Николай Кузаков - Рябиновая ночь

Марина качнула головой.

— Не знаю, Аннушка. Ты же постоянно рядом с ним будешь. А это все равно, что прятать бочку с порохом под костром, рано или поздно взорвется.

— И за что нам такое наказание?

— Милая моя, любовь, как крылья у птицы: или поднимет высоко, или о землю ударит. Вернешься домой, встретишься с ними, и вся боль пройдет.

— Нет, теперь уж все. Я другое понять не могу. Чем Ванюшка плох? Видный мужчина, умом не хуже других. А вот на дух не надо. Алеша чужой, а как вспомню о нем, так душа и затрепещет.

— Кто же тебя, неволил замуж за Ивана выходить?

Марина выжидательно посмотрела на Анну. Анна ладонью разровняла песок перед собой.

— Когда Алеша ушел в армию, я у Ивана в кукурузоводческом звене работала. Два года вместе были. Весной сеяли, летом обрабатывали поля, осенью убирали. О нас писали в газете, нас показывали по телевидению. Ивана орденом наградили, а меня медалью. Награды на поле вручал секретарь обкома партии.

Незаметно привыкли мы друг к другу. Иван любил меня. Я это видела. Да он и не скрывал. Заботился обо мне.

Я в то время, как сейчас понимаю, в самую девичью пору вошла. Сил девать некуда было. И все чаще ни с того, ни с сего возьмется истомой все тело. Я то будто на крыльях летаю, то места себе не нахожу.

Алеша писал часто, но Иван как-то заслонил его, отодвинул от меня.

Пришла весна, мы сеяли у Онона. Расцвела черемуха, яблони — все вокруг бело. Птицы еще никогда так не пели. У нас вагончик был, в нем мы и жили. Не знаю, как случилось, но не устояла я перед Иваном. Потом спохватилась, перепугалась, сама знаешь, дело нешуточное. Закончили сев, сыграли свадьбу. Все было хорошо. Но осенью, после ноябрьских праздников, пришел Алеша. Увидела я его — и не мил мне стал белый свет.

Приплыли Борис с Димкой.

— Мама, у меня вот такая щука сорвалась. — Димка разбросил руки.

— И что они у тебя все срываются? — улыбнулась Марина.

— Да я и сам не знаю. Мы сейчас с папкой будем коптить рыбу.

Димка взял удочки и понес к палатке. Борис подсел к женщинам, покосился на Анну.

— Ты куда это каждое утро бегаешь? Не на свидание ли?

— Кто уж на меня теперь посмотрит? На Золотой луг сегодня ходила. Думала, косари уже приехали.

— Ты, девушка, не балуйся. Сегодня ночью рысь к столовой приходила. Да и медведю никто дорогу не заказал. Я по ручью следы видел.

— Зачем я им нужна?

— Напугают. Потом заикой домой приедешь.

— А вместе пойдем?

— На днях к утесам сходим. Чай там сварим.

После обеда появилась тучка, от нее к озеру серебристой струйкой скользнула молния, громыхнул гром, а следом за ним полил короткий ядреный дождь. Лес наполнился сырой прохладой. Дождь так же внезапно оборвался, как и пошел. Снова засияло солнце. Запарили пески.

День пролетел быстро. Ночь пришла густая, тихая. Молчало озеро. Над ним клубился туман. На зарослях угрюма искрились светлячки. Где-то в отдалении глухо ухал филин.

Борис возле палаток развел костер. Анна, закутавшись в меховую куртку, сидела на чурбаке и смотрела на пляшущие языки пламени.

— Хорошо сейчас на Ононе. Чем-то там наши занимаются?

— Не веришь, Аннушка, мы как-то с Борей на Урюмке заплутались.

— Не сочиняй, — усмехнулся Борис.

— Что не сочиняй. Тогда мы еще жених и невеста были. Сманил меня Борис на рыбалку. Рыбачим на Урюмке. Ночь пришла. Костер развели. Мне что-то страшно стало. Уговариваю Бориса домой пойти. Он согласился. Пошли. Лазили, лазили по кустам, к костру пришли. Так вот за ночь раз пять уходили и приходили. А когда рассвело, я смотрю, крыша виднеется. Спрашиваю Бориса: «Это чей дом?» Он посмеивается и говорит: «Кажется, наш».

— Так как же вы его не могли найти?

— Нечистый попутал, — улыбался Борис.

— Рассказывай, — Марина с любовью посмотрела на Бориса. — Сейчас я с ним готова хоть в ограде заблудиться, так теперь разве дождешься.

— А не я ли тебя привез в таежное царство?

— За это спасибо.

Борис подбросил в костер веток, огонь оживился, подсветил стволы деревьев, ночь вокруг стала гуще.

Анна посмотрела в темноту.

— В степи лучше. Простору больше.

— Аннушка, давай споем, — предложила Марина и, не дожидаясь ответа, запела:

Анна, глядя на огонь, тихо, с грустью в голосе подхватила песню.

— До чего же вы, бабоньки, любите тоску на душу нагонять. — Борис пошевелил головешки, к небу метнулись золотистые искры.

Туман через край заполнил горную чашу Арея. Лодка двигалась, как в облаках.

— Здесь будем рыбачить. — Борис опустил якорь из кирпича.

Димка еще не совсем проснулся. Засунув руки в рукава куртки, он прислонился к матери и прикрыл глаза.

— Димка, ты что, спать или рыбачить сюда приехал? — шумнула на него Анна и забросила удочку.

— Рыбачить, — зевнул Димка.

Борис подал ему удочку.

— Я наживил червя, закидывай.

Димка опустил поплавок на воду, и он тотчас запрыгал. Сон Димки как ветром сдуло. Он дернул удочку. Серебристый елец затрепыхался в воздухе.

— Есть! — торжествовал Димка.

— Тише ты, рыбу испугаешь! — шикнула на него Марина. Она тоже настроила удочку.

Клев был хороший. Димка ликовал.

— Я пятого поймал.

Борис косился на него и еле заметно улыбался.

— Вай, какой-то большой зацепился. — Анна тянула удочку, леска ходила из стороны в сторону.

— Дай я, — раскачивая лодку, закрутился Димка.

— Сиди ты, опрокинешь лодку, — остановила его Марина.

— Щука взялась, — предположил Борис. — Резко не дергай, к борту подводи.

Анна сильней натянула леску, удочка изогнулась. Наконец из воды на поверхность вынырнула небольшая щука и забилась возле борта.

— Рукой подхватывай, — посоветовал Борис.

Анна протянула руку, но в это время щелкнула леска, щука на секунду замерла на поверхности, потом пошевелила хвостом и медленно скрылась под водой.

— Эх ты, — возмущался Димка. — Говорил, надо было мне удочку дать.

— Ничего, мы сейчас другую поймаем. Эта мелковатая была.

— Тоже рыбаки.

В это время из тумана вылетел гоголь, увидел людей, кыркнул и отчаянно забил крыльями над головами.

— Ма-а-ма! — закричал с перепугу Димка и спрятал голову в коленях Марины.

— Мать, проверь-ка у Димки штаны, — смеялся Борис.

— Я думал, это орел, — оправдывался Димка.