Виктор Логачев - В полдень, на Белых прудах

На этом у них разговор с Сомовым закончился.

Целый день потом Каширин чувствовал себя легко — действительно, миновало. Груз снят с души — и слава бегу!

Вечером о разговоре с первым Каширин поведал жене.

— Ну вот, — тут как тут заметила Надежда, — и я тебе о том говорила. А ты паниковал. Э-эх!

В эту ночь он и спал крепко, как никогда.

Дня через два Каширин вспомнил о ремонте дома Феклы Маланьевой и вызвал к себе своего заместителя. Он Объяснил тому ситуацию и попросил не тянуть, сделать все как можно быстрее. Будет исполнено, сказал заместитель, и удалился из кабинета.

Время как раз стояло обеденное, и Каширин почувствовал голод. Но он еще малость посидел в кабинете, прозвонил в колхоз «Дружба» Матекину и опять напомнил, чтобы тот не забывал про письма и срочно давал на них ответы. Выяснилось, Матекин уже управился с этим. Ну, что ж, с удовлетворением отметил для себя Каширин, значит, похвально, вот так бы он, Матекин, во всем проявлял оперативность.

Каширин еще раздумывал, идти ему обедать в столовую или же домой. Нет, домой он не пойдет, время следует экономить, лучше быстро перехватит в столовой. Он позвонил жене и предупредил ее о своем решении.

Каширин вышел из здания райисполкома, чуть приостановился. День выдался хороший — не очень жаркий, а главное — настраивающий на что-то доброе, отчего душа жаждала действий и, естественно, перемен. Он поднял голову, окинул взглядом небо — высокое, чистое. Когда он опускал ее, глаза его вдруг наткнулись на девочку возле цветочной клумбы. Она стояла как бы в стороне и косилась на него. Марта, екнуло у Каширина сердце! Да, это была она, он ее сразу узнал. Все в том же рваном и замызганном платьице, такая же чумазая. Каширин тотчас сообразил: Марта поджидает его. Похоже, она его тоже узнала, потому что, увидев, как он вышел из здания, двинулась навстречу.

Каширин сразу почувствовал, как у него резко изменилось настроение. Еще минуту назад он ощущал в себе неуемные силы, какой-то избыток энергии, и вот всего этого вдруг не стало, исчезло в один миг. Да что же это такое?! Каширин взял себя в руки.

Марта остановилась.

— Дядя, я вас ожидаю. — Она, выговаривая слова, едва не заплакала.

— Ты уже раз приезжала?

— Да.

— Ты чего-то хотела мне сказать?

— Да. — Личико девочки было все в этаких размытых пятнышках — накануне, похоже, она плакала, возможно, совсем недавно.

Каширин приблизился к ней:

— Я слушаю тебя. — Он был в напряжении, будто именно сейчас зависела его судьба от того, что скажет ему эта девочка.

Марта по-детски передернулась. Какое-то время она изучающе смотрела на Каширина.

— Бабушка за… заболела, — сообщила наконец она.

— Что?

— Заболела бабушка, — повторила Марта уже более четко.

В первое мгновение Каширин не знал, как реагировать на это.

— Бабушке твоей очень плохо? — уточнил он чуть погодя.

— Очень. Она умирает.

— Она так сказала?

— Да. — Д только тут Марта заплакала. Она закрыла лицо руками, вся тотчас задрожала, словно у нее приступ малярии.

Каширин подошел к ней вплотную, положил руку на плечико:

— Не плачь, мы что-то придумаем — и бабушке твоей станет легче.

Марта отняла от лица руки. В глазах у нее вдруг засветилась надежда.

— Правда? — спросила она дрожащим голосом. — Бабушке моей будет лучше?

— Обещаю. — Каширин говорил так, чтобы успокоить девочку. На самом же деле уверенности у него такой не было — да он и не врач, гарантий давать никаких не может.

Марта обнадеживающе расправила плечи:

— Мы сейчас придумаем, дядя?

— Что придумаем? — переспросил Каширин.

— Ну, чтоб бабушке моей стало хорошо.

— А-а, — понимающе кивнул Каширин и потянул с ответом. — Да, да, — сказал он потом, — мы сейчас все предпримем — вызовем «Скорую» и направим в Зайчики. — Каширин было повернулся идти в свой кабинет, чтоб оттуда созвониться с поликлиникой, но тотчас вспомнил о Марте и приостановился. — Побудь здесь, — попросил он ее, — подожди немного, я быстро. Я позвоню только по телефону. — Но тут же Каширин принял новое решение: разыскал Гришу, водителя своего, и попросил того отвезти девочку домой. Однако Марта ехать домой наотрез отказалась.

— Нет, дядя, я с вами, — сказала она.

Настырная все же, подумал о Марте Каширин, но поддался ее желанию.

Минут через пять он созвонился с поликлиникой. «Скорой» на месте не оказалось, она уже укатила куда-то по срочному вызову.

— Когда вернется, сообщите мне, — попросил он дежурную.

На другом конце заволновались:

— Что-то серьезное? Боимся, «скорая» может задержаться.

Каширин помолчал.

— Я прошу вас сообщить, — и положил трубку.

Марта сидела в углу и ожидающе поглядывала на Каширина. Взгляд ее говорил: она боится за бабушку. Как она там без нее?

Каширин побарабанил пальцами по столу.

— Ты что-нибудь ела? — поинтересовался он у Марты.

Та ничего не сказала, но видно было, как проглотила слюну.

Каширин нажал на кнопку звонка. Вошла секретарь:

— Слушаю вас, Афанасий Львович.

— Я попрошу вас, купите что-нибудь такое, — Каширин указал взглядом на девочку, — ну, поесть что-нибудь, легкое этакое, — и протянул деньги.

Вскоре секретарь вернулась:

— Все, что было, Афанасий Львович, — она положила на стол бумажный сверточек и вышла.

— Я, кстати, тоже не ел, — подчеркнул Каширин, обращаясь к Марте. — Как, подкрепимся?

Девочка поначалу как бы недоверчиво зыркнула за хозяина кабинета, но потом осмелилась-таки и протянула руки.

— Спасибо, дядя, — произнесла она почти шепотом.

Марта была очень голодна, это было заметно. Дрожащей ручонкой она запихивала в рот пирожок с капустой. И то, что он холодный — ноль внимания.

Бедная девчонка, подумал о ней Каширин. Ему всерьез ее стало вдруг жаль — ведь без присмотра, считай. В эту минуту он уже не вспоминал о той встрече с ней, о том, как она разговаривала с ним — хоть и по-детски, но категорично и жестко, требуя, можно сказать, от него невозможного. Конечно, Марта действовала под воздействием бабушки, однако в ней уже жило что-то, взрослое, рассудительное.

Вскоре зазвонил телефон. От неожиданности Каширин вздрогнул, поднял трубку.

Нет, это не из поликлиники. Да что ж они там, поуснули, что ли?

Заглянула секретарша:

— Афанасий Львович, к вам на прием из райпотребсоюза.

— Я занят, — строго и однозначно ответил Каширин. — Пусть подойдут завтра, скажите: я помню. Вопрос решим завтра.

Дверь захлопнулась.

Марта доедала третий и последний пирожок с капустой. Быстро, быстро она управилась, заметил про себя Каширин.

— Может, еще? — он спросил так, на всякий случай, но Марта поддакнула: да, еще.

Каширин снова вызвал секретаршу.