку. Женя держал бутылку на вытянутой руке и удивлялся:

— Какой нелегкий газ!

— Ну, это у тебя руки отяжелели. Бежим!